Цветы растут .., не ведая стыда

История - это поистине свет жизни, ибо она дает уму основание постичь из прошлого то, чего следует ожидать от будущего
Гассенди

Не только цветы, но даже атомизм вырастает из малопочтенных субстратов. Есть такая книга Charles Webster "From Paracelsus to Newton. Magic and the making of modern science.
Вебстер рассматривает корни естествознания, как оно постепенно вырисовывалось в 15, 16, 17 вв. Много занятных сближений и связей идей, но вот замечательное место. Ладно там несчастная ньютонова алхимия и толкования - будто человеку уж и апокалипсис потолковать нельзя, сразу без штанов останешься, а о чем же тогда толковать. И такие же частные приключения у Гарвея и Кеплера, Бэкон так и вовсе натуральной магией занимался - ему, как эмпирику, даже и положено.

Это ладно. Но французские механицисты - это ж оплот, оттуда и позитивизм потом пошел, это такое французское свойство - делать мысли плоскими и механическими, они это умеют, другие нет. У англичан вечно на конце прекрасно выполненной машины видно, скажем, локтевой сустав или из станины гроздь кишок висит, хоть это и прикрыто салфеткой и вообще джентльмен приучен такого не замечать. Сумрачный германский гений вообще овчиной прикрывает и под "машину" сгребает побольше металлической стружки, чтоб никто не заметил, что мыслительные его машины дышут, жуют, вздыхают, переминаются и вообще ведут себя. Иные даже подмигивают. А у французов - чин-чинарем, все мыслительные машины смазаны, блестят, полированные, шик-блеск, ни ног, ни хвоста не видно.

И вот в самом центре этого полированного рая - ясное дело, Гассенди, тот умственный монах, что придумал новый атомизм и заразил им полевропы, как это, опять же, французы умеют. Оказывается, находился Гассенди в тесном идейном сношении с таким химиком Etienne de Clave, который и передал Гассенди идею semina rerum generalia. Что, значит, все вещи состоят из таких свойственных им зародышей, и металл, к примеру, тоже состоит из таких собственных металлических зародышей. Идею эту до них донес Петр Северинов, то есть Petrus Severinus, который ее вычитал, когда разбирался с сочинениями Парацельса. А у Парацельса, если его почитать, этих зародышей - ну просто видимо-невидимо, он там запросто рассказывает, из каких невидимых оку зародышей наномельчайших состоит все на свете, и как они распространяются и служат разным целям. Руды образовывают, растения... Недаром у Парацельса такое большое значение имели паразитарные болезни - для всего у него находились какие-то семена, которые вырастали в существа, кои жрали людскую плоть, если их не вылечить и извести. Вообще, чувствую, паразитология начиналась как наука об изгнании существ. В общем, были у Парацельса работящие такие вездесущие зародыши. Ну а Гассенди это дело отполировал, упростил и получился атомизм Нового времени.

Ну и дальше автор солидно говорит, что в свете открытий мы должны пересмотреть историю метафизики и анучного мировоззрения, в частности, фигуру Бойля, который считается ..., набравшись идей у Гассенди. Вот так Парацельс посеял семена, их хранили в кулечке, передавали друг другу врачи и аптекари, горстку семян дали и провинциальному священнику, он же научил седьмого сына графа Коркского. Граф был авантюристом, любил путешествовать и немножко прекословить, в конце концов уехал в Ирландию и там породил четырнадцатого ребенка, которому суждено быть химиком. В Ирландии было голодно, травка зеленела, господин седьмой сын Бойль смотрел-смотрел и склонился к той горстке семян, которую ему передал Гассенди, высадил ее в своем палисадничке - и взошло не то, что было засыпано. Такие дела.