Начал за здравие, а дальше - семь верст до небес, и все лесом

Давид Мелик-Гусейнов: «Государство обязано обеспечить онкобольных всеми необходимыми лекарственными препаратами»

14 апреля 2014

Онкология — одно из самых дорогостоящих направлений медицины. Для лечения новообразований необходимы высокотехнологичная медицинская помощь и инновационные лекарственные средства. Все это очень дорогие удовольствия. Где на все это взять деньги? Кто за это заплатит? Об этом рассуждал директор Центра социальной экономики Давид Мелик-Гусейнов на Всероссийской мультидисциплинарной конференции «Актуальные вопросы диагностики и лечения злокачественных опухолей кожи в России».

Экономика здравоохранения

«Деньги нужно искать внутри системы здравоохранения, — считает эксперт, — однако размазывать бюджет на большее число пациентов, означает снижение качества медицинской услуги. Чтобы этого не произошло нужно применять такую молодую для нашей страны науку, как экономика здравоохранения».

На западе это наука первостепенной важности при принятии решений по формированию стандартов оказания медицинской помощи, по запуску тех или иных инновационных технологий и лекарственных препаратов.

Ни один лекарственный препарат не попадет в систему медицинского обеспечения Великобритании, Дании, Германии, Франции, Америки, Японии, не пройдя сито социально-экономической оценки. У нас, к сожалению, все наоборот. «Сегодня на российском фармацевтическом рынке зарегистрировано 17 000 наименований лекарственных препаратов, из которых 40% мусора, — отмечает Мелик-Гусейнов, — которые, мы закупаем за государственный счет, отвлекая средства от рациональных, с точки зрения эффективно-доказательной медицинской базы, закупок. При этом больных до сих пор лечат лекарственными препаратами, которые имеют очень сомнительную репутацию».

Факторы, тормозящие полноценное финансирование

Каковые же факторы, тормозящие сегодня полноценное финансирование, в частности, в онкологии? В стране завершена программа модернизации, закуплены томографы, маммографы — техника есть. Но чтобы окупить те инвестиции, которые были вложены в здравоохранение, эта техника должна использоваться на полную мощность — работать по 24 часа в сутки 7 дней в неделю.

К сожалению, в подавляющем большинстве регионов, эта инфраструктура полноценно не используется, в том числе и потому, что на ней некому работать. Нет специалистов, обладающих соответствующими знаниями. Регионы сегодня не планируют, не реализуют, ни финансируют программу государственных гарантий в области онкологии, хотя понимают, что от федерального центра в этом смысле зависит все меньше и меньше.

В рамках Конституции всем гражданам РФ гарантирована бесплатная медицинская помощь. Даже процедуру ЭКО, стоимостью 2 млн. рублей за каждую попытку можно пройти бесплатно. И при этом онкобольные не обеспечены необходимыми медикаментами. Таким образом, самые дорогие процедуры, не являющиеся жизненно важными, обеспечиваются государством, а на самое необходимое не хватает денежных средств.

В этих условиях необходимо грамотно расходовать финансовые средства. Однако зачастую ни на федеральном, ни на региональном уровне, организаторы здравоохранения не знают, что имеется в плане закупок, что закупили, настолько тарифы Фондов ОМС соответствуют требованиям современных стандартов оказания медицинской помощи, насколько далеко зашли амортизационные процессы. Оставим за скобками эффективность финансовых потоков, транспарентность системы госзакупок, которые сегодня недостаточно прозрачны.

Обязанность государства

В настоящее время снижаются затраты на стационарную помощь в пользу амбулаторных технологий и дневных стационаров во всех нозологиях, и онкология не исключение. Федеральный центр передает всю ответственность на уровень субъектов РФ. Что происходит сегодня при обращении к чиновникам по поводу неоказания онкологической помощи? Ключевой ответ: «Нет денег». Денег нет ни в федеральном, ни в региональном фондах.

Однако, в рамках 323-го Закона, государство обязано обеспечить население всеми лекарственными препаратами, если они требуются по медицинским показаниям. При этом, не важно, есть препарат в перечне НЖВП или нет, есть он в стандартах лечении, или нет. На это есть соответствующие разъяснения и у Минздрава, и у Федеральной антимонопольной службы. Но, к сожалению, в жизни все иначе. Нередко, при обращении в Департамент здравоохранения приходится слышать: «Пожалуйтесь на нас в суд, чтобы он заставил нас выделить деньги на необходимые препараты». То есть сами регуляторы просят, чтобы на отказы в предоставлении необходимых лекарственных препаратов пациенты обращались в суд, поскольку по-другому механизм не работает. Поэтому приходится изыскивать различные, в том числе, судебные возможности, чтобы добиться получения дорогостоящих лекарственных препаратов или медицинских услуг.

Продажа эксклюзивных технологий

Как найти дополнительные деньги? Где сэкономить, чтобы оптимизировать финансовые потоки? По мнению Мелика-Гусейнова, выход из кризиса — в использовании частно-государственного партнерства. ГЧП позволяет умело сочетать интересы государства и бизнеса и разделить ответственность за финансирование дорогих нозологий, в том числе онкологии, между бизнесом и государством.

В настоящее время в России уже существует несколько вариантов ГЧП, которые можно тиражировать на территории всей страны. Один из вариантов ГЧП заключается в том, что фармацевтическая компания или какой-то медицинский центр продает эклюзивные технологии, знания, навыки, субъекту Российской Федерации. Конечно, при этом у субъекта — врачей, работающих в этом регионе, администраторов, которые распределяют бюджет — должна быть потребность в том, чтобы эти знания получить. Пример подобного ГЧП имеется в Татарстане. Компания построила свой Центр, в рамках которого обеспечивает 100% поставок необходимого оборудования, образовательных технологий, передает различные навыки врачебным кадрам. И за это государство из бюджета Татарстана платит данной компании.

Передача государственных функций

Не менее интересный вариант ГЧП: некая частная компания частично берет на себя государственные функции или функции конкретной лечебной организации. При этом государство у себя эти функции сокращает, а некая частная структура занимается тем, что раньше делало государство. К примеру, в Нижегородской области, такая система используется в сфере госзакупок. Государство внимает с себя функцию закупщика медицинских лекарственных препаратов и отдает эту функцию на откуп частной структуре.

Компания, которая выбирается на 5 лет, занимается тем, что отслеживает потребность в лекарственных препаратах, собирает заявки от врачей, классифицирует их, формирует заказ, выходит на электронную площадку Московской межбанковской биржи, покупает лекарственные препараты по торговым наименованиям, а не по международным непатентованным наименованиям, поставляет их в конкретную лечебную организацию, после чего цикл начинается сначала.

В результате, сегодня в Нижнем Новгороде самая низкая дефектура по лекарственным, в том числе онкологическим, препаратам и самые низкие цены на лекарства по сравнению со всеми субъектами Российской Федерации.

Патронаж пациентов

Еще один интересный вариант ГЧП в здравоохранении заключается в том, что бизнес берет на себя определенные полномочия по патронажу пациента, который осуществляется в амбулаторном режиме. Частная компания в нужное время подводит пациента в нужное место для получения необходимой терапии. Такой вариант ГЧП больше подходит к орфанным заболеваниям, где пациентов не так много. Однако такой формат взаимодействия вполне подойдет и при дорогостоящей онкологической помощи. При этом у регионов должна созреть встречная потребность в такого рода услугах.

Трехлетние рамочные контракты

Еще один вариант взаимодействия бизнеса и государства — это трехлетние рамочные контракты на закупку лекарств. Сегодня в рамках закона появилась возможность заключать трехлетний рамочный контракт. При этом бизнес готов давать скидки до 40% на лекарственные препараты, поскольку будет иметь трехлетний гарантированный рынок сбыта. Во многих субъектах РФ такие эксперименты уже ведутся, и все от этого только выигрывают.

Добровольное страхование

Еще один формат частно-государственного партнерства — это проект страхования. Сегодня пациент не несет никакой ответственности за то, чем и как его лечат. По программе дополнительного страхования еще не пациент, а здоровый человек страхует риск онкологического заболевания. В Москве этот риск оценивается в 5–7 тысяч рублей в год. Человек покупает страховой полис, и в случае появления онкологического диагноза, страховая компания выплачивает ему компенсацию в размере от 750 тыс. до 2,5 млн. рублей. При этом у пациента есть возможность как самостоятельно потратить эти деньги, уехав лечиться в Израиль или в Германию, либо принести эти деньги в российскую лечебную организацию для приобретения дополнительно к базовой медицинской гарантии, иных лекарственных препаратов, лечебных процедур и услуг в области патронажа.

Светлана Белостоцкая

http://ria-ami.ru/read/27801