Память и любовь

Посмотрев «Спектр», новый фильм про Бонда, решил дописать мини-эссе – так, несколько неоконченных мыслей, начатое шесть лет назад. Про то, что все самое интересное стало происходить в прошлом – и это при том, что все понятнее и понятнее, что никакого настоящего прошлого нет. Не в фильмах про Бонда, а вообще во всем.

Уже в предыдущем фильме, «Скайфолл», герои двигались вспять по времени, но это движение было чисто механическим – прошлое, лишенное электронных приборов, оказалось удобным место для решающей битвы с современным злодеем. Прошлое злодея – оно же прошлое начальницы МИ-6, играло некоторую роль (именно там родился мотив), но, во-первых, какое ж это «прошлое» - 1997-ой год, а, во-вторых, это недавнее прошлое совершенно бесспорно – и М, и Сильва полностью согласны относительно того что там и как произошло. Они оценивают события по-разному, а помнят одинаково. А тут, в «Спектре»...

Однако Бог с ним, с Бондом. Первые признаки того, что целое поколение меняет свое представление о времени - и это изменение затрагивает все континенты - проявились в массовом сумасшествии про Гарри Поттера. В книжке есть загадочное свойство: вся интересная динамика, разбитые сердца, настоящие любовные треугольники, предательства и драмы – все происходит в далёком прошлом. В настоящем же кукольные персонажи испытывают кукольные чувства. Да, это не Эмма Уотсон становится все более деревянной с каждым фильмом, а её персонаж. Просто любовь к Гермионе из первой книжки – персонажу живому - заставляет критиковать актрису – хотя в книжке актрисы нет, а Мальвина шестой-седьмой серии из Гермионы точно та же.

В прошлом, которое с каждой частью все рельефнее и отчетливее, все по-настоящему и, благодаря тому, что мы узнаем его постепенно, как будто увеличивая с каждой серией разрешение микроскопа и, одновременно, все больше понимая, они там в прошлом живут, любят, предают. А Гарри нужен только для того, чтобы мы узнали, как это прошлое понимать – без его любви, произвольной как всякая настоящая любовь, как можно было бы определить - кто там в прошлом хороший, а кто плохой.

Конечно, у этого явления – все большей увлеченности конструируемым прошлым - есть своя социология, культурология и антропология и об этом явлении написаны статьи и книги. Честно говоря, мне ни разу в жизни не приходила хорошая мысль на темы массовой культуры так, чтобы, если тщательно поискать, не нашлось бы работы, где эта мысль была бы давно придумана, сопровождена примерами и как следует обсуждена.

Это, наверное, как-то связано со временем, в котором мы живем. Кто-то, наверное, уже написал о том, что двести лет назад или ещё раньше, если в фильме был конфликт по линии «отцы и дети», то виноваты оказывались дети. Ну чего там, сценарии же писали отцы. Блудный сын возвращался домой, отец его прощал. Сорок лет назад конфликт мог, как в «Истории любви», закончиться вничью. Но в последние двадцать лет все, что я могу вспомнить – от мультфильмов до романов – все про то, как старшее поколение с трудом находит путь к пониманию правоты детей и юношей. Собственно, «Скайфолл» о чем. Младшее поколение учит старших любить, быть честными, храбрыми, сильными. Приручать, в конце концов, дракона.

Или другой популярный пример. Если есть что нереалистичное в саге Мартина – а она, в некоторых отношениях реалистичнее как описание мира Ланкастеров и Йорков чем учебник по истории Англии – так это то, как герои зациклены на конкретных событиях двадцатилетней давности. Кто там кому при ком размозжил голову о железный угол трона... Если я правильно помню Дюби и Ле Гоффа, для людей средневековья события двадцатилетней давности были почти былинными, деды и бабки – персонажами сродни Бабы Яги и достоверность разговоров об этих событиях должна быть соответствующей. Но Мартин пишет в начале двадцать первого века и, естественно, его герои все помнят точно. Как не бывает.

Может быть, это потому, что мир – как минимум картезианский – живет без больших войн уже семьдесят лет и в нем у большинства людей нет «интересного» – с войнами, голодом, эпидемиями – прошлого? На периферии, конечно, войны и экономические катастрофы, ну так и Гарри Поттер с Тирионом Ланистером не на периферии появились. И «Спектр», в котором оказывается, что все, что многое из того, что случилось с Бондом последних серий – просто следствие одной развилки из его детства.