А пока угадайте, что в этом во всем привлекает меня...

и наконец


Ars moriendi, engraving by Carel de Mallerii

То есть в Средние века существовало особое такое искусство умирания. С одной стороны его охотно изображали, с другой - рассказывали, как это делать правильно. Сейчас разве узнаешь? А ведь это, говорят, даже важнее, чем ремонт, и сопоставимо с увольнением с работы. Но - не учат, скрывают. Мол, все это делают, и у всех получается. Тоже мне, отговорка.

Однако, раньше предполагалось, что умирание - процесс очень тесный и оживленный. Тут тебе народ толпится, даже если невидимый, идет торжище и судилище, адвокаты с прокурорами крыльями машут, друг у друга отрывают конечности героя-умирающего, тут же хоры всяких дев, пропащих и не вполне, играют что-то художественное, тут же и всякий зверинец, уродцы смешные, в общем - очень бурная и хочется сказать - полная жизни картина. А сейчас? Обычно говорят как самое популярное, что каждый умирает в одиночку. Ну то есть скорбящие родственники в коридоре молчат о разделе квартиры, врача нет, он занят в другой палате. Постонешь немножко в подушку, сколько сил хватит - и гуляй. Разговаривать некогда, да и зачем? Господа пассажиры, четвертый звонок.

Интересно ли это? Мне - не очень, главное, что меня привлекает в этой картине - это пасть ада, точнее - зубы того льва. Вот на них все время останавливается мой взгляд, хочется как-то подойти, пощупать, проверить, сопоставить. Экий же лев, однако. прямо всем львам лев. Как у него это дело поставлено во рту. Куда же его относить после этого. А коренные? А? Это ж заглядение, а не коренные.