Поиск публикаций  |  Научные конференции и семинары  |  Новости науки  |  Научная сеть
Новости науки - Комментарии ученых и экспертов, мнения, научные блоги
Реклама на проекте

Сергей Сергеевич Юдин в США

Tuesday, 02 July, 14:07, uncle-doc.livejournal.com
С любезного разрешения автора публикую еще один отрывок из книги Екатерины Каликинской «Образы великих хирургов» — на этот раз про С. С. Юдина и его поездку в США. Первый отрывок — про Ефрема Осиповича Мухина — тут.
Mikhail_Nesterov_052
Портрет С. С. Юдина кисти М. В. Нестерова, 1935 г., Государственная Третьяковская галерея

Говорят, в хирургии было только два гения — Пирогов и Юдин. Но если Пирогов на всю жизнь сохранил юношеский характер, то Юдину присущи черты гениального ребенка. Его порывистость и прямота, жадный интерес к миру, всесторонняя одаренность, чувство азарта и соревнования и вместе тем безоглядная доброта, пренебрежение формальностями и бесстрашное отношение к риску — что это, как не печать детства? Как часто он совершал поступки, изумлявшие своей нерациональностью, перечеркивающие многие годы труда и целые периоды жизни! Он никогда не считал своих сил и расточал их со щедростью богача, оставаясь нищим духом. Все, что было ему нужно для человеческого счастья — держать в руках скальпель, предпринять попытку отсечь страдание: как говорили его сотрудники,  «у него не было неоперабельных больных». То, что необходимо для духовного богатства, он стяжал своей самоотверженной жизнью, несправедливым поношением, разделив мученичество лучших людей страны, окончив свой блистательный путь трагически рано.

ПОСЛЕ «ЗАХАРЬИНО»

В новую должность пришлось вступать в обстановке недружелюбия и подозрительности. Сергей Сергеевич не очень любил о рассказывать о том, как он работал в Серпухове. Больница находилась на окраине города, в семи километрах от станции, при ткацкой фабрике «Красный текстильщик», бывшей фабрике купца Н. Н. Коншина. Семья Юдиных заняла большую квартиру с камином — в этой комнате был кабинет Сергея Сергеевича, с детской и даже комнатой для няни, которая вскоре уехала в Тулу. С первых же дней, прежде чем приступить к практике, Юдин активно занялся организационными вопросами: собирал инструментарий для своего отделения, приобрел современный операционный стол, различное лабораторное оборудование. Хирургическое отделение коншинской больницы имело всего 30 коек, по штатному расписанию в нем значились два врача и две операционные сестры, но Сергей Сергеевич хотел укомплектовать его как можно лучше.

Первая операция, которую должен был сделать Юдин на новом месте — банальное удаление аппендикса. Его недоброжелатели испытывали злорадство по этому поводу — где уж тут развернуться московской знаменитости! Однако, когда через 10 мин операция была полностью завершена, стало ясно, что подобным результатом не мог похвалиться даже знаменитый Залога.

За 7 лет Сергей Сергеевич провел более 500 операций на желудке, из них 340 резекций при язвах желудка и 12-перстной кишки, которые были в Серпухове выполнены впервые. На его счету было более тысячи различных хирургических случаев, о которых он докладывал на медицинских съездах и научных форумах: вычленение половины таза, серии обширных торакопластик, удаление опухолей мозгового придатка, создание искусственного влагалища, оригинальные операции на почках. Очень скоро хирургическое отделение Серпуховской больницы стало знаменитым: на операции Юдина приезжали посмотреть не только рядовые хирурги, но и маститые профессора ведущих клиник Москвы и Санкт-Петербурга: С. И. Спасокукоцкий, П. А. Герцен, А. П. Губарев, Э. Г. Салищев. После посещения Серпухова А. П. Губарев, когда-то учивший Юдина в университете, писал: «Не скрою от Вас, что я до сих пор нахожусь под обаянием впечатлений, которые вынес из пребывания в Серпухове, и той хорошей и бодрой хирургической работы, которую я у Вас видел. Дорогой мой… Вас действительно надо одернуть: нельзя жечь свечу с обоих концов».

Опыт работы Юдина того времени был изложен в книге «Пятилетний отчет деятельности хирургического отделения больницы „Красный текстильщик“ (б. Коншина) в Серпухове Московской губернии 1922—1927 гг.», которую издали отдельной монографией.

В условиях серпуховской больницы Сергей Сергеевич пользовался большой свободой и смог испытать возможности применения спинномозговой анестезии, мало применяемой в то время из-за боязни многочисленных осложнений. Юдин проводил опыты на животных, пытаясь усовершенствовать этот метод обезболивания, предложенный в 1898 году А. Биром. В 1922 году он побывал в Германии, в клинике Бира, чтобы глубже познакомиться с проблемой. Благодаря собственным исследованиям и наблюдениям Юдину удалось разработать варианты применения этого метода обезболивания при операциях практически на всех органах груди и живота. Итогом явилась монография «Спинномозговая анестезия», которую он посвятил своей матери.

На экземпляре своей первой книги, подаренном Екатерине Петровне, Сергей Сергеевич написал: «Матери моей. Храни тебя Бог и от женских и от всяких болезней. Сын Сергей». Трогательная надпись напоминала о неразрывной связи с семьей, поддержкой и любовью которой он пользовался в трудные годы. Мать никогда не оставляла своего попечения о нем, и Сергей Сергеевич писал ей с фронта, из Захарьино, отовсюду, где он находился. Даже под выстрелами вражеских орудий не забывал поздравить ее с именинами, о чем свидетельствует сохранившееся письмо 1916 года: «С ангелом», дорогая мамочка, и с «именинницей». Всю семью с сугубым домашним праздником, папочку целую за тебя, за Катюшу и просто так еще много-много раз. Жаль, что не могу тебе ничего подарить, может быть, за меня моя старшая сестра тебе подарок сделает. Мамочка! Мне представляется возможность приехать к вам на Рождество. Как посоветуешь? Но тогда уже после долго не придется, а ведь я недавно был у вас! Мое благородие».

Медицинские эксперты признали «Спинномозговую анестезию» лучшей книгой по медицине в СССР и присудили Юдину премию имени Ф. А. Рейна, заведующего кафедрой топографической анатомии Московского университета. Губарев написал к книге замечательное предисловие, в котором были следующие слова: «Я с большим удовольствием ознакомился с этим самостоятельным сочинением одного из моих учеников, который уже успел обнаружить свое сознательное и умелое отношение к хирургическому делу и стал получать достижения, которым я от души порадовался… Чем, кроме наилучших, сердечных пожеланий автору и практической пользы от этой работы, которую он выполнил с таким знанием и настойчивостью, умением и добросовестностью, могу закончить это предисловие. Успех этого сочинения, думаю, обеспечен вполне. Убедиться в этом надо предоставить читателю».

После выхода это монографии медицинская общественность окончательно признала, что в скромной серпуховской больнице работает выдающийся хирург с большим диапазоном возможностей, отличающийся зрелостью научного мышления, смело и обдуманно внедряющий в практику новые, перспективные направления в анестезиологии и хирургии.

На деньги, полученные от премии, Юдин отправился на полгода в США, чтобы изучить опыт ведущих американских клиник того времени. «Самое замечательное, что я видел в американских госпиталях, это — общая организация в каждом таком учреждении и совершенно неслыханный для Европы масштаб и темп работы. И вот, оказывается, что большинство наиболее поражающих европейца сторон американской хирургии является до такой степени точным и неизбежным отображением и следствием всей американской жизни в целом, что сами американцы не могут усмотреть в них ничего особенно удивительного, ибо не мыслят себе иных условий жизни и работы», — писал он о первых впечатлениях.

Юдин провел в США более 6 месяцев, с жадным молодым любопытством наблюдая все реалии американской жизни: от способа носить воротнички до крупнейших открытий в медицине, которые интересовали его более всего. Первой замечательной встречей, о которой раньше он мог только мечтать, был визит к доктору Роберту Фарру в университет Миннеаполиса. Здесь Юдин воочию наблюдал преимущества операций на брюшной полости под местной анестезией, которыми славился Фарр. Он воспринял все лучшее от его методики, отметив полное обезболивание брюшной стенки, постоянную электрическую ретракцию краев брюшной раны, полную экспозицию операционного поля, планомерное опрыскивание забрюшинных нервных сплетений инжекторами, особенности усовершенствованного операционного стола. Будучи дома у американского коллеги, он был поражен записью операций с помощью «кинематографа» и много позднее применил это на одном из своих докладов, вошедших в историю медицины.

После Миннеаполиса Юдин посетил госпиталь Генри Форда в Детройте, славившийся реабилитационными новшествами и идеальной организацией лечебного процесса, а также Мичиганский университет, чтобы ознакомиться с практическим обучением студентов медицине в клиниках, где когда-то учились знаменитые американские хирурги братья Мейо.

Он побывал и в клиниках братьев Мейо в Рочестере, отведя на это треть времени своей поездки. Эти клиники уже в 20-е годы представляли собой гигантский хирургический комплекс, принимавший больных со всей Америки, а также Европы, Австралии, Южной Америки и Африки. Здесь Юдин погрузился в глубокое изучение хирургии желудочно-кишечного тракта, которая была его излюбленной темой, и не упускал ни одной тонкости оригинальных методик, ни одного нового инструмента, обращая особое внимание на организацию работы, подробно конспектируя и зарисовывая все, что видел впервые.

В Кливленде он был гостем хирурга Крайля, знаменитого блестящими операциями по удалению зоба. Сергей Сергеевич наблюдал виртуозную технику Крайля, ежедневно производившего 25–30 операций, каждая из которых длилась 10–15 минут благодаря согласованной и четко работе его помощников, и возможно, многое позаимствовал от его стиля. В госпитале университета Пенсильвании Сергей Сергеевич присутствовал на бронхоскопической операции, проведенной доктором Джексоном. Бронхоскопические клиники, предназначенные для лечения некоторых форм туберкулеза, в Америке были уже не новостью. Большое впечатление произвел на Юдина и Бостон с лучшей в стране Хорвардской (видимо, Гарвардской - uncle-doc) медицинской школой, он пришел в восторг от нейрохирургической клиники Кушинга.

Не мог Сергей Сергеевич миновать и Чикаго, куда переселился один из его гимназических товарищей: город славился лечебницей Кука и клиниками Чикагского и Иллинойского университета. В Филадельфии он общался со светилом спинномозговой анестезии — доктором Бебкоком, а Балтиморе посетил госпиталь Джона Гопкинса, где был приглашен в гости к знаменитому хирургу Келли, уже отошедшему от дел.

Вспоминая свой визит к американскому хирургу Келли, Юдин писал: «Не знаю, легко ли кому-нибудь сейчас противопоставить что-нибудь равное этому имени в деле оперативной гинекологии… Келли — американец по духу, трезвый ясный ум с гибкой подвижной мыслью». Особняк медицинского светила со множеством бронзовых и мраморных фигур, с огромными портретами и несколькими библиотечными помещениями произвел на Юдина сильное впечатление, хотя прежде всего он не забыл отметить «прямо-таки трогательную заботливость старого негра», слуги Келли, и то, что сам хирург перед семейным обедом прочитал «Отче наш». Сергей Сергеевич писал: «Дело не только в том, что на каждой американской серебряной монете стоит девиз „In God we trust“. Всюду, в семьях и в клубах, садясь за стол перед обедом, старший читает молитву, это я видел, будучи приглашен, и у Мэйо и Келли и у Бабкока и у Фарра… На третье воскресенье после моего приезда в Рочестер хозяйка пансиона утром… вдруг обращается ко мне и говорит: " Скажите, пожалуйста, вы и сегодня опять не пойдете к обедне? Вы уже два воскресенья подряд не были». Масса американских практикующих врачей… обязана пребывать в духе христианского благочестия, рискуя в противном случае остаться без практики…».

В Нью-Йорке Сергея Сергеевича заинтересовала клиника для пациентов с поражениями суставов и Рокфеллеровский институт, где уже применялись впервые в мире установки для лечения больных кислородом при повышенном давлении — предшественники современных барокамер. Публичная библиотека в Нью-Йорке, так же как и Библиотека Конгресса в Вашингтоне произвели на него самое благоприятное впечатление — огромное количество монографий по специальным вопросам медицины, ежемесячные журналы по анестезиологии и другим наукам. Об этом в Советском Союзе можно было только мечтать. Ни один из заказов на книги и журналы, сделаны Сергеем Сергеевичем, не остался неудовлетворенным, кроме как на русском языке, с грустью отмечал он.

Юдину предложили сделать несколько операций за рубежом. Американские хирурги были поражены его мастерством и особенностями его хирургической техники. Ему заплатили немалые по тем временам деньги, предлагали остаться на постоянную работу. Дружелюбие, товарищеские отношения, осведомленность в лучших достижениях коллег выгодно отличали иностранцев от ожесточившихся бедствующих соотечественников: «Редкий ученый, с которым мне пришлось встретиться в Америке или в Англии, в течение разговора, а чаще — прежде всего не спросил бы о здоровье Павлова…», — вспоминал Юдин.

Однако он вернулся в Россию, а на выплаченные ему за операции деньги приобрел медицинское оборудование для своей серпуховской больницы. Патриотизм был такой же неотъемлемой частью его многогранной натуры, как и разнообразие талантов. На таможне купленное им на свои деньги оборудование было конфисковано…

Впечатления от поездки со свойственными ему обстоятельностью и блеском стиля Сергей Сергеевич изложил в четырех выпусках «Нового хирургического архива». Он подробно описал устройство знаменитых клиник — с планами и чертежами, их организацию работы, применяемые методы хирургических вмешательств, обезболивания, стерилизации инструментов.

По рекомендации наркома здравоохранения Н. А. Семашко Юдину вскоре после поездки было сделано предложение: стать главным хирургом столичного Института имени Н. В. Склифосовского.
Читать полную новость с источника 

Комментарии (0)