Краткие заметки по палеопсихологии, или нечто о черной магии

Я очень наскоро, на бегу. Так что могут быть какие-то лакуны, мне кажется, что вроде все нужное для понимания сказал, а вдруг да и дырка. Бывает. Но тема занятная, а времени нет.

Фрэнсис Йейтс написала книгу об искусстве памяти, и в связи с этим можно сделать заметки о прошлых состояниях души человека, по крайней мере попытаться. Вообще сама попытка восстановления каких-то психических особенностей людей прошлого по следам их деятельности достаточно стара, соображение о такой возможности легко приходит в голову. Например, группа археологов многие годы потратила на освоение аутентичной техники работы с камнями, той же, что у древних людей, изготавливавших орудия, людей неолита. Они достигли удивительных результатов, стало возможным оценить затраты времени на изготовление разных типов орудий. И они пытались представить себе, что за психическая жизнь была у тех людей - отслеживая собственные переживания во время работы. Ничего такого особенного не открыли, какие-то смутные догадки. Хорошим результатом была гипотеза о размере оперативной памяти - по числу сколов и деталям операций с камнем определили, как отличается объем кратковременной памяти у современных и древних людей. Нет необходимости обсуждать эти результаты, я просто напоминаю, что таким образом уже работали.

Итак, Йейтс описывает искусство запоминания. В античности еще помнили основы этого искусства и были даже учебники по этому поводу. В Средние века эти техники были накрепко забыты, затем полувспомнены, полуизобретены в Новое время. До сих пор есть люди, от природы обладающие подобными способностями, и по их интроспективным отчетам (Шерешевский) мы легко можем представить, о чем идет речь в античных трактатах по ars memoria. В современности эта мнемотехника описывается так: по мере появления материала для запоминания факты располагаются в воображении вдоль хорошо знакомого маршрута, например, в знакомых местах на издавна любимой улице по привычному маршруту прогулок. Припоминая, мнемотехник в воображении совершает привычную прогулку, собирая в значимых точках оставленные там предметы и тем самым вспоминая факты в определенной последовательности, точно и без пропусков.

Сейчас владеют этой техникой немногие, впрочем, и в античности ей обучались в немногих школах риторов. Интересно, что были некоторые ответвления и подразделения этого искусства памяти. До нас дошли считанные сочинения, а ведь искусство было разветвленным и разнообразным. Например, отдельное искусство - запоминание вещей, и отдельное - слов. Можно запомнить ряд фактов, а можно - точную, дословную последовательность. Далее, отдельным было искусство составления определенных заметок, нот, увязанных с Зодиаком. Такое искусство Фома Аквинский назвал черной магией. Кроме этого весьма смутного момента, отмечается отдельное искусство, связанное с воображением.

Чтобы его понять, заметим, в чем трудность искусства памяти. Если поговорить с современным человеком об этом искусстве, он скажет, что овчинка выделки не стоит: надо отлично помнить столько мест, сколько вещей требуется запомнить. То есть для запоминания 1000 слов надо иметь отлично запомненные 1000 мест, да еще отдельно потренироваться в запоминании связей мест и вещей. Проще всего это понять при разборе примера с запоминанием стихов. В этих древних трактатах по мнемотехнике говорится примерно следующее: надо выучить стихотворение наизусть, знать наизусть некую совокупность мест (здание, улицу и т.п.), и совместить эти последовательности, тогда... Сразу же современный человек говорит: это какая-то глупость, если уж я учу стих наизусть, к чему еще что-то, я же хотел вместо этого получить какую-то облегчающую дело технику.

Ясен и ответ: выучивание наизусть - механическое и потому скоро пропадающее, это как раз способ запоминания, который сегодня всем известен - "до экзамена", а потом - хоть шаром покати. Выучивание на день-два с полным забыванием. А метод, о котором речь у античных мнемотехников - это запоминание на долгий срок, сопоставимый с длиной жизни. Раз запомнив, можно воспроизвести запомненное через многие годы.

И вот ученикам мнемотехники говорилось: вам надо иметь много знакомых мест, чтобы быть хорошими мнемотехниками, вы должны уже очень многое помнить. И давались характеристики хороших для запоминания мест. Они должны быть ярко освещенными, но не чрезмерно, чтобы вещи в сиянии были хорошо различимы, и не терялись в тенях. Места должны располагаться не слишком близко друг к другу и не очень далеко, примерно на расстоянии 10 метров, они должны быть неоднородны, если помещать вещи памяти в межколонном пространстве среди ряда колонн, то потом трудно будет отличить одно межколонье от другого. Эти и другие предписания давались ученикам мнемотехники. То есть ученик этого искусства проводил время, собирая loci: он медленно бродил по какому-то дому или местности, запоминая. вбирая в себя точный образ места, закрепляя образ так хорошо, чтобы он потом мог служить богатой основой для больших объемов запоминаемых вещей и слов.

Далее, для особо продвинутых существовали более развитые методы. Ведь места можно сочинять. Можно создавать дворцы в воображении, пейзажи, рельефы - столь же хорошо знакомые, как некое здание или улица. И вот мнемотехники сочиняли, выдумывали места, причем места столь тщательно проработанные, что потом сами эти выдуманные рельефы служили основной для запоминания - несли полезную нагрузку. И далее, были методы связи с Зодиаком, расстановка вещей и слов, стенографических заметок по градусам Зодиака, что создавало ряд с четкой последовательностью, в который можно было поместить множество упорядоченных стенографических значков. Владевшие такими техниками люди могли дословно воспроизводить длинные разговоры, которые произошли в их присутствии, запоминать дословно очень длинные тексты и т.п. То есть создание воображаемых пространств в первую очередь имело отношение к объему памяти. Реальное здание или улица давало слишком мало loci, там было мало деталей. А в воображении можно создавать огромные по размеру совокупности loci. Ясно, что эти создаваемые пространства должны быть очень яркими, живыми, должны жить в душе - иначе их не запомнить.

Чуть приостановимся и вспомним, что сейчас делают, какие есть программы похожего облика: http://ivanov-petrov.livejournal.com/1803824.html То есть создание яркого, живого образа в душе, который живет и ведет себя - сейчас является из ряда вон выходящим умением, на грани сумасшествия.

Значит. примерно такие вещи делались мнемотехниками ранее, и при возобновлении подобной деятельности мы можем выяснить, что изменилось. Сказать это следует очень кратко, без подробностей. Итак, самой общей характеристикой душевной жизни современных людей, отличающей их от людей прошлого, будет блеклость и бедность этой душевной жизни. То есть душевная жизнь людей в прошлом была очень яркой, и яркость эта была свойством душевной жизни, а не приходила извне. Сейчас такую яркость получают искусственными средствами через внешние впечатления. Особая музыка, образы картин, фильмов способны приносить определенную насыщенность душевной жизни, которая раньше была повседневной и обычной, это было базовой способностью, на которую можно было опираться в обучении как на уже данную. Сейчас такие вещи возникают либо как уклонение от общего фона у отдельных людей, либо их следует развивать специальным образом, они более не являются способностями по умолчанию. Грамотность и некоторые другие умения цивилизованного человека действуют приглушающе на такие способности. Собственно, глушит не само владение грамотой, не достигнутый результат, а методы обучения в школе, которые применяются для овладения грамотой, таблицей умножения и т.п. Обучение нацелено на механическое запоминание множества вещей, на впечатывание механическим повторением образов - букв алфавита, последовательности их написания, результата соединения цифр. Именно эта тренируемая способность к механическому запоминанию очень приглушает все способности, связанные с воображением, в частности - память, а также яркость душевной жизни. Чтобы получить интенсивность жизни, которая ранее была обычной и повседневной, сейчас надо протанцевать часа два подряд или увидеть в фильме сенсационный момент.

Собственно, этот небольшой вывод, которого не сделала Йейтс, и представляет интерес. Зная способ работы с некоторым "интеллектуальным умением" и способы функционирования этого умения сейчас, можно сделать выводы о сопутствующих факторах, о некотором обыденном душевном фоне и способностях, которые этим методом подразумевались.

Добавлю небольшую деталь. Мнемотехник, с одного раза воспринимавший длиннейшую последовательность фактов и/или слов в определенном порядке, мог ее воспроизводить в любом направлении - ему надо было выбрать лишь начало обхода и направиться, скажем, из конца улицы к началу, или пройти некий маршрут от финиша к старту, совершенно обыденное умение. Любой, кто попытается сейчас воспроизвести даже хорошо знакомую последовательность от конца к началу, убедится, насколько его душевная жизнь отличается от обыденности прежних времен.