Каждая книга по 600 с гаком страниц. Издано ИМЛИ РАН. Гигантский этот труд приняли М.П. Одесский, М.Л. Спивак, Х. Шталь.
Всей этой двухтомной красоты напечатано много... по нынешним временам. 400 экземпляров!
Это - еще одна "решающая монография" Белого. Очередное подведение всех и всяческих итогов. История с философией - так, как это мыслится с точки зрения антропософии Белого (тут что-то надо поставить в кавычки - то ли "антропософии" Белого, то ли "белой" антропософии).
Местами там надо переводить на русский. Знаете, когда читаешь профессиональный текст на незнакомом языке, видишь тесную сцепку терминов, которые разбираешь - между ними редкие связующие слова и предлоги, а так - весь текст угадывается в терминах. Так и тут - имена и термины, русский между ними редок и разорван.
Очень русская книга. То есть - не хватает традиции. Языки, обладающие традицией долгой и плотной, могут себе позволить различать - вот это для любопытствующей публики, популярное, вот это - специалистам, это - студентам и аспирантам. А в русском приходится торопиться - и потому даётся сразу всем. Абзац начинается двумя вступительными предложениями, которые - всем, которые - банальность. И тут же сразу - погружение: это тоже банальность, но - для специалистов, прочие недоумевают незнакомым именам, и далее - резкий поворот, тут специалист плюнет и отвернется (что он говорит о Маркионе! нельзя же так! а при чем тут отождествление Василия Великого с Христом! это же из Морозова!), это уже внятно только специалисту по антропософии, он поймет, откуда такой загиб. И так всё время: неровный, сбивчивый такт туго сплетенных терминов, быстрый переход от популяризации "для всех и каждого", чтобы всякий мог начать входить и постигать духовные ценности - и тут же крайне быстрый переход на нюансы и оттенки, понимаемые лишь специалистами, и то - знающими, куда смотреть в смысле антропософии, так-то это - местами бред, местами сон.
Конечно, среди линии истории - от времен дохристианских в современность, главы по векам - двенадцатый... тринадцатый... четырнадцатый... восемнадцатый... девятнадцатый... - масса деталей и подробностей. Белый же не может пройти, не раскрыв. И вот - множество оценок и образов, на каждую значимую точку. Скажем, недавно спорили, красив ли язык Достоевского - один говорит: потрясающе красив, другой - он косноязычен, что "всегда" знали, канцелярит. Белый о Достоевском: художественного нет на его страницах, оно - во впечатлении читателя, это так сделано, что по прочтении ты остаешься с прекрасно сделанным образом, но конкретно на странице - косноязычие, нехудожественный язык, безобразие. Как музыка: в миге - всего лишь звук, тон, а мелодия - не в миге, она остается у того, кто слушал, внутри - но ее нет в непосредственном восприятии. Прекрасный язык Достоевского отсутствует на страницах его книг, он воплощен лишь в сознании читателя.
И ещё, ещё - это же книга обо всём, и Белый стремится объять не только литературу, вот сказано о реализме русской литературы и поэзии, тут Баратынский, Тютчев, вот упомянуты Вл. Соловьев и Блок, и - социология. Вы знаете, что такое антропософия? Это церковь Павла в противоположность церкви Петра, это та самая вечная женственность, София, которую предвидел Вл. Соловьев. И ещё, ещё...
Белый опровергает марксизм. Маркс неверно понял экономику. Русские марксисты неверно поняли Маркса. Это не экономический материализм, а диалектический трансформизм. Это похоже на идеи А.А. Богданова (продолженные Пролеткультом). Этим, в некотором смысле, завершается книга - дальше не написал, только намеки и заметки, и это всё всерьёз - Белый считал, что опроверг марксизм, что дал правильное понимание его и его места в истории культуры, спас русскую культуру и направил её по правильному пути, когда можно марксизм принять, найдя его место - ну вы же не понимаете ничего, материализм статичен, выход в гегелевском динамизме, диалектика может быть лишь идеальной, марксизм должен разорвать цепенящие объятия материализма и стать истинным диалектическим марксизмом, найдя выход в свободу движения! Разве это не понятно? Это - что, никого не убеждает?
Что - мало? Не подумайте, там есть не только главы по социологии и экономике. Есть по математике, химии, биологии. Если кратко о биологии: Гете велик, тема с вариациями. Биологи - тяжелодумы, Дарвин молодец, но - младенец, который не видит перспектив мысли, эти перспективы, пусть несистематично, видел Гете.
И тут же многочисленные замечания по поводу взаимоотношений различных душевных членов - с краткими психологическими пояснениями и более развернутыми культурно-историческими параллелями. Вот, например, об Аполлоне - с замечанием, что о нем сказал Павел - ясное дело, имеется в виду знаменитое место про "жертвенник неведомому богу", но само сочетание - будто Павел говорит прямо об Аполлоне - заставляет мгновенно ворошить толпы цитат... И тут же - образы, в которых душевные взаимодействия представлялись Белому, взаимодействие органов души. Вот образ: мы со своим разумом и самосознанием встречаемся с великоном, и он дарит нам свои сапоги, в которых великан делает свои гигантские шаги. И человек проваливается в огромные сапоги великана. - Так самосознание входит в астральное тело.
Поскольку книга русская, перевести ее нельзя и незачем: на ином языке это будет собрание банальностей и плохо запомненной учености, это не нужно никому. А поскольку русская культура спешила, собиралась наскоро, догоняла - да вот и лицом в грязь, так что теперь на этом месте - английские переводы, - теперь это и на русском не нужно никому. За одышливой прозой Белого видно: он спешит сказать, чтобы то, что понял он - не пропало, не ушло от читателя. Ведь пропадут же, несчастные люди, на дворе жуткие тридцатые годы, культура в России рухнула, хоть у иных и есть надежды, и надо записать, наскоро наговорить - чтобы остался след хлебных крошек, чтобы будущеие эрудиты смогли продраться к правильной дороге. В некотором смысле в книге изложена (так всегда у Белого) мировая история и мировая философия. А точнее - это вешки и фонари. Мол, когда вы, будущие, будете продираться сквозь тысячи томов, ученых томов, и ничего не понимать - ну вот, я быстро расставляю вешки, зажигаю огоньки - вот на это надо смотреть отсюда, а тут важно вот это, смотрите - вот фарватер, тут вот так надо смотреть и ходить. Эти примечания-указатели, разумеется, внятны только тем, кто уже изрядно понимает материал. Так что этот огромный текст - это и не систематическое изложение, и не профессиональное изложение, и не популярное или учебное изложение. Это краткие конспективные комментарии и указатели для понимающих - в таком вот невообразимом объеме. И вот теперь - сейчас - такую книгу - ну кому? За сто лет вымер читатель.
Я пытался придумать, как этим текстом можно было бы пользоваться. Разумеется, для специально интересующихся творчеством Белого или историей антропософии в России - это важный документ, предмет специальных занятий, тут и говорить нечего. Но всем остальным, которые просто имеют в руках эту огромную книгу - ну что с ней делать? Наверное, можно пользоваться как справочником. Отыскивать интересные или по той или иной причине значимые имена - и смотреть, что по этому поводу изобразил Белый. Временами может быть ассоциативно-занятно. Потому что затронуто ну очень многое. Вот тебе мнения об интеллектуальной истории евреев, вот мысли о возникновении христианства, вот о гностицизме. При желании можно пытаться расплести конспект: тщательно отследить, что тут пересказ лекций и книг Штейнера, что - догадки и ассоциации Белого. Но это уже совсем большая работа и уж точно не "просто чтение".
Кстати, читатель не кинут в бездну текста, не оставлен без помощи. Примерно треть объема этих двух огромных томов - комментарии. Выявлена литература глухих ссылок, дана история текста. Расшифрованы отсылки к положениям антропософии - что именно сказал Штейнер, где сказал и когда, и как это, если кратко, понимать. То есть огромная работа по расшифровке текста Белого, требующая множества текстов книг и лекций Штейнера - проделана, необходимый справочный аппарат составлен и читатель, при наличии трудолюбия и доброй воли, может заходить и читать, что такое самосознающая душа и на какие этапы какой период истории членится.
Так что, если по философии читали не только Рассела и Дерриду, или там Жижека, а видели более детальные изложения - можно и подряд читать. Будет тяжело, но со временем вчитаетесь... Как говорится, там только первые 300 страниц тяжело, потом привыкаешь. Вот идет описание интеллектуальности арабов - блестящей, но поверхностной, вот подробно про споры реалистов-номиналистов (реалисты, по Белому - платоники, а номиналисты - аристотелики), вот уже крестовые походы. Это не то чтобы история, это - история культуры, после схоластики и XIII-XIV вв. идут XIV и Ренессанс, потом итальянская живопись, XVI-XVII и появление науки, потом немецкая музыка, потом немецкая философия, потом русская литература - а, да, это уже XIX в. Это совсем не повтор Штейнера: это частью повтор, частью - повтор с переворотом, негатив, а частью - уже свои, "белые", придуманные мотивы. От антропософии остаются, пожалуй, лишь сваи, опорные точки внимания: Белый не забывает останавливаться у выделенных Штейнером важных точек - вот Юлиан, вот Фома. Но... "скопческая физиономия уравновешенного мертвеца и юриста Фомы". Понятное дело, в антропософии мнение об Аквинате очень высокое, так что тут - нечто обратное антропософии. Тут собственный, видимо, созданный Белым миф о Наполеоне как перевоплощении Карла Великого. И Ницше тут особенный - белый... Это никак нельзя воспринимать как изложение антропософии - это особенный продукт.
Можно еще - если угодно - смотреть на это как на полустершийся след иной, альтернативной истории. Напомню, антропософы начала ХХ в. полагали - руководствуясь словами Штейнера - что в конце 30-х гг. или где-то ближе к середине века будет иметь место одно из величайших событий мировой истории - явление Христа в эфирном теле. История могла бы идти многими разными путями, но - если дико коротко - Штейнер говорил примерно так: следует остерегаться большой войны (это он начал говорить с 1913 г.), надо превозмочь нависшие над историей человечества грозные силы, надо (тут я оставляю много точек - что именно надо, у Штейнера говорится) - и тогда в течение ХХ в. антропософия станет одной из важнейших планетарных сил, люди, многие люди будут ознакомлены с антропософией и в ней будут находить ответы на свои жизненные вопросы - и тогда... И Штейнер добавлял: если же человечество, как это уже бывало, проспит возможности, - будет плохо. Нынешним пуганым грозить нечем - уже многое стряслось, и окружающая реальность сообщает: ну да, проспали. Так вот, антропософы в начале того века ожидали быстрого распространения, роста популярности и влиятельности антропософии на протяжении ХХ в., ожидали победы: у них в руках ключи, открывающие тайны века. Но этой победы не случилось, не произошло, а произошло то, что знаем мы и не знали антропософы начала того века. И вот у нас в руках книга, которую написал Белый - который ожидал... ну не то чтобы прямо того, что "все" антропософы, он был достаточно своеобразен, но в целом он был внутри тех ожиданий и надежд - хотя и порядком разочаровался в антропософии по многим довольно сложно выговариваемым причинам.
И вот он пишет книгу о том, что - самое важное, самое значительное, как хлеб - голодным, он пишет этот конспект и собрание закладок-указателей на полях всемирной истории с философией - в пораженной революцией России, в конце 20-х - начале 30-х годов, он пишет для тех, кто вот-вот сотнями и тысячами пойдет изучать антропософию, будет интересоваться правильным прочтением мировой истории, углубится в загадки схоластики, поймет ошибки развития науки Нового времени - они всё это будут делать, постигать, а он им предложит помощь, свои заметки-указатели, которые будут спасительны и помогут ориентироваться. Смотрите, вот Кант, Гегель, Шопенгауэр, Гете, Ницше. Вагнер. Гоголь, Достоевский, Толстой. Вы следите? Вам помогло?
Этого всего не случилось, история потекла нижним руслом, мы ее знаем - и вот перед нами оттуда, из неосуществившегося - эта странная книга, маяк для несуществующего фарватера.
Так что можно это читать, прикидывая - вот о чем он считал нужным сказать, вот где оговориться, вот куда бросить свет - значит, думал, что ход мысли - и следующий за ходом мысли ход истории - здесь где-то пройдет... Восстановление несуществующей и никогда не построенной дороги. Невыдуманная альтернативная история ХХ века и следующих за ним - потому что у Штейнера были идеи и про ход XXI века, и Белый прекрасно это знал, так что при желании (и знаниях) можно прикидывать: ага, вот это он о чем, он думал - будет так, а вот оно как уже с 2000-х, понятно...
Кстати, это ведь Белый... Зная его, понятно - как он не мог говорить этого всего, не выпевая в длиннейших монологах по 6-8-12 часов подряд, так он не мог всей этой философии не рисовать. Вот как он в рукописях раскрашивал неоплатонизм: - ведь красота же! Он философию - раскрашивал...
Белый верил в перевоплощение. Наши времена, в отличие от времен отдаленных, характеризуются дьявольским изобретением - книгопечатанием. И вот, - по вере его - Белый бы перевоплотился и - прочел свою книгу. Он же ее не издал... И вот - издали, два огромных тома. И вот та же личность - с иной биографией, в другой жизни - читала бы эти тома, этот текст... Разглядывал бы свои раскраски. У него там много схем духовной эволюции - имена и философские направления связаны стрелочками, кто на кого повлиял-произошел. Не пара-тройка имен - десятки, многие десятки имен, философские схемы сквозь века, листами-страницами, такое редко строят, не вспомню, кто бы еще так делал (разве что Коллинз, да - через почти сотню лет). И вот он это читает и рассматривает - в наше время. Вот в 2021 году. Интересно, что бы эта личность сказала, прочитавши?
(Я думаю, что он бы сказал: Простите меня, у меня не хватило сил сделать лучше) А вы как думаете - какое бы на него произвела впечатление эта книга?
Комментарии (0)