Оригинал взят у
flying_bear в Безумство храбрыхМышление никогда не работает со "всей совокупностью фактов", это просто невозможно. Конечно, Фейнман совершенно прав, когда в знаменитой лекции про cargo-cult science говорит о научной честности: если у вас появилась идея, рассмотрите все, что ей противоречит. Все мы знаем, как люди - хоть в графене, хоть в высокотемпературной сверхпроводимости, хоть в квантовых компьютерах - выковыривают из кучи "фактов", как изюм из булочки, то, что соответствует их любимым идеям, и игнорируют все остальное. И как это раздражает всех остальных - у кого любимые идеи другие.
Но вся штука в том, что почти все великие прорывы в нашей науке сделаны именно так, через отказ отвечать на неприятные вопросы. Это, мол, оно потом, в будущем, как-нибудь. Вопрос, который сразу задал Резерфорд Бору: как описать состояние электрона в момент квантового прыжка? - ответа так и не получил, ни сразу, ни потом. Эйнштейн постулировал корпускулярно-волновой дуализм, а потом потратил жизнь на (безуспешные) попытки понять, как это возможно.
Примеры чуть поменьше рангом, но тоже впечатляющие. Крониг первый придумал идею спина электрона, обсудил с Паули. Тот сразу же заметил, что в этой модели скорость вращения на экваторе электрона в сотни раз превышает скорость света. Чуть позже, Уленбек и Гаудсмит сходу не сообразили, а потом, когда до них дошло, статья уже была опубликована, и они оказались первооткрывателями спина. Ведущие физики сначала восприняли эту идею в штыки, в том числе, из-за неправильного коэффициента в формуле тонкой структуры. Потом эта проблема была решена Томасом и Френкелем.
Антиферромагнетизм. Ландау пришел к этой идее до Нееля, но, в отличие от Нееля, сразу понял, что эта картина противоречит квантовой механике. Неель был парень попроще и не парился. Андиферромагнетизм существует, а как это соотносится с квантовой механикой, мы разбираемся до сих пор.
Теория сверхпроводимости БКШ в своей исходной форме нарушала градиентную инвариантность. Они решили наплевать, и оказались правы.
И так далее, и тому подобное.
Но вся штука в том, что почти все великие прорывы в нашей науке сделаны именно так, через отказ отвечать на неприятные вопросы. Это, мол, оно потом, в будущем, как-нибудь. Вопрос, который сразу задал Резерфорд Бору: как описать состояние электрона в момент квантового прыжка? - ответа так и не получил, ни сразу, ни потом. Эйнштейн постулировал корпускулярно-волновой дуализм, а потом потратил жизнь на (безуспешные) попытки понять, как это возможно.
Примеры чуть поменьше рангом, но тоже впечатляющие. Крониг первый придумал идею спина электрона, обсудил с Паули. Тот сразу же заметил, что в этой модели скорость вращения на экваторе электрона в сотни раз превышает скорость света. Чуть позже, Уленбек и Гаудсмит сходу не сообразили, а потом, когда до них дошло, статья уже была опубликована, и они оказались первооткрывателями спина. Ведущие физики сначала восприняли эту идею в штыки, в том числе, из-за неправильного коэффициента в формуле тонкой структуры. Потом эта проблема была решена Томасом и Френкелем.
Антиферромагнетизм. Ландау пришел к этой идее до Нееля, но, в отличие от Нееля, сразу понял, что эта картина противоречит квантовой механике. Неель был парень попроще и не парился. Андиферромагнетизм существует, а как это соотносится с квантовой механикой, мы разбираемся до сих пор.
Теория сверхпроводимости БКШ в своей исходной форме нарушала градиентную инвариантность. Они решили наплевать, и оказались правы.
И так далее, и тому подобное.
Комментарии (0)