marina_fr
«Такое впечатление, что есть два ряда нервных структур, равно участвующих в самых разных моментах самоосознания (внутренняя и внешняя рецепция, ощущение тела, эмоции, социальные отношения), но разным способом. Более древняя – инсулярная кора, инсула или островок Рейля.Она связывает, похоже, телесные состояния с эмоциями, за счёт чего тесно вовлечена в процесс развития зависимостей. При отдельных нарушениях этой структуры сохраняется ощущение боли без негативной реакции на неё. С ней связано ощущение базовых эмоций. Некоторые структуры инсулы регулируют распределение внимание между текущим заданием и вниманием к фону. Инсула увеличивается при регулярных занятиях медитацией.
Несмотря на то, что это древняя структура, в ней есть и сравнительно молодые образования. Например, нейроны фон Экономо, характерные для социальных млекопитающих, проходящих зеркальный тест. [забавно, что свиньи, родственные карликовым бегемотикам, не узнают себя в зеркале, но могут использовать последнее при обнаружении еды. А сороки и прочие врановые узнают – также как помнят друг друга годами и узнают человека в лицо даже при изменении контекста (одежда, ружьё, походка и пр.). Интересно как у них с такими нейронами, и в какой они части стриатума? В.К.]
Эта структура важна для адекватного «дозирования» агрессии и эмпатии. Предположительно, она также связюана со способностью быстро принимать верные социальные решения.
Более поздняя структура, представляющая собой, по сути дела, функциональное объединение разных отделов мозга и созревающая только к взрослому возрасту[2] – это дефолт-система мозга (ДСМ).
Она активизируется в первую очередь в отсутствии внешних задач и представляет собой некую систему самоосознания. Часть компонентов системы создаёт возможность для формирования theory of mind. С ней тесно связаны память, воображение (в том числе способность к решению творческих задач) и, видимо, ощущение непрерывности личности.
«Подавляющее большинство посвященных ДСМ исследований выполнено с помощью методов ПЭТ и фМРТ. Эти методы, как известно, позволяют оценить уровень метаболической активности в различных частях мозга, используя в качестве показателей потребление глюкозы, или оксигенацию крови. В типичных ПЭТ и фМРТ экспериментах измеряется уровень метаболической активности в покое и при выполнении какого-либо задания. Увеличение активности по сравнению с фоном интерпретируется как показатель участия соответствующих структур мозга в выполнении задания. Оказалось, однако, что в некоторых структурах при выполнении большинства заданий уровень метаболической активности не увеличивается, а снижается. Рэйчл с соавторами предположили, что эти структуры участвуют в мыслительных процессах, протекающих в периоды покоя, когда мозг не занят переработкой поступающей извне информации. При необходимости включиться в оперативную деятельность активность этих структур снижается, причем степень снижения пропорциональна сложности задачи. На первый взгляд эта концепция кажется малоправдоподобной. Действительно, по собственному опыту мы знаем, что в периоды покоя люди могут думать об очень разных вещах. Результатом этого должно быть отсутствие какого-либо стандартного набора структур мозга участвующих в процессах спонтанной мыслительной деятельности.
Эмпирические данные, однако, показывают, что, несмотря на неизбежную в подобного рода исследованиях вариацию, набор структур, в которых при выполнении широкого спектра задач наблюдается деактивация, удивительно постоянен. В этот набор входят медиальная префронтальная кора, задняя поясная извилина, преклиновидная кора и медиальная, латеральная и нижняя части теменной коры. Это постоянство заставляет предположить, что спонтанные мыслительные процессы, несмотря на их разнообразие, имеют некую общую основу, которая как раз и связана с активностью входящих в ДСМ структур мозга. В чем же состоит эта основа? Данные о деактивации ДСМ при выполнении разнообразных задач позволяют определить когнитивные процессы, в которых ДСМ не участвует, но они не позволяют определить какой мыслительный процесс был прерван этими задачами. К счастью, оказалось, что не на все экспериментальные задания ДСМ отвечает только деактивацией. Если испытуемый вспоминает о важных событиях своей жизни, или думает о том, что его (ее) ожидает в будущем, или размышляет о своих отношениях с другими людьми, в структурах ДСМ наблюдается активация.
Эти данные позволили Митчелу высказать гипотезу, согласно которой одной из функций ДСМ является социальное сознание. «Предоставленный самому себе, человеческий мозг естественным образом включается в размышления о социальных отношениях»2. Эта гипотеза имеет веские основания в эволюции человека. Действительно, пожалуй, как никакой другой биологический вид, человек формировался в эволюции как существо социальное. Человеческий мозг в значительной степени развивался благодаря таким социальным факторам, как речь и коллективная деятельность. Поддержание отношений с другими людьми, одобрение, или неодобрение со стороны других людей имеют первостепенное значение для личных отношений и профессиональной деятельности любого человека. ДСМ находится в реципрокных отношениях с системами мозга обрабатывающими информацию, поступающую из внешнего мира. Сбалансированность этих реципрокных отношений необходима для успешной ориентации в мире, для своевременного переключения от одной активности к другой, для выбора из потока внешней информации того, что является существенным для личности. Как чрезмерная, так и недостаточная активность ДСМ сопровождаются нарушением поведения. Недостаточная активность ДСМ у лиц с аутизмом ведет к тому, что все ресурсы мозга направлены на анализ поступающей извне информации при отсутствии путеводной нити, позволяющей отделить существенную информацию от несущественной. В то же время продуктивная симптоматика при шизофрении связана с чрезмерной активностью ДСМ, при которой порождения собственного разума воспринимаются как реально существующие явления»
(«Открытие дефолт-системы мозга[3]»)
Нарушение этих способностей при посттравматическом расстройстве, видимо, определяется разрывом взаимодействия между разными частями дефолт-системы. С аналогичными проблемами связывается и диссоциативное расстройство, крайним выражением которого являются случаи множественной личности
Большая активность дефолт-системы характерна для шизофрении, меньшая, чем в норме, для аутизма. В то же время, крайне низкий уровень функционирования дефолт-системы характерен для больных синдромом Котара, страдающий которым ощущает себя мертвецом. Разные виды медитации, видимо, оказывают на активность системы разное влияние. Необычайно распространённым симптомом, развивающимся после психологической травмы, а также при психических заболеваниях самой разной степени тяжести, является деперсонализация и дереализация.
Особо отмечу, что для этого симптома могут быть характерны как эмоциональные нарушения и нарушения в восприятии своего тела, так и нарушения памяти и воображения.
Даже психиатры, склонные, в общем, лечить всё что движется, рассматривают эти состояния скорее как защитную реакцию психики, которая может проявляться и у нормальных людей. Отмечалось, что функционирование дефолт-системы обычно связано с более негативными эмоциями, чем режим, в котором она подавлена. Другой вопрос - каков вклад в эти состояния отключения работы каждой из этих систем – как дефолт-системы, так и инсулы, а также нарушения баланса между их активностью. Из общих соображений понятно, что дефолт-система, являющаяся единым целым лишь функционально, может «распадаться» легче, однако известны и нарушения инсулярного кортекса. Создаётся также впечатление, что многие «классические» способы медитации, дающие «освобождение от эго», на самом деле сохраняют или даже активизируют работу инсулы на фоне подавления дефолт-системы. Но в этом случае не очень понятно, почему нарушения дефолт-системы тоже могут нарушить восприятие своего тела с такой степенью радикальности, как при синдроме Котара.
Я предполагаю, что активность этих структур на самом деле тесно скоординирована».
[Добавлю, что человек существо социальное, почему осознаёт себя, «вглядываясь» не в себя, а в окружение, что видно в известных опытах Чикжентмихалого. И если вдруг он «выпадает из общества», особенно в сильно конкурентной среде, но сильно мотивирован на то, чтоб удерживаться, то неспособность к последнему должна проявляться в большей или меньшей степени деперсотнализации-дереализации. Вплоть до синдрома Котара. Как это можно проверить; скажем, у четверти американцев нет друзей, настолько они заняты конкуренцией, карьерой и пр. Если чем меньше друзей, позитивных контактов по службе и пр., тем выше степень деперсонализации, то гипотеза подтверждается. В.К.].
[1] Интересно, что он появляется как побочное действие у 1% людей, которых лечили ацикловиром, скажем, от герпеса, если у них есть почечная недостаточность.
[2] У подростков такая связи «больше структурна, чем функциональная», объединяет преимущественно пространственно связанные области мозга
[3] Здесь видится важный изоморфизм с эндогенной ритмикой поведения, специфическая структура которой выявлена в опытах В.А.Непомнящих и др. при отсутствии внешних стимулов или их случайной подаче. Значащие сигналы извне, требующие запуска специфического ответа, эту исходную матрицу только модифицируют. Собственно, всякое предположение о сигнальности неких внешних воздействий на животное и специфичности его реакции на сигнал в соответствующем контексте требует опровержения нулевой гипотезы, что структура его поведения в данном контексте вполне объяснима названной эндогенной ритмикой, без привлечения внешних воздействий. Также и мозг – в отсутствие внешних задач обрабатывает основное, социальные отношения.
Комментарии (0)