Воронья слободка

Самая сложная специальность

Дефицит кадров, низкие зарплаты… Все это вынуждает врачей, в особенности первичного звена, работать на две и более ставки. И как в столь интенсивном графике найти время и силы на пополнение знаний, повышение квалификации — и не раз в пять лет, как это предписывает действующая нормативная база, а непрерывно, как этого требует профессия и что считается правилами хорошего тона в мировой врачебной практике? На эти вопросы попытались ответить участники круглого стола «Оценка компетентности врача первичного звена», организованного газетой «Медицинский вестник» и Российским научным медицинским обществом терапевтов (РНМОТ) в рамках VIII Национального конгресса терапевтов. Выбор площадки для дискуссии был отнюдь не случаен. Ведь основной задачей конгресса, организуемого РНМОТ при поддержке Минздрава России, проходящего ежегодно в Москве, является именно повышение уровня знаний врачей-терапевтов.

Сложное сочетание

В этом году конгресс собрал около 3,5 тысячи российских и зарубежных участников. Партнерами мероприятия выступили компании: «Д-р Редди’с Лабораторис Лтд», ЗАО «Байер», «Берингер Ингельхайм», «Астеллас Фарма Юроп Б.В.», SANOFI, «Лаборатории Сервье», «МСД Фармасьютикалс», «Гедеон Рихтер», «Вёрваг Фарма» (Германия) и «Фармстандарт».

О необходимости переосмысления уровня подготовки врача-терапевта в структуре первичной медико-санитарной помощи как об одном из требований современного здравоохранения говорил президент Общества врачей России академик Евгений Чазов:

— За те годы, что я работаю врачом, от терапии постепенно отделялись такие специальности, как кардиология, пульмонология, гастроэнтерология. И это, в общем-то, понятно, ведь медицина постоянно развивается, меняется. Однако в основе всего продолжает находиться, конечно же, терапия — пожалуй, самая сложная из всех специальностей, требующая от врача максимально широкого диапазона знаний.

Как заявил вице-президент РНМОТ профессор Григорий Арутюнов, требования к уровню знаний терапевтов выдвигают сегодня сами пациенты.

— Вследствие очевидных успехов медицины люди стали жить дольше, а значит, с возрастом они приобретают букет заболеваний, — отметил Григорий Арутюнов. — При этом далеко не каждый даже высококлас-сный специалист сможет подобрать препарат больному, у которого имеется хроническая обструктивная болезнь легких, сахарный диабет, ишемическая болезнь сердца, ожирение и анемия. Это очень сложно, а ведь такая проблема практически каждый день стоит перед врачом первичного звена! Поэтому наша задача заключается не в создании рекомендаций для лечения отдельных заболеваний, это уже сделали сообщества узких специалистов, а в создании рекомендаций по лечению нескольких патологий в комплексе.

Затронули участники форума и глобальные вопросы развития терапии в нашей стране.

— Именно персонализированную медицину я бы назвал одной из основных тенденций терапевтической науки, — заявил генеральный секретарь РНМОТ профессор Андрей Спасский. — Под ней мы подразумеваем в первую очередь генетические исследования и персонализированный лекарственный мониторинг, который сейчас активно входит в нашу жизнь. Это позволит подбирать лекарственную терапию более адресно. Думаю, уже к 2015 году будут разработаны схемы ведения такой работы в поликлиниках и стационарах.

Президент Всемирного общества терапевтов Родолфо Бадо (Аргентина) акцентировал внимание участников конгресса на экономических проблемах, общих для большинства стран.

— С появлением новых технологий стоимость медицинской помощи возрастает год от года, соответственно возникают трудности в получении дополнительного финансирования, — констатировал он. — В то же время выдвигается требование, чтобы медицина была экономически оправданной и при этом не отставала от последних достижений науки. Сейчас все страны мира пытаются найти баланс между сохранением качества и обеспечением доступности медицинской помощи. Пока это никому не удалось.

Не на том уровне

В то время как организаторы здравоохранения рассуждали о глобальном, рядовые участники конгресса — терапевты из разных регионов России говорили о трудностях сегодняшнего дня.

— Увы, качественно оказать помощь за те 15 минут, что выделены на прием одного пациента, да еще и выполнить обязанности в рамках программы диспансеризации, практически нереально, — считает врач-терапевт из Перми Лариса Костаева. — Хотелось бы, чтобы Министерство здравоохранения подумало о поликлинических врачах. Наши дети уже не идут в медицину. Я — представитель врачебной династии. Но мои дети, а у меня их двое, в медицину не пошли: дочь стала программистом, а сын учится на летчика.

Похожую оценку своей работы дала врач-терапевт городской поликлиники № 111 из Санкт-Петербурга Елена Сухачева:

— Посещение конгрессов для нас — это отличная возможность включить в свою практику новые методы обследования, познакомиться с современными методиками лечения. Участие в такого рода мероприятиях обеспечивает мой профессиональный рост как специалиста. Но, к сожалению, это случается редко. Из-за большой загрузки у врачей нет возможности совершенствоваться профессионально, на это просто не хватает физических сил. Поэтому наша медицина находится не на том уровне, на котором нам хотелось бы. Главная проблема — это, конечно, кадры. Лечебные учреждения Санкт-Петербурга хорошо оснащены, у нас есть лекарства. Но работать некому — не хватает врачей, среднего медицинского персонала. Отсюда и перегрузки, и врачебные ошибки, которые зачастую связаны с профессиональным выгоранием. Минздрав должен делать все возможное, чтобы популяризировать профессию врача. Только так, я считаю, можно привлечь в наши ряды молодежь.

Учиться всю жизнь

Собравшись на круглом столе «Медвестника», терапевты продолжили говорить об отсутствии свободного времени как о ключевой проблеме, препятствующей адекватному повышению квалификации, не дающей возможности «обучения через всю жизнь».

— В нашем учреждении почти все врачи работают на полторы ставки. А после окончания рабочего дня в поликлинике доктор, как правило, ходит по вызовам. Когда ему заниматься самообразованием? — задал риторический вопрос заведующий терапевтическим отделением одной из городских поликлиник Тулы Григорий Здановский.

Выход из такой ситуации специалисты отчасти видят в использовании дистанционного образования и учета образовательной активности врачей путем накопления так называемых образовательных кредитов. Это позволит удовлетворить главное требование, предъявляемое сегодня к системе повышения квалификации медицинских специалистов — непрерывность медицинского образования.

Данный принцип «непрерывности» Минздрав уже начал реализовывать через модель отработки основных принципов непрерывного медицинского образования для врачей-терапевтов участковых, врачей-педиатров участковых, врачей общей практики (семейных врачей) с участием общественных профессиональных организаций.

Проект, стартовавший в конце этого года, направлен на интеграцию современных дистанционных и традиционных форм постдипломного образования и инициирован Национальной медицинской палатой при поддержке Минздрава РФ. Как сообщила один из его авторов, директор Московского НИИ организации здравоохранения, руководитель Комиссии по развитию непрерывного медицинского образования Национальной медицинской палаты Гузель Улумбекова, в рамках системы повышения квалификации врачей предполагается объединение двух направлений: традиционного аудиторного обучения, которое проводят образовательные учреждения, и образовательной активности on-line – через участие в вебинарах ведущих российских профессоров, членов профессиональных медицинских обществ, самостоятельное обучение и т.д.

— Базируясь на международном опыте, мы хотим перестроить систему, сделать последипломное образование непрерывным, чтобы доктор повышал свою квалификацию в объеме не менее 250 часов за пять лет или 50 часов ежегодно, вместо 144 часов один раз в пять лет, как сейчас. Дистанционные информационные технологии дают нам такую возможность — доносить до врача самую актуальную информацию независимо от места жительства и в удобное для него время. Обучение будет персонифицировано, а это означает, что каждый работник сможет самостоятельно составлять свой индивидуальный план развития на предстоящий год, выбирая из программы наиболее значимые для него темы, — уточнила она. —Учет образовательной активности будет происходить в часах или кредитах (1 час, как правило, равен 1 кредиту). Вся информация, накопленная работником за 5 лет, будет отражаться в его персональном отчете об исполнении индивидуального плана развития. Этот отчет-портфолио, благодаря информационным технологиям, будет создан не только на бумаге, но и в сети интернет, на специальном портале SovetNMO.ru. И, самое главное, в процессе повышения квалификации врачей будут принимать участие профессиональные некоммерческие медицинские организации по специальностям.

Уровень знаний врача первичного звена должен достичь такой планки, которая позволяла бы ему оказывать медицинскую помощь большинству пациентов при «первом контакте», не доводя ситуацию до необходимости оказания специализированной помощи, а значит, и более дорогой.

— Недавно Европейское общество терапевтов обратило внимание на тот факт, что сегодня меняется сама функция врача первичного звена, — отметил Григорий Арутюнов. — В итоге сегодня нам трудно провести ту грань, которая отделит его от узкого специалиста. Предположить, что врач первичного звена будет владеть всеми вопросами, нелепо, поскольку это очень сложно. Поэтому надо понять, где заканчивается его компетенция и возникает его обязанность направить пациента к узкому специалисту. И где будет вновь начинаться компетенция врача первичного звена по ведению пациента после консультации. Эти вопросы пока не имеют однозначного ответа, и нам, представителям терапевтического сообщества, нужно выработать по ним единую позицию.

Сместить акценты

По мнению президента РНМОТ академика РАМН Анатолия Мартынова, проблемы в организации постдипломного образования носят системный характер и не могут рассматриваться в отрыве от других сложных вопросов функционирования государственной системы здравоохранения.

— Кафедры постдипломного образования медицинских вузов делают большую работу, но появляются новые формы медицинского образования, такие как дистанционное обучение, телемедицина, позволяющие нам обеспечить участие в процессе повышения квалификации профессионалов высочайшего класса. Та форма, которую предложила Национальная медицинская палата, получила полную поддержку всех профессиональных обществ, которые со своей стороны готовы принимать реальное участие в процессе повышения квалификации специалистов, — заявил он. — Но есть несколько подводных камней, затрудняющих реализацию проекта: высокие нагрузки на медработников, отставание нормативно-правовой базы, низкий уровень технической оснащенности ЛПУ. Ведь в некоторых регионах врачи вообще не имеют компьютеров на рабочем месте.

Главной предпосылкой к улучшению ситуации, по его мнению, может стать смещение акцентов в перераспределении финансовых потоков с закупок дорогостоящей диагностической техники на переоснащение кабинетов первичного звена и повышение зарплат, которое, по мнению академика, привлечет в отрасль молодых специалистов.Важным фактором в повышении привлекательности социального статуса врача он считает юридическую защищенность медиков, в связи с чем ученый предлагает рассмотреть вопрос о перераспределении функций по оценке квалификации медицинского персонала и защите прав медицинских работников между Минздравом и профессиональным сообществом.

— Такой степени незащищенности медицинского работника, как в России, нет больше ни в одной стране мира, — считает академик Мартынов. — Сегодня у нас есть несколько влиятельных общественных организаций, например, Национальная медицинская палата, Общество врачей России, профессиональные ассоциации. Вот если бы мы иначе распределили свои обязанности, каждый знал бы, чем ему заниматься. Национальная медицинская палата, на мой взгляд, в первую очередь должна отстаивать интересы медицинских работников. Вторая ее функция — аттестация и оценка компетенции медицинского персонала. А Общество врачей России должно заниматься страхованием врачей и быть рупором врачебного сообщества, выражая консолидированную позицию российских врачей на всех уровнях.

По мнению заведующей кафедрой поликлинической терапии № 2 лечебого факультета РНИМУ им. Н.И. Пирогова Ирины Чукаевой, при решении вопроса повышения профессионального уровня врачей нужно учитывать не только размер заработной платы и величину лежащей на нем нагрузки, но и сложившийся статус представителя отечественного здравоохранения, без повышения которого невозможно будет привлечь в учреждения первичного звена молодежь.
— Мы задавали вопрос нашим выпускникам, кем они видят себя в будущем. И оказалось, что только 36% опрошенных готовы работать участковыми врачами, — поделилась Ирина Чукаева. — Среди причин отказа назывались: не отвечающий их ожиданиям уровень заработной платы, низкий социальный статус и высокий уровень стресса, который со временем влечет за собой профессиональное выгорание. Как выяснилось в ходе опроса 2400 московских врачей, почти 40% принявших в исследовании мужчин и 33% женщин испытывают высокий и средний уровень стресса. При этом большая часть наших выпускников такого уровня стресса не ожидают. Возможно, мы должны готовить их к этому, подобно тому, как тренируют в условиях сильного стресса сотрудников органов внутренних дел.

С этим мнением солидарен участковый врач-терапевт поликлиники ЦРБ Людиново из Калужской области Евгений Белов:

— Невозможно обеспечить оказание качественной медицинской помощи без целенаправленного формирования положительного имиджа медицинского работника, являющегося залогом доверия человеку в белом халате. Почему повышать статус профессии врача действительно необходимо? Потому что, если больной вас не уважает, он вам не доверяет, он элементарно не выполняет ваши требования, ваши рекомендации. А значит, такой пациент меньше живет и, по сути, лишен медицинской помощи.

Улучшить ситуацию в организации последипломной подготовки, тесно связанной с интенсивным освоением новых технологий, можно только при помощи глобальных изменений кадровой политики в здравоохранении, полагает врач-терапевт Центральной поликлиники Федеральной таможенной службы России Анна Киселева.

— Мне 45 лет, но людей моего возраста среди коллег практически нет, в основном это пенсионеры и люди предпенсионного возраста. Если внедрять компьютеры, они уйдут, — уверена она. — А кто придет на их место? Молодые работать в условиях, когда на прием пациента выделено 12 минут, не стремятся. Боюсь, скоро работать в государственном здравоохранении будет просто некому.

http://pharmpersonal.ru/publs/statji/novaja-rynok-truda/samaja-slozhnaja-spetsialjnost.html