Суммируя ранее сказанное по поводу законопроекта "Об обязательном страховании пациентов..."

В отличие от ст.1064 ГК – общей нормы, требующей наличия всех 4 элементов структуры деликта, его правовая квалификация в случае деятельности с источником повышенной опасности и отношений с участием потребителя установления вины не требует. Есть вина причинителя или нет – ответственность при установлении факта посягательства, причинно обусловившего наступление вреда, наступает все равно на основании ст.ст. 1079 и/или 1085 ГК.

И в этом смысле правильно врачебной ошибкой предлагается считать (п/п.1 ст.1 законопроекта) «действие либо бездействие медицинской организации, а равно действие либо бездействие ее медицинского работника, повлекшее, независимо от вины медицинской организации и ее медицинского работника, причинение вреда жизни и здоровью пациента при оказании ему медицинской помощи».

Но применительно к деликту для целей судебного правоприменения достаточно того, что дает действующее законодательство. Недостаточно другого – того, что должно восполнить законодательство специальное.

От положений специальных законов в сфере охраны здоровья естественно ожидать развитие логики общего законодательства применительно к специфике медицинской деятельности. Например, требуется дифференцировать меру ответственности в зависимости от характера посягательства, ввести правила правовой оценки медицинской услуги и различных недостатков ее качества и безопасности, установить признаки правонарушения при квалификации посягательства и т.д.

Задача специального законодательства – адаптировать правоприменение в отрасли под нужды стимулирования эффективности медицинской деятельности, а не обложить эту деятельность веригами запретов и ограничений, а уж тем более – не создавать законом обход закона и суда.

Задача административного правоприменения, т.е. исполнительной власти, органов управления здравоохранением, органов надзора и лицензирования медицинской деятельности – обеспечить прежде всего безопасность пациента, чтобы предупредить причинение вреда его здоровью при оказании медицинских услуг.

Задача судебного правоприменения, органов правосудия – защита и восстановление нарушенных прав в сложившемся балансе законных интересов сторон и справедливое возложение ответственности на причинителей вреда в пользу пострадавших в условиях взвешенности и пригодности для этого законов, норм права.

Закон призван гармонизировать административное и судебное правоприменение на пользу обществу, а не делегировать исполнительной власти «строить» общество, как это уже устоялось в законах последнего времени.

Что касается страхования - это не перемена лиц в обязательстве. И страховщик не становится в этом случае на место причинителя в отношениях с пострадавшим (попутно: страховщик не может стать и на место пострадавшего, как и взыскать с причинителя в свою пользу - требования по обязательствам из причинения вреда личности непередаваемы - ст.383 ГК). Страховщик всего лишь замещает причинителя в качестве плательщика по обязательствам. Это не более чем институт финансовой субституции. Причинитель - не замещаем.

Страхование - это всего лишь институт держания имущественной ответственности (в данном случае - причинителя вреда). Страховщик не становится ответственным ВМЕСТО причинителя. Он всего лишь удовлетворяет имущественные требования пострадавшего к причинителю. И все. К нему нельзя предъявить требования как к причинителю. Он связан обязательствами перед страхователем, в том числе, если страхователем выступает причинитель - не более. Замены причинителя на страховщика в отношениях с пострадавшим не происходит.

Отношения страхования являются секундарными, вторичными, следующими событию, обладающему признаками случайности и вероятности (страховому случаю), зависимыми. И самое главное – другими, отличающимися от отношений причинения вреда. Нет страхового случая – нет страхового покрытия ответственности за причинение вреда. При этом деликтные отношения не являются зависимыми от отношений страхования – возмещение вреда причинитель может осуществлять, не прибегая к страхованию.

И оценка деликта и страхового случая осуществляется в разных процедурах. Деликт устанавливается в судебной процедуре в порядке правовой квалификации на основании выбора судом применимой нормы права. Страховой случай предустановлен в качестве модели в договоре страхования, и факт просто сравнивается с этой моделью, не требуя установления судом (хотя в случае спора не исключен и суд). Страховой случай – это событие (как при страховании имущественном - п.1 ст.929, так и при личном - п.1 ст.934 ГК), в отношении которого неизвестно, случится оно или не случится. Может случиться, а может не случиться – с известной или не известной (что – вряд ли, поскольку просчитывается) долей вероятности.

Страховой случай – это событие, т.е. не зависящее от воли сторон явление. Событие не является правонарушением, поскольку последнее является неправомерным действием правонарушителя. И в этом смысле «действие либо бездействие медицинской организации, а равно действие либо бездействие ее медицинского работника, повлекшее, независимо от вины медицинской организации и ее медицинского работника, причинение вреда жизни и здоровью пациента при оказании ему медицинской помощи» не является и не может являться событием как страховым случаем – «причинение вреда жизни и здоровью застрахованного лица (застрахованных лиц) при оказании медицинской помощи, выразившееся в смерти пациента (пациентов) или ухудшении его (их) здоровья, повлекшем за собой установление инвалидности, вследствие врачебной ошибки при оказании медицинской помощи и при наличии причинно-следственной связи между наступившим событием и процессом оказания медицинской помощи либо бездействие медицинской организации или ее медицинского работника, влекущее за собой в соответствии с договором обязательного страхования обязанность страховщика осуществить страховую выплату» (п/п.6 ст.1 законопроекта). И далее: к страховому риску по обязательному страхованию относится вероятность наступления события, связанного с причинением вреда жизни и здоровью пациента вследствие врачебной ошибки при оказании медицинской помощи (п.2 ст.6 законопроекта). Иными словами, законопроект предлагает считать страховым случаем событие, обладающее признаками случайности и вероятности, как результат действий (бездействия) причинителя вследствие совершения им правонарушения. Это - новое слово в юриспруденции.

Невнятность определения страхового случая делает невозможным понимание того, какое это страхование (имущественное или личное) и что (какой риск для какого и чьего законного интереса) составляет предмет страхования.

Законопроект сводит деликтные отношения к отношениям страхования. И ответственность за причинение вреда приводится не к преюдиции (установлению судом), а к мере договорных отношений причинителя (страхователя) со страховщиком.

Страхование – это субститут несения, а не возложения ответственности. Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (п.1 ст.46 Конституции РФ). Именно в судебной процедуре устанавливается или не устанавливается (в зависимости от выбора судом для квалификации применимой нормы права) вина, выясняется причинно-следственная обусловленность посягательством наступившего вреда. Для целей страхования нужно совершенно другое – идентифицировать наступление страхового случая. И в совершенно другой процедуре, предусмотренной договором. В условиях свободы договора (ст.422 ГК), лишь характер оформляемых отношений которым императивно определяется законом в рамках страхования (гл.48 ГК). Простой перенос аналогии правовой процедуры в отношения страхования не подменяет механизм правосудия, при этом лишая страхование страхового содержания.

За страховщиками, поражая их в правах, законопроект оставляет только обязанности – платить. При этом правами квалифицировать «врачебную ошибку" – причем, судя по составу (посягательство, вред, причинно-следственная связь), в качестве правонарушения - наделяются «территориальные органы уполномоченного федерального органа исполнительной власти», Комиссии и независимая экспертиза.

Законопроект устанавливает, что объектом обязательного страхования являются имущественные интересы пациента, связанные с причинением вреда его жизни и здоровью вследствие врачебной ошибки при оказании медицинской помощи (п.1 ст.6 законопроекта). Но интерес у пациента – неимущественный. Его интерес в том, чтобы при оказании медицинской помощи не был причинен вред его здоровью, необоснованно превосходящий ущерб от развития патологии. Имущественным является возмещение причиненного вреда. Едва ли возможно предположить, что интерес пациента состоит в том, чтобы ему причинили вред ради последующего имущественного возмещения.

Обсуждаемому законопроекту в целом может быть предъявлен основной упрек – это попытка дублировать судебную власть в сфере охраны здоровья административно-страховым эрзацем.

Предположим (и, скорее всего, это будет мейнстрим), что в силу недостаточности страхового покрытия (или, что еще вероятнее, с требованиями о компенсации морального вреда, не охватываемыми предлагаемым законопроектом страхованием) пострадавший обращается в суд.

Будет ли суд руководствоваться выводами «территориального органа уполномоченного федерального органа исполнительной власти» и порожденных обсуждаемым законопроектом Комиссий и независимой экспертизы? Точно не будет: никакие обстоятельства для суда не имеют заранее предустановленной силы.

Может ли суд по итогам правовой процедуры установить обратное тому, что установлено «территориальным органом уполномоченного федерального органа исполнительной власти», Комиссиями и независимой экспертизой? Вполне.

Тогда какова цена выводов этих новообразований? И почему страховщики должны оплачивать эту цену? И вообще что им надлежит оплачивать? И почему страховое покрытие предусматривается законопроектом в отрыве от того, что установит суд? А почему причинитель должен подвергаться двойной процедуре и, по существу, двойной ответственности – в разных механизмах (внесудебном и судебном) возложения (!) одной и той же (гражданской, имущественной) ответственности за одни и те же последствия, по-разному интерпретируемые (как вред здоровью и как моральный вред)?

Вывод один: законопроект для дальнейшего движения в существующем виде не годен.