Рынок биотехнологий и спрос на них стремительно растет. Немецкая компания Bayer пытается купить компанию Monsanto, а Китай – компанию Syngenta – ведущих разработчиков новых генетически модифицированных сортов растений. В США USDA отказалось регулировать ГМО, полученные с помощью методов редактирования ДНК нового поколения (приравняв их в правах с обычными организмами), а Национальная Академия Наук США опубликовала подробный отчет о том, что ГМО не опасней, чем их аналоги.
Тем временем Госдума РФ пытается обернуть прогресс вспять и запретить выращивание ГМО, несмотря на то, что Российская Академия Наук и академическое научное сообщество выступают против запретов.
Интересен обтекаемый комментарий президента РФ: «Мы с вами знаем, что в некоторых соседних странах активно прорабатывается вопрос использования генно-модифицированных продуктов, и соответственно, это создает определенные угрозы и для нас».
Какие именно угрозы подразумевал Путин непонятно, но одна угроза очевидна – если мы не хотим зависеть от импортных технологий (а точнее выйти из уже существующей зависимости т.к., у нас и обычные технологии селекции внедряются плохо и посевной материал у нас преимущественно импортный, например, от той же компании Bayer), нам нужно создавать и использовать свои генетически модифицированные сорта растений, породы животных и штаммы микроорганизмов.
Почему это важно? Об этом я писал недавно в интервью сайту Futurist.
Генетически модифицированные растения, устойчивые к вредителям позволяют сэкономить кучу денег на инсектицидах (химические препараты для уничтожения вредных насекомых), которые больше не нужно распрыскивать на полях. Это позволяет снизить ущерб, наносимый сельским хозяйством окружающей среде, ведь инсектициды могут убивать не только вредителей, но и полезных членистоногих. Например, божьих коровок, пауков и не только. ГМ картофель, в котором при приготовлении образуется меньше канцерогенов и черные ГМ помидоры с антоцианами в мякоти (снижающие риск развития рака по данным опытов на грызунах) – могут быть полезны для граждан.
Практически весь инсулин сегодня создается с помощью генетически модифицированных микроорганизмов. Если у вас есть друзья или родственники, страдающие диабетом, знайте, что генная инженерия, скорее всего, спасает им жизнь. Эти технологии позволяют создавать инсулин идентичный человеческому. Раньше приходилось добывать инсулин из животных, а он отличается от нашего.
Нашлось применение генной инженерии и в производстве материалов. Например, ученые смогли сделать козу с геном паука (козу-паука?), производящую паутину в молоке. Паутина прочнее и легче кевлара – материала, используемого для создания бронежилетов. Из паука такого материала много не «надоить», зато коза может производить его в большом количестве.
При этом важно понимать, что развитие генной инженерии в одной области (например, в сельском хозяйстве или в фундаментальной науке) неизбежно транслируется в успехах ее применения во всех областях. Например, новая технология редактирования ДНК CRISPR/Cas9, про которую я подробно писал ранее применима и к бактериям, и к грибами, и к растениям, и даже к людям, как один из подходов к генной терапии – лечения наследственных (и не только) заболеваний.
Идея законопроекта против ГМО абсурдна, но еще она направлена против интересов страны, против инноваций и «импортозамещения». Я еще мог бы понять, если бы речь шла о запрете на выращивание импортных ГМО, чтобы поддержать отечественных разработчиков. Но речь идет именно о запрете на выращивание любых ГМО, в том числе и тех, что сделаны в России. При этом не идет речь о запрете импорта ГМО. Получается, что рассматриваемый законопроект анти-протекционистский.
Я, как и сотни других специалистов, окончил Факультет биоинженерии и биоинформатики МГУ, где нас учили создавать ГМО. Подобные факультеты существуют теперь и в других регионах страны. В России готовят специалистов, но приложить приобретенные навыки в прикладной сфере никто из них не сможет. Можно, конечно, заниматься фундаментальной наукой в области генной инженерии – этого никто не запрещает. Можно поступить как я – забить на первую часть специальности и заняться второй (биоинформатика).
Но кто-то все-таки пытается сделать мир лучше и придумать что-то полезное. Например, посмотрите выступление Наримана Баттулина на Science Slam «Молоко вдвойне вкусней, если это ГМО!» или ознакомьтесь с проектами и идеями Лаборатории экспрессионных систем и модификации генома растений «БИОТРОН» в Институте биоорганической химии РАН. Есть и другие примеры.
Когда я выступал в Уфе в рамках лекционной программы Фонда Эволюция, меня познакомили с местными генными инженерами, которые имеют многообещающие идеи о том, как можно создавать сорта растений, фиксирующих азот. Азот-фиксация позволяет растениями получать азот из воздуха (где его очень много, но в трудно усваиваемой форме), а значит с ней нужно меньше азотных удобрений. Бобовые (и пара других групп растений) вступают в симбиоз с особыми бактериями, которые умеют фиксировать азот. Можно найти гены, которые помогают им это делать и перенести в другие растения, которые фиксировать азот не умеют, но важны для нашего сельского хозяйства.
Но если упомянутый закон вступит в силу, то все это бессмысленно. Если кто-то разработает какой-нибудь сорт ГМ картошки, способной расти на севере (где-нибудь в Сибири, чтобы не возить ее с другого конца страны) или новый сорт ароматных помидоров с улучшенными вкусовыми качествами, или фиксирующую азот капусту, то придется продавать эту технологию каким-нибудь западным компаниями, чтобы те их внедряли. Многие специалисты, разочаровавшись в том, как поступают с передовыми биотехнологиями в стране, сами уезжают заграницу.
Выше я намекнул на более конструктивное предложение, а теперь я его сформулирую. Черт с ними с иностранными ГМО. Можете хоть трижды запретить выращивание сортов от Monsanto. Дайте возможность развиваться отечественным биотехнологиям. Снимите для отечественных разработчиков нелепые запреты и чрезмерную регуляцию. Никто же не требует от каждого селекционера, чтобы он обосновал по десять тысяч раз, что спонтанные мутации, которые произошли в его новом сорте, не ведут к заболеваниям в десятом поколении у тех, кто будет употреблять в пищу полученный продукт. Почему-то в таких случаях ограничиваются обычным контролем качества и это работает. Еще никогда еда не была такой безопасной. Я не буду сейчас подробно обосновывать безопасность генной инженерии (желающие могут прочитать мою книгу «Сумма биотехнологии», если еще не прочитали), но никаких дополнительных рисков ГМО не несут. По той простой причине, что в природе какие только генетические изменения организмов не встречаются, а при селекции и подавно.
Комментарии (0)