В июле 2007 года было опубликовано "Письмо десяти академиков", подписанное в том числе лауреатами Нобелевской Премии Виталием Гинзбургом и Жоресом Алфёровым. Учёные выступали против усиливающейся клерикализации во всех сферах общества и предупреждали о возможных негативных последствиях подмены научной картины мира религиозной.
“Верить или не верить в Бога — дело совести и убеждений отдельного человека — писали академики. — Мы уважаем чувства верующих и не ставим своей целью борьбу с религией. Но мы не можем оставаться равнодушными, когда предпринимаются попытки подвергнуть сомнению научное Знание, вытравить из образования „материалистическое видение мира“, подменить знания, накопленные наукой, верой. Не следует забывать, что провозглашённый государством курс на инновационное развитие может быть осуществлён лишь в том случае, если школы и вузы вооружат молодых людей знаниями, добытыми современной наукой. Никакой альтернативы этим знаниям не существует”.
Кстати, именно Виталий Гинзбург основал Комиссию по борьбе с лженаукой, в которой я состою.
Авторов письма особенно волновали две проблемы:
Возможное внесение теологии в перечень научных дисциплин ВАК;
Внедрение во всех школах России обязательного предмета “Основы православной культуры”.
В итоге “Основы православной культуры” (ОПК) в школы всё же ввели – правда, ученикам дали право выбора. Хочешь – ходи на ОПК, хочешь – на основы мусульманской культуры, хочешь – на светскую этику. Это как если бы в школы ввели “Основы астрологии”, но желающим можно было бы посещать не этот предмет, а другой – например, “Основы астрофизики”. В общем, в школы протащили то, чего там быть явно не должно. Во-первых, ОПК противоречит Конституции, отделяющей церковь от государства, во-вторых, школа должна давать ученикам объективные знания, а не набор мнений, предрассудков и ничем не подкреплённых идей. Дисклеймер: если бы вместо ОПК в школах преподавали нормальную науку – религиоведение – учёные бы не возмущались. Изучать религии – правильно, а вот пропагандировать их за счёт государства не стоит.
Об этом новое видео на моем канале. А здесь публикую краткое текстовое содержание.
“Вера — отрицание наблюдений, чтобы сохранить свои убеждения”
Далее ситуация лишь усугублялась. В 2015 году Министерство образования и науки официально признало теологию наукой. Стало возможным защищать по теологии диссертации и получать дипломы, которые показывают: его обладатель – тоже своего рода учёный. В общем, теология “стала” такой же наукой, как физика, математика, биология, история или химия.
Степени по богословию существовали и раньше – просто у них отсутствовал государственный образец. А так любители религии могли спокойно собираться и выдавать другу другу дипломы, ордена, медали, всячески друг друга хвалить и дружески похлопывать по плечу. Ещё можно было получить высшее духовное образование – например, в семинарии. К слову, семинарии с 2010 года вошли в Болонский процесс – то есть из них стало можно выпускаться со степенью бакалавра или магистра. И тут вопросов не возникает: бакалавриат или магистратуру оканчивают не только по научным дисциплинам. Можно стать бакалавром по кулинарному искусству. Или магистром по режиссуре. И театр, и кинематограф, и кулинария – это очень важные сферы, однако они не являются науками в строгом смысле слова, это не “деятельность, направленная на выработку и систематизацию объективных знаний о действительности”. Как и теология.
Благодаря науке мы пользуемся интернетом, спасаем жизни антибиотиками и летаем в космос. И у науки есть определённый авторитет: общественность знает, что учёные нередко делают полезные и важные вещи. И вот в науку приходит структура, которая науке абсолютно противоположна эпистемологически, с позиции базовых подходов к познанию мира. Как сказал замечательный австралийский певец Тим Минчин, «Наука основана на том, что можно наблюдать. Вера — отрицание наблюдений, чтобы сохранить свои убеждения». Теология среди нормальных наук – это как гомеопатия среди лекарств с доказанной эффективностью. Зато теперь теологи могут претендовать на и без того скромный бюджет, который выделяется на научные исследования. В итоге из федерального бюджета выдаются ещё и гранты на “исследования” в области теологии. Значит, настоящие науки будут развиваться медленнее.
Согласно философской энциклопедии, богословие – “это спекулятивное учение о Боге, основывающееся на Откровении, то есть божественном Слове, запечатлённом в сакральных текстах теистических религий (в иудаизме — Торой, в христианстве — Библией, в исламе — Кораном). Термин “теология” появился в античной Греции и первоначально обозначал мифы о богах, эпические сказания, пророчества, трагедии. Исторически теология формировалась как способ рационального осмысления и защиты понимания “слова Божьего”, присущего данному вероисповеданию, в борьбе с “ложными” религиями (прежде всего язычеством) или внутренними ересями, сектами, толками”.
Вот как описывает работу теологии первый “сертифицированный” в нашей стране теолог Павел Ходзинский:
“Научно-теологический метод определяется специфическим уникальным предметом и источником теологического знания и подразумеваемым ими же личностным опытом веры и жизни теолога и свойственным всем гуманитарным наукам набором рациональных операций”.
Итак, согласно Ходзинскому, Библия – это особая книга, которая является источником великих знаний. Это вам не “Гарри Поттер” какой-нибудь! А ещё, считает богослов, личностный опыт веры – это очень даже достойный метод познания. Сюрприз: всё это никак не тянет на научный подход. Как можно опровергнуть чей-то личностый опыт веры? Если я верю, что меня по ночам похищали инопланетяне, вы ничего с моей верой не сделаете. Я буду стоять на своём до конца!
А теперь давайте посмотрим, как профессор кафедры религиоведения РАНХиГС Фридрих Овсиенко описывает разницу между религиоведением и теологией:
“Теология – учение о Боге, о его атрибутах, и о мире, сотворенном Господом Богом, а религиоведение – это знание о религии. Задача теологии – утвердить человека в вере, задача религиоведения – дать знания о религии”.
Возникает вопрос: как при таком раскладе теология вообще может считаться наукой? Может, мы ещё наукой криптозоологию сделаем? Её адепты тоже изучают явления, которые не доказаны. Криптозоологи ищут следы мифического Йети или Лох-Несского чудовища. Но чем принципиально такие поиски отличаются от поисков бога? И там, и там всё строится на “личностном опыте веры”, малонадёжных свидетельствах очевидцев и утверждениях, которые невозможно подтвердить или опровергнуть.
Вера – это когнитивная ошибка
Теологию признали наукой после того как патриарх Кирилл выступил в Государственной Думе. Там он сказал: “Теология является систематическим выражением религиозной веры”. Внимание, вопрос: является ли систематическое выражение религиозной веры наукой? Конечно, нет! Если вы считаете иначе, то скажите, а выражение веры в Летающего Макаронного монстра – тоже наука?.
А вот ещё одна тематическая цитата от Ходзинского:
“Теология — это “саморефлексия церкви”. <...> Что касается богословия — оно исходит из безусловного факта существования Божественного Откровения, заключённого в Священном Писании. Богословие включает в себя общее учение Церкви, сформулированное Церковью на основе Писания”.
Я привожу все эти цитаты, чтобы показать: я не перевираю теологов. Я не конструирую “соломенное чучело”, противника, чтобы его потом разгромить. Они действительно в это верят.
С точки зрения научной методологии, одна из важнейших проблем теологов — отсутствие механизма исправления ошибок в их картине мира. Предположим, наука каким-то образом выяснит, что некоторое убеждение теологов – ложное. Допустим, что не было никаких Адама и Евы, а, следовательно, и грехопадения (если что, мы знаем, что популяция людей никогда не составляла две особи, а так называемые “митохондриальная Ева” и Y-хромосомный Адам, о которых любят рассуждать сторонники Библии, жили в разное время, параллельно с кучей других людей, которые тоже внесли вклад в наши гены). Ну вот установили мы несоответствие – и что? Теологи побегут переписывать Библию? Конечно же, нет. Потому что религия отрицает любые выводы и убеждения, которые противоречат её догмам. В этом она и отличается от науки.
Безусловно, человек имеет право на любые убеждения. Только не надо называть это дело наукой. Вот как религиовед Дмитрий Браткин объясняет отличие теологии от религиоведения:
“Ближайшая параллель к "теологии" — это как если бы фольклорист пропитался ценностями записываемой мифологии и начал доказывать, что мир возник из плаценты, которая вышла последом, когда Первоженщина родила Солнце от Койота. Что, мол, ничто не доказывает обратного; что, в принципе, эту Первоплаценту можно сопоставить с Большим Взрывом; что все остальные заражены естественнонаучным высокомерием; что Фейрабенд доказал (доказал, Карл!), что наука ничуть не лучше мифологии.
Но полнее всего аналогия с богословием/теологией будет, если этот фольклорист примет сторону одного информатора против другого. Мол, пророк Сидящая Черепаха правильно говорил, что сперва Койот победил Ворона, и лишь потом соединился с Первоженщиной, а еретик Лежащий Вепрь ложно утверждал, что сперва соединился, и лишь потом победил”.
А вот что такое вера? Вера – это принятие чего-то с убеждённостью, превышающей имеющиеся формально-логические или эмпирические доказательства. Получается, вера – это неизбежно когнитивная ошибка. Потому что в науке есть вещи, в которых мы уверены – например, мы точно знаем формулу молекулы воды. Но при этом есть вещи, в которых мы сомневаемся. Так, учёные точно не знают, как на Земле возникла жизнь. Или по какой именно причине вымерли неандертальцы. Путь минимальных ошибок – это когда наша степень уверенности в чём-то соответствует надёжности имеющихся доказательств.
Возражения теологов
К сожалению, теологи продолжают настаивать, что они занимаются именно наукой и нуждаются в государственном финансировании. И сейчас мы разберём основные аргументы, которые приводят эти деятели.
Итак, аргумент теологов номер один – “Это просто гуманитарная наука!” Защитники теологии могут сказать, что есть физики, а есть лирики. Теологи – лирики, само собой. И “физикам” их просто не понять. Этот аргумент оскорбляет представителей других гуманитарных наук. Так, есть историки, которые знают о существовании Петра I не благодаря священному откровению или опыту веры, а благодаря историческим источникам. Конечно, не все источники одинаково надёжны – но историки знают, как проверить ту или иную информацию и понять, что же было на самом деле. И, конечно, историки умеют сомневаться и ставить источники, включая свидетельские показания, под сомнение.
Да, в гуманитарных науках есть свои особенности. Но там нет убеждённости в существовании сверхъестественных сил. Нет попытки объяснить их существованием, как надо себя вести и сколько раз в день молиться. Есть возможность опровержения той или иной гипотезы и, конечно, нет слепой веры.
А ещё не стоит говорить, что “физики” не могут критиковать “лириков”. И в гуманитарных, и в естественных науках существуют разные мракобесные теории. Так, один доктор биологических наук из моего родного МГУ (кстати, сторонник гомеопатии) разработал лекарство, которое нужно записывать на компакт-диски. Не нужно быть великим биологом, чтобы понять, что это ерунда, не выдерживающая критики. И на этот бред могут обращать внимание как физики, так и специалисты по Средневековью. Мы не требуем от историка, филолога или лингвиста, чтобы они получали диплом по астрономии (и тем более астрологии), прежде чем критиковать астрологию – или диплома по биологии (и тем более криптозоологии), чтобы усомниться в существовании снежного человека. И мы, представители естественных наук, можем запросто сказать, что личностный опыт веры не имеет ничего общего с научным подходом.
Резюмирую: теология – это не гуманитарная наука. Это и не наука вовсе. Наука работает с утверждениями, которые потенциально можно опровергнуть. Теология не подразумевает, что можно хотя бы усомниться в правдивости откровения.
Второй аргумент теологов звучит так: “никто же не доказал, что бога нет.” Я не просто так ранее упомянул криптозоологию. Мне кажется, что нет параллели лучше: криптозоология – это “теология естественников”.
Эта “наука” занимается изучением мифических животных, существование которых не имеет научного подтверждения. Биологи криптозоологию за науку не воспринимают, хотя можно было бы сказать, что никто не доказал, что где-то в Гималаях не скрывается хорошо замаскированный представитель неизвестного вида гоминид. То же самое можно сказать про всё, что угодно: “Ой, никто не доказал, что покемонов не существует! Комиксы и мультфильмы про них – это наше откровение. Давайте по нему изучать покемонов: как они эволюционировали и как Пикачу создаёт электричество. Давайте выделим на это государственное финансирование и приравняем покемоноведов к физикам”. Ну и для кучи нужно добиться законов, по которым можно посадить за оскорбление чувств верующих в покемонов, а то, о ужас, не дай Черезард, кто-то будет новую науку критиковать.
В общем, “Никто не доказал, что бога нет” – не аргумент. Ибо наука работает с реальными вещами – народными песнями, экзопланетами, водородом. Религия тоже может быть предметом изучения, ведь, в отличии от Бога, религии однозначно существуют. А вообще, мой личностный опыт веры говорит, что теология – это псевдонаука, а это уже научное обоснование, согласно теологическому методу исследований.
Третий аргумент апологетов теологии звучит так: “Теология – очень уважаемая наука за рубежом”. На западе же есть древние институты, в которых теологи до сих пор защищают диссертации! Но вообще апелляция к традиции – штука сомнительная и аргументом служить не может. И почему надо смотреть на запад? Давайте посмотрим на восток: вот в Индии на полном серьёзе изучают астрологию, есть соответствующие университеты. Давайте тогда и астрологов “сертифицировать” будем! Да и почему у Запада мы хотим брать всё самое странное? И как наши традиционалисты отнесутся к тому, чтобы у Запада по такому же принципу позаимствовать кафедры гендерных исследований, а ещё лучше – теологические исследования гендера? А главное, какое это всё имеет отношение к научным аргументам?
Можно подумать, что не бывает такого, чтобы откровенная псевдонаука признавалась в какой-нибудь развитой стране. В некоторых западных странах в систему медицинского страхования входит гомеопатия. Это уж точно псевдонаука уровня вечного двигателя от медицины, ведь в гомеопатии нет ни одной молекулы действующего вещества (посмотрите мой ролик про гомеопатию, где я подробно это разбираю). Увы, человечество иногда ошибается. И, хотя это может прозвучать странно, люди в Европе и Америке тоже могут принимать ерунду за поиск истины. Если уж заимствовать что-то, то, может, какие-то наработки в области биотехнологий, нейроинтерфейсов и исследований старения?
И вот ещё: факультеты теологии в университетах западных стран — это дань традиции. Количество и популярность этих факультетов снижаются. Клерикализация снижается. А в России движение идёт в противоположную сторону: вместо поступательного прогресса, когда мы отходим от мистической картины мира, мы делаем шаг назад. И пугает не столько текущая ситуация, сколько направление движения.
Тут мы подходим к четвёртому аргументу теологов: “Но есть же верующие учёные! Кто вы такие на их фоне?” На самом деле вера в Бога и признание теологии наукой – не одно и то же. И одного из другого не следует. Я действительно даже лично знаю классных и грамотных верующих учёных. Можно найти и воистину легендарных людей – например, Ньютон был верующим. Правда, он ещё был еретиком, а за его взгляды на троицу его могли бы и сжечь, но не суть. Но наличие ученых, которые во что-то верили, увы, мало о чём говорит. В науке аргумент к личному мнению не работает.
Вот, например, Кэрри Муллис – американский биохимик, создатель метода ПЦР (о котором, наверное, теперь слышал каждый). Этот лауреат Нобелевской премии по химии 1993 года вообще был сторонником астрологии и других странных идей! Получается, даже среди учёных есть любители погадать по звёздам. Значит, астрология – это наука?
Научный подход теологов
Очень показательно о теологии как о науке говорит аргументация представителей этой дисциплины.
Есть такой известный современный теолог Илларион Алфеев. Алфеев является доктором богословия и лауреатом антипремии ВРАЛ – Врунической академии лженаук. Эту антипремию ему присудили с формулировкой за “неоценимый вклад во внедрение теологии в российскую систему образования” (полагаю, что он ключевой исполнитель по этому направлению). Алфеев обошёл даже Игоря Прокопенко с РЕН-ТВ – другого финалиста ВРАЛ. Жюри решило, что, хотя “Прокопенко убивает разум”, “Алфеев убивает образование”.
В общем, Алфеев заявил следующее: “Если мы рассматриваем Евангелие как свидетельство, то… [мы должны] подходить к евангельскому тексту с доверием. Если мы не доверяем свидетелям, лучше нам их не слушать”. И приводит пример: следователь же верит свидетелям ДТП! Иначе бы не мог расследовать дело. Значит, к библейским свидетелям тоже нужно прислушаться, если мы хотим понять Библию.
Видимо, Алфеев не читал Карла Сагана. Иначе он бы знал тезис “экстраординарное утверждение требует экстраординарных доказательств”. Если я скажу, что я вчера на улице встретил женщину, у вас не будет причин мне не верить. Однако если я скажу, что встретил инопланетянина, вы, скорее всего, засомневаетесь. В общем, степень доверия свидетельским показаниям прямо пропорциональна тому, насколько эти заявления правдоподобны (вероятны).
Утверждения о том, что кто-то воскрес или был исцелён от неизлечимого заболевания, примерно столь же неправдоподобны, как заявление, что причиной аварии стала не ошибка водителя, а тиранозавр, который растоптал машину. Поэтому свидетельских показаний о библейских чудесах явно недостаточно. Вообще особенно парадоксально, что непроверяемые свидетельства небольшого количества людей из древности зачастую воспринимаются сторонникам религий как более надёжные, чем свидетельства куда большего числа людей, живых прямо сейчас. А ведь людей, которые говорят, что их похищали инопланетяне или что они видели чупакабру, куда больше, чем апостолов, но мы им почему-то не верим.
Теология пошла по неправильному пути ещё очень давно. Один из самых известных богословов – Фома Аквинский – предложил набор доказательств существования бога. Например, согласно Аквинскому, люди говорят о различной степени совершенства предмета только через сравнения с самым совершенным. Это значит, что существует самое красивое, самое благородное, самое лучшее — этим является Бог.
Есть такой принцип, что если с помощью некого аргумента вы можете обосновать любой бред – скорее всего, этот аргумент не очень хорош. С помощью логики, похожей на логику Фомы Аквинского, можно доказать что угодно. Например, что инопланетяне существуют и воруют носки. Одни носки всегда выше, чем другие – потому что кто-то хранит носки на полу, кто-то – в шкафу, да и носки встречаются в квартирах на разных этажах. Поэтому есть наивысший носок, который находится в космосе. Как он туда попал? Благодаря инопланетянам, которые его похитили.
Кроме того, из аргументов Аквинского никак не вытекает практически ничего, из чего состоит религия. Ни ритуалы и заповеди, ни антропоморфные представления о Боге — то, что у него есть мораль, желания, цели. Непонятно, понимает ли бог нашу цивилизацию. Волнует ли она его. То есть нет способа доказать, что одна религия правдоподобнее другой. Каждая из них одинаково вероятна – или невероятна. И это – еще одно доказательство, почему теология не может быть наукой. Если в биологии у нас может быть несколько альтернативных гипотез, которые мы можем сравнить и оценить, то в теологии мы не можем исследовать, что же именно сказал бог – “Плодитесь и размножайтесь” или “Устраивайте целибат!” Претендуете на научность? Соответствуйте!
Самое главное возражение против научности теологии – то, что теология нефальсифицируема. Любопытно, что атеизм потенциально опровергнуть можно! Более того, учёные проводили много экспериментов и исследований, которые могли бы опровергнуть позицию атеиста, во всяком случае мою, если бы дали результат противоположный тому, который получился.
Например, было такое исследование: его авторы проверяли, может ли молитва помочь в выздоровлении человеку, который перенёс операцию на сердце. Эксперимент показал, что молитва не работает. Но если бы эксперимент показал, что молитва какому-то богу работает, то атеисту пришлось бы свою точку зрения изменить.
Некоторые люди заявляют, что во время клинической смерти их душа выходила из тела (кстати, если человека ударить в височную долю мозга, ему тоже покажется что он вышел из тела – не проверяйте этот тезис на практике). В общем, группа исследователей провела такой эксперимент: на шкафчики в реанимационных палатах клали карточки или фигурки, которые должна была увидеть душа, парящая вверху в воздухе. На практике пока что никто не смог этого сделать. Но если бы это систематически получалось, то материалистическая картина мира могла бы пошатнуться.
В общем, можно поставить эксперимент, которые потенциаль пошатнут убеждения атеистов. А вот поставить эксперимент, строго опровергающий существование бога, нельзя. Почему? Потому что, ещё раз, теология не является наукой.
Есть такой мультик – “Скуби-Ду”. Там в каждой серии происходят странные вещи, по городу ходят зомби или скелеты. И каждый раз выясняется, что маску призрака носил какой-нибудь чувак, который кошмарил народ с какой-нибудь корыстной целью. Так вот, на протяжении всей истории человечества все заявленные чудеса не выдерживали никакой проверки. Может, пора уже заметить некий тренд? Но нет, люди по-прежнему верят во что-то сверхъестественное.
Из-за внедрения теологии в школы и вузы религия играет в нашем обществе всё большую роль. В итоге это отражается и на нас – тех, кто не верит ни в какие хождения по воде и непорочные зачатия. Нам запрещают опыты со стволовыми клетками. Учёным мешают разрабатывать лекарства от старения. Пожалуйста, отстаньте от нас и занимайтесь своими делами. Не надо лезть в сферы, к которой вы не имеете никакого отношения. Например, в школьное образование. Мы же не ходим в церкви и не читаем там лекции об эволюции, если нас туда не пригласят сами служители. Хотя иногда очень хочется!
Неудивительно, что профессиональные религиоведы — то есть обычные нормальные учёные — иногда испытывают досаду и тоже нередко негативно высказываются о теологии. Вот что пишет профессор религиоведения из Университета Брендона в Канаде Курт Нолл:
“Изучение религии — это изучение людей, и боги интересуют нас лишь постольку, поскольку они проливают свет на людей, которые их концептуализируют. А теология также рассматривает себя как академическая дисциплина, но она не пытается расширить наше знание. Скорее теологи практикуют религию и защищают ее. Теология — это комплекс высказываний о боге, поэтому, хотя она и является одним из объектов исследования для религиоведа, она является учёной дисциплиной, порождаемой теологами. Нет ничего плохого в практике и защите религии, но это не является изучением религии. Теологи пытаются укрепить свою религию, увековечить её, расширить, защитить и объяснить её отношения с другими религиями. Религиовед выбирает какую-то религию в качестве образца, препарирует её, копается в её внутренностях, и это, образно говоря, “умерщвляет” религию, или, по крайней мере “умерщвляет” романтические и магические аспекты религии и фокусирует внимание на том, как религия в действительности функционирует”. (Перевод huma_vestnik)
Да, религию изучать нужно. Важно понимать, как и зачем люди верили и верят. Это очень интересно и полезно. Однако я против того, чтобы пропаганду выдавали за науку. Если раньше, в СССР, все бросились изучать атеизм (я не думаю, что и это нужно преподавать в школах и ВУЗах), то сейчас под видом науки изучают обратное – веру. При этом за ручку с религией идёт навязывание неких “традиционных” ценностей.
И напоследок напишу вот что: внедрение теологии в ряды нормальных наук размывает рациональный подход к восприятию реальности. В результате потихоньку могут разваливаться другие сферы нашей жизни. Возможно, если бы эта клерикализация в России не произошла, мы бы сейчас больше ценили другие идеалы и больше задумывались о ценности человеческой жизни. А что по этому поводу думаете вы?
Комментарии (0)