- есть в сети
Мало что грипп, мало что ЖЖ не ходит - видимо, мой айпи попал в область темной энергии, бродящей меж серверами. Попадающие туда аккаунты сначала еще подают глухие и неразборчивые сигналы, в основном бубнят, что плохо видят, нехорошо слышат и их, кажется, не слышно другим. Потом сигналы затихают, и лишь годы спустя вдруг в истории френдленты обнаруживается новый кусок, наполненный жалобами погибающих. Кто-то грешит на эксперименты спецслужб, другие предпочитают обвинять обычную глупость, третьи говорят, что руки кривые, не уточняя, у кого - в общем, обвинение масштабное, ошибиться трудно.
Так вот, этот текст, написанный на две трети, был поглощен зависшим компьютером. Я пишу его еще раз назло судьбе, а вовсе не для просвещения читателей. Но вообще просил бы передать спецслужбам с кривыми руками и темной энергией, что терпение мое на исходе.
Случайный фотограф запечатлел меня в момент восхождения. Ну, то есть, мне прислана фотография с вопросом: "Это не ты?" Как я мог отказаться...
Так что - вот что бывает, когда попадаешь со своим айпи куда не надо
Возвращаясь к книге Дирка.
Важно, что это не столько биография Гете или книга с разбором такой биографии. Это нечто иное и гораздо более интересное. А как вообще должна быть написана автобиография? Каковы законы описания этого объекта? Допустим, речь идет не о жизни как мешке с событиями, а о личности, о человеческом Я, и рассказ ведется от лица, по идее наиболее осведомленного в перипетиях этого Я - так как это делать? Что такое Я? Как проявляется? Состоит из чего-то? С чем взаимодействует? Развивается ли или неизменно? Какие существуют стандарты и формы для такого описания в культуре? А как в эти формы помещается внутренняя реальность?
Автор далек не то что от схематичности, но и от структурности. Ни Августина, ни Монтеня не раскладывает по костям - раз, два, три, первая колонне марширт. Книга растянутая, в ней - ну конечно - много цитат из Мейстера и Поэзии и правды. Конечно, она обращена в первую очередь именно к Гете, к загадке человека Гете, но попутно касается и общих сторон темы. И за литературоведческим стилем можно уловить некоторые сгущения смысла.
Начинается с понятного романтического идеала свободной самоосуществляющейся личности. Главная ценность свобода и саморазвитие, прочь устои и оковы, личност уходит от бабушки и родителей, от религии, ценностей и отеческих гробов. Ну, тут все понятно. Критичность ко всему, строгое следование внутренним суждениям и попытки разумом разобраться во всех вопросах.
Дальше у Гете - я пропускаю все ссылки на правильные тексты и всю детализацию - идет такой поворот. Этот бунт, это разумное самоосуществление, горение личности - приходят к неудаче. Не то чтобы это было "не нужно" - может, даже и необходимо, и без этого не начала бы сказываться сказка, но только вот сама цель не достигается. Что такое Я, что надо делать, куда двигаться - ничего не ясно.
И следующий большой этап связан с личностью как процессом. Говорить легко, а сказать трудно. В общем, на предшествующем этапе личность была понятием - какое-то твердое тело, пусть светящееся, звездочка из детского мультфильма. Личность была пространственно-временной, пользовалась разумом, имела траекторию движения, так что гордилась достижениями, испытывала падения ну и прочие положенные приключения. Чтобы коротко это обозначить: личность была субстанцией. И как пространственно-временная субстанция она была, в общем, делима, могла состоять из частей. Не то чтобы автобиографу было ясно, из каких именно частей собрана его личность, но это как-то подразумевалось. Ну не части - аспекты, способности, потенции, тренды развития - называть можно как угодно, все равно это одно и то же.
Так вот, субстанция кончилась, выгорела. Теперь личность может мыслиться как точка. В ней нет пространственного измерения. В ней нет и не может быть помыслено никаких частей. Личность есть - и что еще можно сказать? При этом каким-то крайне странным образом она развивается, идет речь о ее воспитании, развитии, усложнении - хотя как вообще можно сочетать понятие внеструктурной точки и усложнения?
Процесс точки. Для описания этого дела автор меняет точку зрения - тот автор, который пишет автобиографию, теперь смотрит на эту личность - на свое Я - как на часть социальной группы, в которой она движется, взаимодействует, учится, отталкивается и прочим образом живет. Странным образом, для того, чтобы сказать о Я, приходится принципиально смотреть на не-Я, Я каким-то образом оказывается вовне, и это почему-то правильно. В книге, о которой речь, пара сотен страниц посвящена тому, отчего бы так можно было высказаться, но я имею возможность их не повторять.
Тут оказывается возможным говорить не о структуре Я, но о структуре, связанной с развитием Я. Поскольку Я оказывается не кирпичом, не субстанцией, а точкой, то идет процесс изменения точкой того, что есть вовне ее, что ее несет. Дело в переносе точки зрения - можно говорить, что, например, сейчас в мире мода на изменение своего тела, и речь даже не о пирсинге и прочем татуаже, а о банальной зарядке, упражнениях, которые делают "все" современные люди - к лету, к пляжу и для других нужд, потому что прилично выглядеть красиво, подтянуто. Так идет процесс цивилизации - через скучные прилично и неприлично свершается развитие Я, потому что регулярные занятия телом, конечно, имеют отношение к делу Я. Вот волевыми импульсами регулярно меняют тело, допустим - увеличивают бицепс или там уменьшая живот. А вот другой этаж - здесь меняют привычки, едят и не едят мясо, пьют и не пьют, курят или не курят, бегают или нет. Вот этаж, где меняют эмоции, тренируя тело желаний, выше - тренировки разума, выше - работа с ценностными системами, которые также можно развивать, что-то увеличивая, а что-то уменьшая. Живот да ноги - вот заботы Я.
То есть, оказывается, развитие Я идет, меняя слои человека, переделывая каждый слой - на чуть или на три чутя - в сторону, угодную Я. Одни слои подаются, другие сопротивляются, где-то работа идет хорошо, где-то не движется или процесс даже идет вспять. Так и получается, что можно описывать существование бесструктурного Я в терминах конечных и частных процессов, говорить о развитии Я - хотя в ином ракурсе никакого развития Я не происходит.
Заодно я не скажу ни слова о еще нескольких ступеньках и уподоблениях, которые делает педантичный немецкий автор. У него так монтень-паскаль, августин и юнг-штиллинг, спиноза, лейбниц и вообще весь набор вплоть до Мифа о Сизифе, а куда без него, ведь надо же что-то катать. При всех оговорках я полагаю, что Сизиф выбрал не худший способ занять руки.
Последняя стадия передается чем совсем другие слова, которые - это подчеркнуто - не являются понятиями, то есть это такие богатые смыслом выражения, которые могут подсказать, а могут и промолчать прямо в ухо внимательному читателю. Речь о неопределимости и демоничности.
Очень осторожно, убегая от определенности, выговаривается примерно следующее. Тому Я, которое наблюдает за своим развитием, становится очевидным ложность идеала свободы. Если сначала личность двигалась свободой при поддержке разумного суждения; если потом личность двигалась импульсами воли, то теперь, оглянувшись, становится ясно - это были иллюзии. И разумное суждение, вызываемое импульсами воли, и ограниченность разума и источника воли - все эти драгоценные камни, которые личность перебирала в течение жизни, оказываются лишь очень небольшими камушками среди множества иных, более крупных вещей. То, что определяет и озарения, и импульсы воли, и внешние обстоятельства, Гете именует попросту демоном, определяя его серо и скучно: необходимая, данная при рождении ограниченная индивидуальность личности. То есть, попросту говоря, каждый может быть демоном и даже должен, если уж так посмотреть.
Меж тем созвездий вечное веленье
Неотменяемо, не в нашей воле
Самим определить свое воленье;
Суровый долг дарован смертной доле.
Утихнет сердца вольное волненье,
И произвол смирится поневоле.
Свобода - сон. В своем движеньи годы
Тесней сдвигают грани несвободы.
(пер. С. Аверинцева. Первоглаголы. Учение орфиков)
Личность смотрит на свои разумные устремления к свободе, на свои социальные обстоятельства, которым она по собственному волению соглашается следовать - и видит, как ее ведет то, что Гете называл "неопределимым" и "демоническим", и именно это оказывается сердцевиной Я, того взгляда, который соответствует правильному описанию развития Я. Как-то так получилось, что в процессе усмотрения, как же происходит развитие Я, это Я оказалось вне своих границ и только оттуда и стало возможным себя увидеть. С другой стороны, разум этого видения не выдерживает и служить отказывается. В том смысле, что более не руководит и суждений не выносит, а в лучшем случае просто воспринимает: вот ведь как оно.
Выясняется, что демоны ведут очень странную работу. Мировое развитие стремится произойти очень уж быстро. Нити основы прямо ведут от начала к концу, к цели. А демоны действуют замедляющим образом, задерживают развитие, но не в том дело, что тянут назад - они, как уток среди нитей основы, выплетают узор. Противодействие демонов ведет к тому, что дело продвигается вперед, но медленно. Демоны замедляют движение, но движутся они не в противоположную сторону, а поперек нитей основы и вместе с ней, с основой, создают плетение. Демоническое начало, по мнению Гете - положительное, вносит противоречия и хаос, создавая узоры, которые как будто оказываются самостоятельной целью. Это совершенно иной сюжет - вместо привычной борьбы хаоса и порядка, света и тьмы, ангелов и демонов, Гете говорит в рамках совершенно иного сюжета. Мало что демонами у него работают люди, так они еще к тому же все (ну, кто демоны, а не прочие; о себе он говорил, что не демон, но иногда... несколько подвержен влияниям. Так что в демоны попадают люди особенные, Гете к ним себя не относил) еще и противодействуют силам основы, то есть силам нравственного миропорядка, и создают вместе с божественными силами узор, который иначе никак бы не возник.
Другое дело, что усмотреть это опытным путем весьма трудно. Нужно вцепиться в определенный оттенок красного - например, увидеть в оранжевом алмазе искомое, но еще в недостаточной чистоте, найти в биксбите, красном берилле, более чистый оттенок, следовать за ним до красного бриллианта и различить в глубине цвета дорогу к искомому.
Комментарии (0)