еще о "черных" рецензентах

Разговоры российских (и не только) академических знакомых по поводу публикаций в рецензируемых международных журналах (предполагающих процедуру "слепого" рецензирования) немного напоминают байки студентов об экзаменаторах - будто бы те при приеме устных экзаменов очень сурово задают каверзные вопросы, а то и вовсе норовят "завалить" всех кого ни попадя. Мой собственный опыт как автора, так и рецензента (я оценивал рукописи для девяти очень разных зарубежных журналов), понятное дело, не претендует на генерализацию - тем более что если в журналах средней руки (типа International Political Science Review) мне как автору удавалось публиковаться, то журналы первого ряда (такие, как Comparative Politics) пока что остаются не покоренными.

Почему-то многие авторы убеждены в том, что рецензенты, во-первых, не склонны разбираться в сути рецензируемых работ, а, во-вторых, заранее настроены на то, чтобы, если не "завалить" рукописи под тем или иным предлогом, то навязать авторам удовлетворение своих претензий at any cost. Спору нет, в академическом мире, как и везде, можно нарваться на очевидно неадекватные требования. Мне самому довелось столкнуться с рецензентом (или рецензенткой), чье требование к моей статье про "вымирание" оппозиции в России состояло в том, что автор просто обязан сравнить российскую оппозицию с украинской и объяснить, почему в России у оппозиции все так печально, а в Украине (дело было сразу после "оранжевой революции") все тип-топ. Не знаю, как бы поступил зоолог, если бы рецензент статьи о кризисе сексуальности у котов потребовал бы провести сравнение этого явления с бумом сексуальности у китов. Очевидно, что и в том и в другом случае автору пришлось бы написать другую статью. Мне же в итоге пришлось отослать рукопись в другой журнал, где она в конце концов и вышла http://www.eu.spb.ru/images/pss_dep/gelman_Political_Opposition_in_Russia.pdf

Но должен сказать, что такого рода казусы случаются редко. Чаще приходится сталкиваться с другим - рецензенты (и я сам здесь не исключение) видят в аргументах авторов слабые стороны, пытаясь порекомендовать тот или иной способ их улучшения. Иногда эти способы могут оказаться весьма трудоемкими и требующими от авторов немалых усилий. Но при этом возникает дилемма - объем требуемой рецензентом переделки работы может оказаться неоправданно велик, так что у автора могут попросту опуститься руки (в этом случае авторы обычно пересылают рукописи в другие издания, хотя и там могут столкнуться с аналогичными требованиями). Вместе с тем и сам рецензент, вынося вердикт рукописи, также сталкивается с проблемой "взвешивания" сильных и слабых сторон работы, и в спорных случаях оказывается в довольно сложном положении (хотя последнее слово при прочих равных обычно все равно остается за редактором, принимающим окончательное решение). Но все же, если рецензенты не считают свою позицию истиной в последней инстанции, автор может попытаться настоять на своем и убедить их в своей правоте - мне это однажды удалось как автору, и однажды не согласная со мной как с рецензентом автор смогла доказать мне обоснованность своей позиции в том, что она отвергла предложенные мною поправки (рецензия, разумеется, была на анонимную рукопись, но статья уже увидела свет).

В целом же, хотя рецензии не всегда способны улучшить качество работ, они все же повышают барьеры на пути публикации плохих текстов - собственно, в этом и состоит их функция, пусть она и не всегда выполняется должным образом. Однако, если бы институт анонимного "слепого" рецензирования (с привлечением международно признанных рецензентов) работал в нашей стране, многие журналы в социальных науках, вполне возможно, поменяли свой формат из-за резкого уменьшения числа публикуемых статей - из ежемесячных стали бы ежеквартальными, а из ежеквартальных и вовсе ежегодниками. Впрочем, это было бы только к лучшему...