российский эксперимент: есть ли стимулы к отказу от loyalty?

Если от происходящего в России сегодня есть какая-то польза для социальных наук, то она состоит в накоплении нового материала для тестирования исследовательских тезисов. Взять, например, классическую книгу Хиршмана Exit, Voice, and Loyalty - о том, как индивиды и организации реагируют на кризисы. Автор выделяет три типа поведенческих стратегий: сохранение прежнего статус-кво в поведении (loyalty), пассивное уклонение от конфликтов с реальностью (exit), и активное противодействие с целью изменить ситуацию (voice). Вопрос о том, почему в кризисных ситуациях происходит выбор той или иной стратегии и что может привести к ее смене, обсуждается свыше сорока лет (книга вышла в 1970 году) и пока не нашел решения.

В сегодняшней России и в бизнесе, и в аппарате управления, и среди интеллектуалов, которые так или иначе причастны к policy-making, немало тех, кто отдает себе отчет в губительности политических решений, которые принимают в Кремле, и потому склонны воспринимать ситуацию в стране как предкризисную (известный диалог хозяев и патронов российского футбола по "крымскому вопросу" - http://www.novayagazeta.ru/politics/64784.html - лишнее тому подтверждение). Более того, самые догадливые из них понимают, что они лично (а не только страна в целом) рискуют понести потери почти при любом развитии событий. Но, за крайне редким исключением (типа теперь уже бывшего заместителя министра экономического развития Белякова) мы пока не видим в этой среде признаков voice - сколь-нибудь явного проявления несогласия с "генеральной линией". Пока почти не отмечается и проявлений exit - отказов от сотрудничества с властями, добровольных отставок, отъездов за границу, и проч. (если вывести за скобки особый случай Гуриева, которому пришлось уехать во Францию из-за рисков преследования). По крайней мере, пока что loyatly выглядит как доминирующая стратегия, которая не меняется независимо ни от каких шагов Кремля.

Отмечу, что в годы "застоя" exit был весьма распространен в самых разных формах - от эмиграции (в том числе внутренней) до ухода в запой. Конечно, мы не знаем всех деталей, и я не исключаю, что условный Дворкович, приходя домой с очередной заседанки в Белом доме, постоянно прикладывается к бутылке и/или изливает душу в тайных дневниках, которые увидят свет через десятилетия. Олнако, непохоже, что эти проявления широко распространены сегодня. Поэтому на повестку дня встает актуальный как в научном, так и в прикладном плане вопрос - какие стимулы могут изменить поведение наиболее адекватно мыслящей части российского правящего класса, и если могут, то как именно? Я не исключаю, что таких стимулов не существует в принципе: проще говоря, что бы ни происходило в стране и мире, они будут поступать точно так же, как поступают теперь, опасаясь не то что поднять голос несогласия, но даже по-тихому отпозлти в сторону. Но что-то мне подсказывает, что, пусть и не сразу, но стратегии поведения все же могут измениться: стимулы еще недостаточно сильны, да и времени прошло еще недостаточно... так или иначе, эксперимент продолжается, и пока о результатах говорить еще преждевременно.