КОМУ ВЕРИТЬ - ЕЙ ИЛИ ЕМУ?
1 октября 2018 года
Ситуация, когда конкуренция в политическом пространстве заканчивается микроскопическим преимуществом одной из стороной, не редкость в США. Победителя президентских выборов 2016 г. от проигравшего отделила десятая доля процента голосов – если бы 120 000 избирателей из 120 млн проголосовали по-другому, у страны был бы другой президент. Если бы три сенатора проголосовали иначе в 2017 г., реформа здравоохранения, проведенная Бараком Обамой, была бы отменена. На прошлой неделе голоса двух сенаторов притормозили утверждение нового судьи Верховного суда. Но эта драма интересна не как пример политической конкуренции, хотя политика играет свою роль. Вопрос, кому верить: женщине, которая рассказывает о попытке насилия, или мужчине.
Верховный суд в США – не менее важный и влиятельный институт, чем президент и парламент. Члены суда утверждаются на пожизненный срок верхней палатой парламента по представлению президента. Победа Дональда Трампа в 2016 г. и сохранение большинства в сенате дает республиканской партии возможность утверждать новых членов суда, полностью соответствующих их идеологическим предпочтениям. В июле Трамп предложил кандидатуру судьи Бретта Кавано, кадрового, если так можно выразиться, сотрудника республиканского истеблишмента. Частная школа, Йель, Йельская школа права, комиссии при парламенте, президентская администрация, важный пост в судебной системе – золотое резюме. С учетом того, что у республиканцев в сенате 51 голос из 100, проблем не ожидалось.
Но проблемы нашлись. За неделю до решающего голосования в прессу утекло письмо сенатору от демократической партии от женщины – профессора биостатистики в небольшом университете, в котором она описала эпизод из начала 1980-х. По ее словам, когда ей было 15, а Кавано – 17, он с помощью приятеля затащил ее в комнату на вечеринке и попытался изнасиловать. Кавано был сильно пьян, приятель пытался то помогать Кавано, то отговаривать, на ней был закрытый купальник – в итоге ей удалось вывернуться, запереться в ванной и потом сбежать. Изнасилования не случилось, но травма осталась на всю жизнь – до сих пор она боится замкнутых пространств.
Кавано ответил, что «ничего подобного никогда не было», а три свидетеля, упомянутые женщиной, сказали, что ничего подобного не видели. 20 лет назад большинство не стало бы – в отсутствие доказательств – обращать внимания на «голословные обвинения». Но сейчас понятно, насколько сложно женщине публично сказать о насилии или приставаниях, насколько сильна может быть травма, не позволяющая вспомнить простейшие бытовые детали, насколько глубоко зашиты архаические стереотипы типа «не надо было идти в гости» (обвиняющие жертву в том, что с ней случилось!) и насколько редки ложные обвинения. (Существует устойчивый миф о распространенности ложных обвинений в насилии и приставаниях, но на деле на одно ложное обвинение приходится десяток реальных обвинений и, видимо, несколько десятков случаев насилия, когда никаких обвинений не было предъявлено).
Америка-2018 разделилась на тех, кто в отсутствие доказательств верит ей, и тех, кто верит ему. Это не уголовное дело, поэтому стандарт доказательств – «более вероятно, чем альтернатива» – вполне приемлем. Число сообщений об эпизодах насилия и приставаний резко выросло – еще больше женщин перестало бояться говорить или стыдиться статуса жертвы. Даже самые горячие сторонники Кавано в сенате, ультраконсервативные республиканцы, которым победа Трампа дала шанс наконец сформировать устойчивое консервативное большинство в Верховном суде на десятилетия, отнеслись к жертве с уважением. Но они бы проголосовали за Кавано, если бы не два сенатора-республиканца, которые заблокировали решение, чтобы ФБР могло провести расследование в течение недели. Доказательств, конечно, будет недостаточно для уголовного процесса, но, возможно, достаточно для решения, что Кавано недостоин быть судьей Верховного суда. В противном случае придется решать, кому веришь.
Читать этот же текст на сайте "Ведомостей"
Комментарии (0)