Фармацевт про медицинскую статистику

Давид Мелик-Гусейнов: «Государство должно жестко карать за искажение медицинской статистики»

22 апреля 2014

Статистика в здравоохранении должна обеспечить организаторам отрасли управляемость процессами, планирование потребности, улучшение качества и эффективности медпомощи. Только квалифицированный анализ статданных, оценка событий и правильные выводы позволяют принимать адекватные управленческие решения, планировать и прогнозировать. Насколько система сбора и использования медстатистики в РФ отличается от других стран? По каким статистическим критериям сегодня можно оценить эффективность здравоохранения? Что показывают сегодняшние статданные по заболеваемости, выживаемости, смертности населения? Какие прогнозы можно делать по состоянию здоровья населения по статданным? На эти и другие вопросы медобозревателю Ирине Власовой ответил независимый эксперт, директор центра социальной экономики, к.ф.н. Давид Мелик-Гусейнов.

Какие виды медстатистики есть в РФ, и кто ее собирает? И так ли важен сбор статистики, который захлестывает медиков? Можно ли сравнить эту работу с тем, что делают в этой области в других странах?

Традиционно статистическая система в здравоохранении основана на получении данных в виде отчетов, их составляют в низовых учреждениях, и затем информация суммируется на промежуточных и высших уровнях. Собирают медстатистику из разных источников. Это данные из департаментов здравоохранения регионов о структуре, штатах, единицах оборудования, ставках, это также информация об укомплектованности ЛПУ. Кроме того, медстатистика с демографическим уклоном поступает из органов ЗАГС, где ведется учет рождений и смертей населения с учетом назологий. Но в этих данных немало «подводных камней». Предоставляют статистику и территориальные фонды ОМС: сколько имелось ресурсов и на что они потрачены, как система здравоохранения на данный момент обеспечена. Как заполнялись больными койки, сколько денег расходуется на «среднего» пациента и т.д. Собирает также статистику и Пенсионный фонд, где концентрируются данные по инвалидам, по льготным категориям граждан. Эти данные тоже передаются в Минздрав. Статистику также собирают органы, которые уполномочены заниматься лицензированием. Раньше это был Росздравнадзор, теперь есть разные органы в территориях, которые лицензируют аптеки, дистрибуторов лекарств и оборудования, ЛПУ. Существует и независимая оценка сферы здравоохранения, рынков медоборудования и лекарств, эту работу проводят специализированные агентства и негосударственные НИИ. Их информация – это продукт для продажи игрокам рынка, к примеру, агентства IMS, DSM, Pharm CIS, Synovate Comcon снабжают своими данными фармрынок, есть схожие агентства по рынку медоборудования, по тарифам медуслуг и т.п. При этом основной потребитель этих данных – бизнес чутко следит за их качеством и достоверностью, иначе некорректный статпродукт – ошибка в стратегическом планировании, а значит потеря больших маркетинговых денег.

Так что в РФ производится оромный поток статистической информации в целом, на мой взгляд, он избыточен, и беда в том, что производят ее разные органы. Каждая часть этой информации существует сама по себе, поскольку это очень большой объем, который не видит никто в целом. Где-то ее собирают и обрабатывают лучше, где-то хуже, поэтому нужен единый информационно-аналитический центр, который видел бы статистичекую картину в целом.

На западе в территориях более четкий механизм - единая система, регистрируют всех пациентов, все назначения врачей, все имеющиеся медицинские кадры, все имеющееся медоборудование и т.д. Есть там и статистические-аналитические агентства.

В российских аналогах - МИАЦ – центрах информационных услуг и аналитики при департаментах здравоохранения статистика закрыта, да и качество ее оставляет желать лучшего. Из знакомых мне систем сбора статданных наиболее впечатляющая в США. В Америке любят все считать, здесь активно формулируют тренды здравоохранения, основываясь на статданных, активно делают прогнозы, измеряя много индикаторов. К примеру, изучают и публикуют количество ошибок медиков, количество фальсификатов на лекарственном рынке, количество летальных исходов при неправильном лечении пациентов, количество побочных эффектов при приеме лекарств,– в России это просто невозможно, да и нет этих данных, хотя в целом статформ, которые врачи, главные врачи и департаменты заполняют, множество, и медики в них «тонут».

Наша главная беда в том, что в РФ нет самых главных регистров по тяжелым и дорогим в лечении заболеваниям. Это такие болезни как онкологические, сахарный диабет, гепатиты, орфанныпе болезни - не хватает специалистов для этого, к тому же ведение регистров сейчас необязательно.

Насколько ведение медстатистики оперативно? Достаточен ли набор сведений? Есть ли ошибки учета?

В российской медстатистике есть искажения. Я думаю, что государство должно вести себя жестче. Любое искажение статданных по смертности, по заболеваемости должно неизбежно караться самым жестким способом, вплоть до увольнений специалистов. Сейчас статистика имеет высокий процент недостоверности. Скажем, по онкологии у нас вообще статистика получается не по заболеваемости, а по выявляемости. Причина в том, что практически большинство случаев заболевания выявляют врачи в 3-4 стадии. А на Западе онкологические болезни выявляют на стадии предракового состояния или на ранних стадиях. Так что нам нужно формировать истинный мониторинг и всячески карать за «подкрутку» статданных. Иначе возникают перекосы в здравоохранении на всех уровнях, некорректно отражается потребность в больничных койках, неправильны данные по потребностям во врачах и медперсонале, искажаются данные по закупке лекарств.

Насколько безопасно сегодня пациенту сообщать о себе правду?

Действительно, статданные сегодня по пациентам плохо защищены, а это чувствительная персональная информация. Информация существует и в бумажном виде, и в цифровом. Последней будет все больше. Если не принять дополнительные решения о ее защите, о санкциях к тем, кто эту защиту не обеспечил, то в короткий срок вся база данных может оказаться на рынке. В ЛПУ к таким базам не должо быть лишнего дотупа, данные отцифровываются, и в обязательном порядке вводится строгая защита.

Оцените достоверность медстатистики.

Статистика имеет искажения, но мало кто занимается приведением в порядок этой сферы. Сколько рождается младенцев известно, сколько патологий при рождении и в чем их причина – эта статистика уже искажается. Один криминальный пример. Хакасские полицейские разбирались в скандале, произошедшем в Орджоникидзевском районе, в Копьевской ЦРБ. Там заведующий роддома в феврале 2013 г. утопил новорожденного в ведре и затем сжег тело в печке. 26 февраля у одного из рожденных близнецов заведующий акушерско-гинекологическим отделением выявил патологию, несовместимую с жизнью. Доктор решил не портить больничную статистику. Было возбуждено уголовное дело. Никто не скажет, был ли это единственный подобный случай? Причины смерти также далеки от достоверности. Ошибки в роддомах не показываются открыто, а факты неоднозначны. В целом ЛПУ показывают сейчас снижение данных по заболеваемости все теми же онкологическими патологиями, а также по сердечно-сосудистым болезням, но при этом растет количество «неразобранных» случаев. В чем причина? Кому это выгодно? Это делается по незнанию диагноза или намеренно? Кроме того, увеличение рождаемости и сокращение смертности могут иметь под собой причиной демографическую зависимость, а вовсе не влияние здравоохранения. Когда рожать начинает более многочисленная популяция, а умирает количественно меньшее, военное поколение, то и показатели улучшаются.

Можно ли по медстатистике понять, здоровее или больнее становится население? Улучшается ли медпомощь?

Статистических индикаторов множество. В задачах, поставленных Президентом РФ 7 мая 2012 года, обозначены основные индикаторы по снижению смертности и заболеваемости населения. К примеру, показатель по онкологической заболеваемости должен снизиться до цифр 192,8 на 100 тысяч населения. Но на местах элементарно манипулируют с этим показателем, включая в него еще и доброкачественные образования, чуть ли не папилломы. Нужно строже относиться к таким действиям, вводить агрегированные показатели. В российских регионах работают программы целевые по разным нозологиям, проходят федеральные программы, но никто не анализирует их на финише. Каких улучшений здоровья населения они позволили добиться? Что изменилось? Правильно ли были расставлены акценты, или просто решались сиюминутные задачи по закупке оборудования... Что купили, что построили и зачем? Правильно ли были определены патологии, на которые государство потратило большие суммы, или это были эмоциональные решения? В РФ пока что нет итогов таких проектов и анализа по инвестициям, и это, на мой взгляд, большое упущение. А раз их нет, то и, соответственно, невозможно делать верные прогнозы, нет данных по изношенности фондов, даже по средней зарплате, а к имеющимся прогнозам нет доверия.

Но ведь в ряде регионов стали активнее инвестировать и активнее работать с пациентами, это отражает медстатистика?

Конечно, но в целом работы тут непочатый край. И РФ – не единственная страна, где нужно улучшать статданные. Если сравнивать с развивающимися странами , со странами Африки- наша статистика будет лучше, и она более доступна. Скажем, в Узбекистане статистика вообще засекречена и составляет информацию национальной безопасности. Доступ к ней у 1-2 человек. Но нам есть, над чем работать. Вот мы объехали практически все регионы. В результате собрали онкологическую статистику, и мы наложили наши данные и данные региональных и федеральных ведомств на карты. В результате мы видим настолько разнящиеся варианты, что иногда приходит в голову, что это может быть вовсе и не онкология, а инфекционные заболевания полыхают в разных регионах так по-разному...настолько фантастически выглядят результаты...И вот, что удивительно: в тех регионах, где по-настоящему занимаются проблемой, где вкладывают большие инвестиции, чтобы помочь больным, - там выявляют, естественно, больше случаев болезней, видят истинную печальную картину, видят своих пациентов, там статистика по заболеваемости хуже. Там, где ничего не делают, но ради отчета в Минздрав переписывают данные прошлогодних отчетов, – статистика лучше. Первых в итоге наказывают, вторых хвалят! В Красноярске, например, организаторы здравоохранения стали поощрять врачей за выявление онкологических болезней на ранней стадии, и статистика стала зашкаливать. Так что дело в качестве аудита и трактовке его результатов. Сегодня трактовка результатов работы здравоохранения сугубо интуитивная, она не основанная на реальных показателях.

Какие пути могут быть предложены для коррекции ситуации?

Ясно только, что начинать надо с жестких запретов «улучшать» статистику, об этом недавно говорил в Санкт-Петербурге профессор, руководитель отдела организации противораковой борьбы НИИ онкологии, председатель Научно-методического совета по развитию информационных систем Онкологической службы Северо-Западного Федерального округа Вахтанг Мерабишвили, который готовит данные Популяционного онкорегистра для ВОЗ. С создания единого центра медстатистики, с публикаций статпродукта, и с професстиональной трактовки полученных за год результатов. Сейчас уже апрель месяц заканчивается, а результатов 2013 года все еще нет. А должны их получать через неделю послю окончания календарного года. И не голые цифры, а аналитические заключения, интерпретации основных трендов, происходящих со здоровьем населения. Только тогда можно принимать адекватные управленческие решения и давать рекомендации.

Ирина Власова

http://ria-ami.ru/read/28152