Раз за разом оказывается, как в старом анекдоте «не Иванов, а Рабинович, не в шахматы, а в преферанс, не выиграл, а проиграл». Сходным образом были опровергнуты популярные гипотезы врождённости представления о числовом ряде, морального чувства и других социокультурных категорий. И даже у животных «однониточные теории» не прокатывают.
Одно из таких популярных объяснений было «закрыто» недавно. Предполагалось, что индивиды с более широким лицом (больше отношение ширины лица к высоте)
а) более агрессивны и более склонны к антисоциальному поведению, в связи с нарушением общепринятых норм под воздействием психологического ощущения силы. Поэтому сейчас они чаще оказываются в тюрьме за насильственные преступления, а в первобытности были, наоборот, нужными и полезными созданиями.
б) более успешны в плане оставления потомства. Другое объяснение их селективной ценности – широколицые индивиды более склонны к самопожертвованию при защите групповых интересов. Правда, экономическая игра, которой пытаются это обосновать, представляет собой не вполне адекватный (или вполне неадекватный) способ проверки – ведь потеря некого не очень большого % от обычных размеров карманных денег «самопожертвованием ради группы» назвать сложно даже при сильном воображении. Плюс участники этой игры – студенты, явно встречавшиеся с этой гипотезой в научно-популярных изданиях, так что итоги экспериментов могут быть самореализующимся прогнозом.
в) это преимущественно «мужской» признак, связанный с половым диморфизмом в популяции гомосапов, что в рамках обычной схемы объяснений эволюционной психологии предполагает селективное преимущество таких мужчин.
г) более широкое лицо – признак, связанный с половым диморфизмом, в том числе у мужчин проявляется значимо больше, чем у женщин; соответственно, половой диморфизм и отбор ответственны за связь этого признака с агрессией..
Оказывается, нет, эти интерпретации не подтверждаются, что на уровне индивидов, что на уровне популяций. Во-первых, анализ >4960 индивидов из 94 человеческих популяций разного генетического состава и разной культуры показывают что, нет, этот признак не связан с половыми диморфизмом (рис.2а; охотники-собиратели, оседлые земледельцы и государства). Вот межпопуляционная изменчивость этого показателя по 5 разными антропологическим базам данных; этнические общности, где относительная ширина лица значимо отличается у мужчин (голубое) и женщин (оранжевое), показаны серыми полосами (рис.S1). На рис.1 показаны разные промеры черепа по тем же базам данных; демонстрирующие половой диморфизм выделены серыми полосами.
Во-вторых, анализ разных этнографических выборок, вроде мужчин-заключённых в тюрьме Мехико-Сити, закрытых за разные насильственные преступления (убийство, грабёж, мелкие преступления), не показывает значимой связи между высокой воинственностью/агрессивностью мужчин или важностью демонстраций силы с повышенной частотой мужчин с широким лицом (рис.2б). В третьих, регрессионный анализ влияния относительной ширины лица на репродуктивный успех по соответствующим выборкам не показывает значимой связи. Иными словами, относительная ширина лица – плохой предиктор мужской агрессивности или, по крайней мере, давление полового отбора неспособно отобразиться в вариациях ширины лица (рис.2в).
В чём причинам ошибки? наиболее общий ответ – недооценка системности рассматриваемых объектов, а у сложных систем всегда присутствуют буферные свойства, пороговый отклик на увеличение воздействия, и контринтуитивность поведения («щёлкни кобылу в нос, она махнёт хвостом»). Наиболее важный из частных ответов – своего рода «непримечание слона», именно игнорирование того, что социальное управляет биологическим как всадник лошадью, и социальные влияния, идущие извне, что в плане формирования поведения, что в плане срабатывания уже сформированного поведения в ответ на стимул всегда пересиливают биологические влечения, идущие изнутри.
«Так, недавно показана культурная относительность базовых эмоций, традиционно считавшихся «биологической» универсалией (наиболее на этом настаивал известный этолог И. Эйбл-Эйбесфельдт). Кроме того, везде, где «биологическое» и «социальное» действуют друг против друга, а не «в унисон», экзогенная детерминация «от системы» пересиливает эндогенные влияния «изнутри» организма, формирует поведение «по своему образу и подобию». Скажем,
- человек более управляем словом, чем непосредственной стимуляцией;
- эмоции, испытываемые в коллективе, сильней однотипных индивидуальных переживаний;
- психическое в ряде случае сильнее физиологии;
- такие явления как конформизм, уступчивость, социальное влияние и пр. эффективно поддерживают единомыслие в группе, в том числе общность переживаний по поводу происходящего, не считаясь с исходным разбросом индивидуального восприятия ситуации (последний куда больше зависит от психофизиологии каждого из участников, чем от установленного «общего мнения»). А затем этот же механизм конформизма-уступчивости может сменить старую точку зрения на новую, прогрессивную под действием т.н. влияния меньшинства, и вновь столь же независимо от психофизиологического разнообразия индивидов, вовлечённых в эту внутригрупповую динамику мнений, убеждений, настроений и пр.» (link)
Другое, более «биологичное» объяснение – светлые глаза в популяциях, где они редки, вызывают устойчивую ассоциацию с глаукомой и рассматриваются как признак болезненности/нежизнеспособности – видимо, не работает. Хотя и тут есть культурно-обусловленная компонента – Чехия лежит на границе со странами ю.-в. Европы, где есть устойчивая фольклорная ассоциация пигментации глаз с «дурным глазом»
Комментарии (0)