Овсянка, месье!

Не знаю, откуда пошло, будто для английского буржуа викторианской эпохи день не задался без завтрака овсянкой. В книге о невкусной и нездоровой викторианской пище (Broomfield 2007) овсянка вообще упоминается в описании застолья один раз, когда речь ведется о завтраке рабочего класса:

Сельские работники располагали большим временем по утрам, исключая пору весеннего сева и осенней жатвы. Они обыкновенно садились для завтрака за стол с семьею. Северяне [речь, напоминаю, об Англии —f] продолжали питаться кашей, поскольку овес хорошо рос в их влажном, прохладном климате. Хозяйка дома кипятила воду в кастрюле и всыпала в нее овес, помешивая. Когда смесь загустевала, она раскладывала ее по тарелкам. Члены семьи брали ложку овсянки, обмакивали в сливки или молоко и отправляли в рот. В то время молоко или сливки не добавлялись в тарелку, как то делается сейчас. Южане-рабочие же ели на завтрак хлеб.

Разумеется, овсянка была едой лишь тех, кто не мог себе позволить таких роскошеств, как яйца или мясо. «Овсянка, сэр» — несомненная нелепость, эти слова рядом поставить никак не можно.

Гораздо дальше, однако, в поедании овсянки продвинулись французы. Овсянку — точнее, овсянку садовую, Emberiza hortulana, — ловят и сажают в непроницаемую для света коробку с просом. В темноте у птички разыгрывается зверский аппетит, и она начинает есть просо и толстеть не по дням, а по часам. Когда овсянка удвоит вес (а по другим источникам, растолстеть она должна аж вчетверо), на что уходит неделя-другая, птицу топят живьем в арманьяке, несколько минут жарят и подают.



Точнее будет сказать, подавали, потому что во Франции принят закон, запрещающий охоту на садовую овсянку. Принят еще в 1999 году, но до 2007 г. он особо и не исполнялся, хотя с тех пор гайки серьезно закрутили, так что цена одной овсянки взлетела на черном рынке до 130 евро. Правда ли, что виной тому снижение поголовья поглощаемых гурманами птиц, или же почитаемый защитниками природы жестоким способ приготовления блюда — сказать непросто. Во всяком случае, Красная Книга назначила садовой овсянке статус наименее охраняемого вида, хоть и говорится, что во Франции поголовье овсянок упало на треть.

Едят же поджаренную 30-граммовую птичку целиком — с костями, головой и клювом, накинув по традиции на голову (свою, не птичкину) льняную салфетку: одни говорят, чтобы не упустить ни капли источаемых ароматов, другие — чтобы скрыть от божьего взора совершаемый грех чревоугодия. Вот как описывает свои ощущения от поедания этого запретного блюда американский повар французского происхождения Антони Бурдэн:

С каждым укусом тонкие кости и слои жира, кожи, мяса и внутренние органы сдавливаются и выделяют разнообразные потрясающие древние ароматы: фиги, арманьяка, темной плоти, слегка сдобренные соленым вкусом моей собственной крови от царапин, нанесенных рту острыми косточками.

Тут я бы мог и Рабле вспомнить, да и еще много чего сказать, но если б я написал, да еще и нарисовал десятую часть того, от чего люди получают чувственные удовольствия, читатель счел бы меня просто каким-нибудь маньяком, потому воздержусь. Добавлю лишь, что бывший президент Миттеран, будучи при смерти, устроил себе пир, где в числе прочего съел не одну, а аж целых две чижика овсянки!

Ну, а вы что думаете об этой чудно́й древней традиции? Пристало ли человеку цивилизованному есть певчих птичек? И жестоко ли топить их перед этим в драгоценной арманьякской самогонке? Ну и вообще, поскольку хозяин журнала беспринципный вегетарьянец, равнодушно и не моргнув глазом высасывающий кровь юных, едва поспевших помидоров, веганосрач в комментах всячески приветствуется!

____________________
Broomfield, A. (2007). Food and cooking in Victorian England : a history. Westport, Conn: Praeger Publishers.
 
http://www.reuters.com/article/2014/09/16/us-france-cuisine-ortolan-idUSKBN0HB1UM20140916

http://www.telegraph.co.uk/foodanddrink/11102100/Why-French-chefs-want-us-to-eat-this-bird-head-bones-beak-and-all.html