отсюда
Но у меня было некое взаимодействие с «Роснано», когда они создавали собственную метрологическую сеть, которая должна обеспечивать нанотехнологии метрологической поддержкой, и делали они это довольно грамотно. В итоге взаимодействия с большим «Роснано» не получилось, но я проникся идеей. Она, как мне представляется, состояла в том, чтобы создать (или купить) высокотехнологичные производства, которые сделают науку востребованной.
Напрямую же «Роснано» науку не поддерживали вообще, и ученые на них сильно обижались.
Придешь к ним с научной идеей — они сначала посоветуют ее осуществлять на свои деньги: мол, пусть сначала штучка появится, и вот только тогда эту штучку мы внедрим. А наука должна быть востребована в обществе каким-то образом. Промышленности такой, которая востребовала бы новую науку, новые технологии, сейчас в России нет. Я с роснановцами тоже спорил: вот вы строите завод по производству светодиодов. Непонятно, зачем такой завод строить, если можно купить в Китае отличные экономичные светодиоды. Или же производство полупроводниковых элементов с линейным разрешением оборудования 90 нм — это же прошлый век! Недавно «Интел» в Ирландии построил производство в 45 нм, потом эта цифра уменьшилась еще и еще, и получается, что мы строим то, что было два поколения назад.
— То есть в «Роснано» стараются если не догнать и перегнать, то хотя бы увязаться следом?
— Они стараются догнать и перегнать. Но самые современные технологии им никто не продаст, а своих нет. И новые не создаются, в частности, потому, что заказов на них нет: им неоткуда прийти. А следовательно, нет денег. Поэтому мы все больше отстаем и в фундаментальной науке, и в технологии. Это замкнутый круг, который нужно разорвать, прежде чем замахиваться на прорывные, революционные технологии.
— Какие, например?
— Когда я был в 2009 году в России и разговаривал с начальниками «Роснано», я говорил, что графен — это одна из тех тематик, которую можно и нужно развивать в России. Потому что есть и традиции, есть гениальные Гейм и Новоселов, которые здесь, в России, учились, есть лаборатория в Черноголовке, где работает Сергей Морозов. Кроме того, это вещь совершенно новая, яркая, технологий пока нет, но есть понимание замечательных свойств этого материала. И поскольку нельзя успешно конкурировать в том плане, чтобы производить известные продукты дешевле и в больших количествах, то лучше делать что-то абсолютно новое и пытаться не догнать, а перескочить.
«Роснановские» начальники меня внимательно выслушали, фамилии Гейма и Новоселова записали, Морозова тоже. Насколько я знаю, ничего не произошло.
Комментарии (0)