...потому что покупать обновки не на что

А у меня френдесса victoria16 с весьма сходной в чем-то историей. Только здесь мальчик с ногой и выжимающая слезу журналистка, а там - просто взрослая несчастная женщина с изуродованным медициной позвоночником. И без концов с журналистами.


Врачебная ошибка. Помочь мальчику смогут лишь в немецкой клинике

Полина Иванушкина, 11 сентября 13 (0:05)

Статья «Врачебная ошибка. Мальчика залечили на родине» из номера: АИФ №37

«…С баночкой кислоты в руках меня пустили в салон самолёта: такие безумные у меня, наверное, были глаза! Спросили: «Что это?» Я ответила: «Кость моего сына...»

Вся история Андрея Малахова - это верх абсурда российской жизни. Такого, что, когда со Ставрополья изуродованный врачами парнишка попадает к столичным хирургам, тем остаётся только выругаться: «Из здорового человека сотворили калеку!» Такого, при котором храбрый мальчишка гладит по голове свою истаявшую от горя мать и говорит: «Мама, вот если в Германии мне ногу смогут вытянуть, как обещают, на 6 сантиметров, и она будет короче другой всего-то на 7, а не на 13, как сейчас, то это - это жизнь, мама, это, мама, вообще ерунда! Подумаешь, 7 сантиметров!..»


Избитый сценарий

Избитый сценарий: врачебная ошибка - и семь кругов ада. Вся драма - между строк. В том, как мама Андрея Алла, бухгалтер по профессии, привязывает мужниным галстуком свою здоровую ногу и ходит так по квартире, не наступая на неё и не сгибая в колене, чтобы представить себе, каково сыну. В том, как папа Андрея несёт его на руках с вокзала до питерской клиники, потому что плохо подобранный 4-килограммовый аппарат так сдавливает ногу, что та вся опухла и посинела. В том, как протираются у Малаховых кофты и рубашки до просвета, до истления ниток, потому что покупать обновки не на что: вся мамина зарплата (папа - дома по уходу за сыном) уходит на капельницы, лекарства, тренеров. Один тренер учит обездвиженного Андрюху заново ходить - в глубоком бассейне, становясь на пяточку, вытягивая мысок. Другой затаскивает его в жёст­кий зал, чтобы на железках укрепить мышечный корсет и исправить сильнейшее искривление позвоночника, которое пошло из-за того, что случилось с ногой…

Год 2008-й. Занимались танцами. Потянули мыщцы. И затемпературили - до 39˚. В краевой больнице Андрея заставляли ходить и делали электрофорез - в то время как, думают Малаховы уже сейчас, покой и правильная терапия позволили бы гематоме, ушедшей внутрь сустава, рассосаться самой… Андрею капают антибиотики. Долго, 4 месяца. Ставят онкологию. Потом туберкулёз кости. Потом - после операции и консультации в Москве, куда Алла летала, прижав баночку с Андрюхиной косточкой (для анализа) к груди, - диагнозы отменяют. И режут снова. Но тазобедренный сустав рассыпается под ножом… Андрея загипсовывают от груди до стоп - на 7 месяцев. Корсеты, ортезы, туторы - все эти приспособления, с которыми теперь вынужден жить мальчик, сменяют друг друга.

Проходят… годы! «Всё это время, 5 лет, мы тянули, как могли долго, с протезированием сустава. Дело в том, что протезироваться можно только три раза в жизни, а ведь Андрей растёт!» В этом июне, после того как они прошли пять институтов в Питере, четыре в Москве и один в Новосибирске, а в Кургане получили предложение «замкнуть» ногу, т.е. сделать неподвижный протез, который не позволит сидеть и атрофирует вдобавок и коленный сустав, Малаховы взяли кредит - и поехали на консультацию в Германию. Немцы сказали, что самое время делать эндопротез. Опороспособный и полнофунк­циональный.


«Ты сможешь ходить!»

В Германии Андрею сделали все снимки и анализы, но так как он ещё немножко растёт и немного, но двигается, ситуация может поменяться в любой день - и поэтому каждый этот день так важен! Ведь немцы могут запросить новое обследование - а это новые деньги, которых нет у Малаховых. Папа получает пособие по уходу - 5500 рублей, пенсия Андрея - 4900, эндопротезирование - 35 000. Евро…

- Сейчас из-за чрезмерной нагрузки начала страдать и здоровая нога. Андрей таскает за собой ногу на 2 урока в школе, остальное время учится дома и очень мужественно держится, несмотря на то что у него за последние 5 лет по большому счёту не было детства… Я помню, как, когда мы ещё оба с папой пытались работать, а сын лежал загипсованный дома, он звонил мне на мобильный, а я на работе бегаю с какими-то бумажками, и плакал: «Мама, я хочу в туалет!», а я не могла к нему прийти - и он ходил под себя, а потом терпеливо ждал, когда меня отпустят…

Абсурд, маленькая трагедия, непридуманная жизнь… Безденежье, одиночество и отчаяние. Невозможность помочь главному человеку на земле, глядящему на тебя с надеждой, такой, какая бывает в 15 лет, когда не веришь, что это конец. Что уже никогда-никогда - в футбол, что работа - надом­ная, что девочки не по­смотрят в твою сторону... Где? Ответ, как всегда, один - только там, где живёт доброе сердце.

http://www.aif.ru/dobroe/article/66742