Я думаю, что эта книга может быть полезна тем, кто никогда не слышал о том, что я сейчас перечислил. Но мне книга показалась скучной: многое я и так знал, а многое из того, что я не знал преподнесено в форме, которая мне не нравится. «Мы не обращаем внимание на скучное» – четвертое «правило мозга» в книге Медины заставило меня задуматься о целесообразности читать дальше.
Плохо, что в книге очень многое приводится в формате «нет времени объяснять, но поверьте, все именно так». Источники мало где приводятся, эксперименты описываются редко (хотя мне, как ученому интересней всего узнать как это установили?). С этой точки зрения идеальная книжка про мышление – книга Аси Казанцевой «Кто бы мог подумать», которую я не устану рекламировать. Там все в порядке и с источниками и с описаниями экспериментов, которые приведены в популярной и интересной форме. Еще одна прекрасная книга на связанную тему, которую я всем рекомендую – Фантомы Мозга. Автор – нейрофизиолог Велайнур Рамачандран, изобретатель знаменитого зеркального ящика для лечения фантомной боли.
Вторая проблема, которая возникает у русского читателя книги Медины, состоит в том, что Медина писал ее для американской аудитории. Книга пропитана метафорами и историями, которые понятны представителем американской культуры и возможно малоизвестны европейцам и русским. Видимо, эти истории направлены на то, чтобы развлечь читателя и вызывать у него эмоциональную реакцию на текст, что должно способствовать усвоению материала, если верить одному из «правил мозга».
Подводя итог, я хочу сказать, что книга не совсем уж плохая. Но и порекомендовать ее я тоже не могу. С другой стороны я бы хотел отдать должное издательству за то, что они настояли, чтобы я опубликовал эту критическую рецензию.
Впрочем, на этом рецензия не заканчивается т.к. Джон Медина поднимает один очень интересный вопрос: насколько существующие системы образования, методики преподавания соответствуют имеющимся научным данным о том, как люди лучше усваивают информацию и развивают свое мышление?
Я приведу пример, который не упоминается в книге Медины, но который будет близок читателям из России. Помните когда вводили ЕГЭ, говорили о том, что сначала будет проведен некий «эксперимент»? Действительно, ЕГЭ вводился не во всей стране одновременно, а сначала в некоторых регионах. Например, были вот такие постановления правительства:
• «Об организации эксперимента по введению единого государственного экзамена» от 16 февраля 2001 года
• «Об участии образовательных учреждений среднего профессионального образования в эксперименте по введению единого государственного экзамена» от 5 апреля 2002 года.
Были выбраны экспериментальные регионы, где впервые по восьми предметам прошел ЕГЭ: республика Чувашия, Марий Эл, Якутия, Самарская и Ростовская области. Приняли участие более 30 тыс. человек и около 50 государственных вузов по восьми учебным дисциплинам.
Проблема в том, что эти мероприятия нельзя называть экспериментами. Какую гипотезу они должны были проверить? Понимали ли организаторы, что вообще такое научный эксперимент?
Задача экзамена – адекватно оценить знания ученика, чтобы самые лучшие поступили в лучшие ВУЗы за счет государственного бюджета. В таком случае логично оценить знания школьников двумя методами (старым и новым, ЕГЭ), а потом, используя третий метод, какой-нибудь очень надежный (например, индивидуальное собеседование с несколькими независимыми экзаменаторами, не знающими, какую оценку получил студент на экзамене), понять какой из методов оценки дает более объективные представления о знаниях ученика. Это был бы научный эксперимент.
Отдельный вопрос состоит в том, как введение ЕГЭ скажется на уровне подготовки школьников. Действительно: они готовятся к разным экзаменам, с разными требованиями. Школы внутри региона можно разбить случайным образом на две группы: в одних готовить к ЕГЭ, в других – к обычному экзамену, а потом (через три года) сравнить уровень знания школьников между группами школ, используя ЕГЭ, традиционный экзамен и экспертную оценку из предыдущего примера. Кстати, может оказаться, что для одних предметов ЕГЭ будет лучше, а для других – хуже, но такая мысль встречается реже всего, ведь люди уже заранее разделились на сторонников и противников ЕГЭ. Такая вот особенность человеческого мышления: делить на черное и белое.
Аналогично, можно проверять, как сказывается на усвоении школьной программы та или иная реформа образования. Новые учебники, образовательные стандарты, изменение количества часов по тем или иным предметам, введение новых предметов. Но ничего подобного не делают. Вместо этого люди принимают одну или другую сторону, а дальше выдумывают оправдания для своей точки зрения, основанные на косвенных факторах.
В этом смысле рассуждения Джона Медины отличаются в положительную сторону. Он пишет о том, что знания из нейробиологии, результаты грамотных научных экспериментов, можно и нужно использовать для оптимизации образовательного процесса. Например, если спорт полезен для усвоения информации, почему бы не сделать уроки физкультуры, пусть менее продолжительными, но более регулярными? Или, почему бы не совмещать некоторые уроки и легкую спортивную нагрузку? Если человеку сложно удержать внимание дольше 10 минут (как пишет Медина), может быть, стоит делать больше перерывов? Я подчеркиваю, что все еще не выработал однозначной позиции по этим вопросам, но они мне кажутся разумными.
Вот другой пример. В статье, опубликованной в журнале PNAS, подтверждается гипотеза, что активное образование намного эффективней, чем пассивное. Оценки вырастают на 6%, а вероятность провалить экзамен уменьшается в 1.5 раза [1]. Активное образование противопоставляется традиционному (в формате лекций) и отличается тем, что обучаемые должны работать вместе, обсуждать материал, участвовать в дебатах, ролевых играх, делать упражнения, играть в игры, участвовать в симуляциях, работать в лаборатории и так далее. Рациональный подход к образовательной реформе должен учитывать подобные исследования.
Важный пример, который приводит Медина – наличие объективных отличий между учениками, связанных с различиями в нейрофизиологии. У разных людей по-разному работают мозги, поэтому у них разные таланты и способности, а также разные интересы. Возможно, образовательный процесс будет эффективней в более маленьких и более специализированных классах? Возможно, деление по интересам и способностям может быть полезней, чем стандартное деление классов по возрастам, не учитывающими индивидуальные особенности? Да, есть какой-то минимум знаний по любым предметам, который нужен всем, но может быть стоит уделять больше внимания индивидуальным задаткам талантов? Это тоже открытый вопрос над которым полезно задуматься.
Еще один момент – стресс. Стресс, как справедливо отмечает Медина, – понятие неоднозначное. Сложно определить испытывает человек стресс или нет. Но в целом можно выделить три условия, выполнение которых свидетельствует о стрессе: заметное со стороны психологическое возбуждение, отвращение к фактору, вызывающему стресс (человек выбрал бы исключить этот опыт из своей жизни), и отсутствие контроля над этим фактором. Медина пишет о том, что стресс негативно сказывается на способности человека усваивать новую информацию. Может быть и этот урок можно усвоить, снизив количество стресса, который испытывают школьники и студенты: больше поощрений за хорошие результаты, меньше наказаний за плохие, более вежливое и деликатное отношение к детям (банально, не кричать на них без крайней необходимости, как это, конечно, бывает).
Современная социология дает очень интересные инструменты для управления поведением людей. Например, закон разбитых окон, гласящий, что беспорядок порождает еще больший беспорядок [2, 3], можно использовать для поддержания дисциплины и целостности школьного имущества. Если банально держать школу в чистоте, там будет совершаться меньше нарушений правил. В одной из недавних статей я рассмотрел исследования показывающие, что люди ведут себя лучше [4, 5] и справедливей [6], если на них смотрят нарисованные глаза. Может быть подобные изображения можно помещать на экзаменационные билеты, чтобы предотвращать списывание? А может быть делать так не стоит: не приведет ли это к распространению какой-нибудь веры в теорию заговора или инопланетян?
Так или иначе, наука могла бы многое дать современной педагогике, которая в современном варианте представляет скорее прикладную, чем фундаментальную дисциплину и существует в отрыве от науки. Может быть на стыке педагогики и фундаментальных исследований мозга, мышления и общества, действительно, получится что-то интересное и социально значимое? Вот на какие размышления меня натолкнула книга Джона Медины «Правила Мозга».
Список литературы:
1. Freeman S, Eddy SL, McDonough M, Smith MK, Okoroafor N, Jordt H, Wenderoth MP: Active learning increases student performance in science, engineering, and mathematics. Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America 2014, 111(23):8410-8415.
2. Sampson RJ, Raudenbush SW: Systematic social observation of public spaces: A new look at disorder in urban neighborhoods. American Journal of Sociology 1999, 105(3):603-651.
3. Keizer K, Lindenberg S, Steg L: The spreading of disorder. Science 2008, 322(5908):1681-1685.
4. Ernest-Jones M, Nettle D, Bateson M: Effects of eye images on everyday cooperative behavior:a field experiment. Evolution and Human Behavior 2011, 32:172-178.
5. Bateson M, Callow L, Holmes JR, Redmond Roche ML, Nettle D: Do images of 'watching eyes' induce behaviour that is more pro-social or more normative? A field experiment on littering. PloS one 2013, 8(12):e82055.
6. Haley J, Fessler D: Nobody’s watching? Subtle cues affect generosity in an anonymous economic game. Evolution and Human Behavior 2005, 26:245-256.
Комментарии (0)