Осенью 2006 года мне довелось рассказывать о российских внутриполитических тенденциях полутора десяткам высокопоставленных визитеров из Франции, включая бизнесменов и депутатов Национального собрания. Это было одно из самых неудачных моих выступлений: все тезисы о нарастании авторитаризма, наступлениях на политические и гражданские свободы, провале rule of law, встречали в аудитории в лучшем случае отсутствие интереса, в худшем – явное отторжение. Со стороны слушателей звучала стандартная мантра: экономический рост в России со временем все расставит на свои места, не надо мешать амбициозным планам развития страны, etc. etc. Когда я заметил, что сочетание растущих амбиций с глубоко коррумпированным авторитарным государством может создать угрозы не только для своих сограждан, но и для других стран, реакцией собеседников стали лишь снисходительные ухмылки.

Не уверен, что мои слушатели запомнили это выступление. Не исключаю, что кто-то из них до недавнего времени публично призывал «понимать глобальные интересы России», кто-то оказался причастен к поставкам «Мистралей», а кто-то экспортировал в Россию сыры или даже вел бизнес в Крыму или на Донбассе. Далеко не только и не столько они понесли убытки в результате событий последних месяцев, да и эти убытки через какое-то время могут показаться тем же французам чем-то вроде peanuts в сравнении с новыми вызовами со стороны России. Но представители правящего класса Франции (как и других стран) несут свою долю ответственности за беспечность в недооценке политических рисков.

В этом смысле в нынешнем конфликте между Россией и Западом есть как минимум два плюса. Во-первых, он может избавить европейцев от желания закрывать глаза на любые неприятные новости, до поры до времени непосредственно их не затрагивающие. Во-вторых, он может научить их тому, что трусость и жадность в конечном итоге оказываются себе дороже. Однако, «может избавить» и «может научить» не всегда означает «избавит» и «научит»…