стилистические разногласия, или к вопросу о "силовиках"

В течение довольно долгого времени к политическим инвективам в адрес российских «силовиков» я относился скептически. В самом деле, делить жуликов и воров на тех, у кого есть погоны, и на тех, у кого их нет – занятие не слишком продуктивное, а многие критические стрелы, выпускавшиеся в «силовиков», слишком откровенно выглядели как сведение счетов со стороны тех, кого те или иные представители «силовиков» отодвигали от кормушек. И хотя я отнюдь не симпатизировал «силовикам», но ценил тот факт, что некоторые из них открыто высказывали ровно те же мысли, которые некоторые из их оппонентов во властных кругах предпочитали скрывать. Однако, хотя мои политические приоритеты остались прежними, личное отношение к «силовикам» с некоторых пор сильно изменилось.

На протяжении ряда лет недалеко от ЕУСПб, на Шпалерной улице находилось уютное грузинское кафе, служившее местом посещения сотрудников и гостей университета в ходе и по завершении самых разнообразных мероприятий. У кафе, располагавшегося в тени Большого Дома (здания Ленинградского управления КГБ – «в тени» здесь не метафора, а matter of fact), менялись название, персонал и стиль приготовления (всегда вкусных) блюд. Неизменным оставалось одно – записи грузинской хоровой музыки, приводившие в восторг многих гостей ЕУСПб от Роберта Патнэма до Филиппа Шмиттера. Грузинское многоголосое хоровое пение – безусловный шедевр и выдающийся вклад маленькой Грузии в мировую музыкальную культуру, звучит очень эффектно как раз в относительно камерных пространствах, и служило не просто украшением кафе, но и его фирменным знаком. В последний раз я посетил это кафе в конце 2006 года вместе со спутницей, которой я заранее разрекламировал грузинскую музыку как местную «фишку». Но, на наше удивление, вместо хорового пения нас встретила совершенно безликая постсоветская попса. Я недоуменно поинтересовался у официантки, что случилось с грузинским хоровым пением, и получил неожиданный ответ: «наши гости попросили не ставить эти записи». «Какие гости?» – наивно спросил я. Официантка замялась, а потом молча кивнула головой в сторону находившегося по соседству здания. До российско-грузинского военного конфликта оставалось еще почти два года, но грузинское вино уже было в России под запретом Роспотребназдора, а грузинское хоровое пение, по всей видимости, рассматривалось обитателями «Большого Дома» как враждебное по отношению к России и к ним лично явление.

Ни «дело Юкоса», ни какие бы то ни было иные политические и экономические акции «силовиков» я не воспринимал как направленные лично против меня шаги, но тут было совсем иное дело. Стилистические разногласия с «силовиками», которые не только сами предпочли что-то типа «ВИА ГРА» грузинскому хоровому пению, но при этом вынудили посетителей следовать их вкусам, оказались непреодолимы. Еда уже казалась не такой вкусной, а кафе – не таким уютным.

Вскоре кафе закрылось. Грузинское хоровое пение (как, впрочем, и иную хорошую музыку) я, к сожалению, слушаю не слишком часто. Но сегодня, кажется, есть хороший повод его послушать – и пусть «силовики» заткнут свои уши: