Win-win

Вот это правильное решение. В ЦБ будет новый первый зампред, Дмитрий Тулин, который займётся денежно-кредитной политикой ("обменным курсом и инфляцией" в нашем дискурсе). Ксения Юдаева, оставшись первым зампредом, будет заниматься стратегическим анализом и прогнозированием.

Правильное решение сразу по нескольким причинам. Ксения Юдаева, выпускница экономфака МГУ, магистратуры РЭШ и аспирантуры МТИ, в которой она училась у Руди Дорнбуша, бесспорно, самый образованный и грамотный макроэкономист-практик в тысячелетней истории России, причём отрыв от следующего по знанию и пониманию моделей и денежной истории очень велик. (Интересно, что по российским меркам у К.Ю. довольно высокая научная цитируемость - это при том, что академической наукой она перестала заниматься больше десяти лет назад.) Её объяснения в публичных выступлениях грамотнее и яснее для профессиональных экономистов, чем выступления любых предшественников. Собственно, по ним можно учить современную денежно-кредитную практику - в этой статье в сентябрьских "Вопросах экономики" не хватает разве что красочных примеров (читайте раннего Бернанке). Теперь есть шанс, что в ЦБ будет создан не просто лучший центр макроэкономического анализа в стране, но такой центр, который будет академически конкурентоспобен среди инвестбанков в Москве и - надо ставить и такую цель - центробанков в "средней Европе" (после того как национальные центробанки перестали отвечать за денежную политику, они сконцентировались на прикладных - высокого уровня - исследованиях).

С другой стороны, после такой перемены экономического ландшафта, как произошедшая - вовсе не по вине ЦБ России (от него не зависят ни цены на нефть, ни внешняя политика страны) - прошлой осенью, была необходима какая-то замена. Просто потому что "первый цикл" жизни и политики ЦБ Набиуллиной завершился - уже в середине осени стало понятно, что нужно ставить новые цели по инфляции и эти новые цели активно коммуницировать. Коммуницировать, заметим не "наверх" и не экспертному сообществу - с этими двумя аудиториями коммуникации были идеальными, а миллионам субъектов экономики, которым нужно ежедневно принимать множество решений, опирающихся, так или иначе, на понимание и ожидание денежной политики. (Да, каждый из нас ежедневно принимает решения, исходя из - пусть неосознанных - представлений о текущей и будущей денежной политики.)

Хорошие коммуникации для ЦБ - это вовсе не PR - точнее, гораздо больше, чем PR. Чтобы привести пример -  Сергей Алексашенко и Алексей Улюкаев, в бытность первыми зампредами ЦБ, были, возможно, хуже как центробанкиры, но лучше как коммуникаторы денежной политики. Алексашенко было особенно трудно - он был "публичным лицом" в самое, наверное, макроэкономически жестокое время в новейшей истории нашей страны. Нынешнее руководство ЦБ успешно отбивало атаки "конкурентов" в узком кругу и на экономических форумах, но оставляло без ответа публичные вызовы. (Бессмысленные и безответственные заявления Глазьева были куда чаще в центре внимания, чем ответы центробанкиров.)  Для политики инфляционного таргетирования коммуникации особенно важны, причём опыта, на который можно было бы опереться, особенно нет - стандартные примеры успешного инфляционного таргетирования, как правило, развитые демократии с устойчивыми публичными каналами коммуникации для всех видов экономической политики и новостей. В нашем случае этого, понятно, нет. Кроме того, коммуникационные каналы легче устанавливать в "мирное" время, а не в кризис. Что ж, лишний повод для "нового подхода" уделить коммуникации ещё больше внимания.