Колыбель слонов

Прочитал пост Бориса Акунина о том, что Россия – периферия или, точнее, что он расстроился, узнав, что Россия – не центр мира и не колыбель науки и культуры, и расстроился. (Это уже я расстроился.) А подумав, решил, что вопрос о том, периферия Россия или центр – просто ложный.

Без Колмогорова, Понтрягина, Арнольда нет мировой математики ХХ века. Уж не знаю, есть ли она без алгебр Каца-Муди, диаграмм Дынкина и P=NP Левина. Нет теоретической физики без Ландау и Тамма, нет прикладной – без Сахарова и Курчатова. Лингвистики – без Романа Якобсона.

Смешно говорить, но посмотрите в Google Scholar цитируемость Выготского и цитируемость Бахтина – да, да, посмотрите те, кто говорит, что наших учёных не знают, потому что они не пишут по-английски, не ездят на престижные конференции и т.п. … (Цифры цитируемости там удивят даже тех, кто знает кто такой Выготский и Бахтин).

Экономист Канторович заслуженно получил Нобелевскую премию, «уравнение Слуцкого» есть в любом учебнике микроэкономики, да и работы полузабытых сотрудников Конъюнктурного института живы – именно на этом построены нобелевские работы Леонтьева и полвека «прикладной макроэкономики».

Кандинский, Шагал, Гончарова, Малевич, Родченко – важнейшая часть мировой живописи ХХ века, да и всей культуры. Для Квентина Тарантино тонкая, растущая полоска под огромным небом над Чудским озером – «как первая ночь с женщиной»; разве Эйзенштейн – не классик мирового кино? Плесецкая, Барышников, Нуреев – мирового танца? А композиторов и музыкантов я не знаю, но знаю, что они есть.

Великих российских спортсменов и тренеров невозможно перечислить – их просто слишком много. Канадских и американских мальчишек не так вдохновляли ли бы Хоу и Гретцки, если бы им не противостояли Харламов и Мальцев. То, что Лев Яшин перевернул представление о вратарском искусстве – вовсе не советская пропаганда. А Латынина? А Саленко, в конце концов?!

Я и про писателей, про которых с горечью пишет Акунин, не уверен. Осенью видел – Гроссман лежит в международных аэропортах (это признак значительной популярности). Акунин сам нормально продаётся, Радзинский. Довлатов в New Yorker публиковался регулярно. Набоков, Пастернак и Солженицын отлично продавались. Бродский лежит в Barnes & Nobles – или как-то это тривиально упоминать? Пятнадцать лет назад я видел в библиотеке небольшого датского города переводы Аксёнова, Соколова и Пелевина – какая ещё мировая слава нужна?

Постсоветская наука ничего не дала? Тяжёлые годы были. Германская наука при Гитлере и во время войны ещё сильнее пострадала. Да и если приглядеться, то нет, дала – Перельман вон дал. Другой филдсовский лауреат Смирнов вроде уехал, но приезжает так часто, что его можно считать за «резидента». А эмигранты последнего двадцатилетия и Нобелевские премии получают, и Филдсовские, и Абелевские, и какие угодно. Московские и питерские математики «среднего поколения» вполне себе публикуются. Мы с Егором (экономисты), конечно, ерунда на этом фоне, но вон – чуть ли не в 40 университетах наши статьи проходят. Про спортсменов я опять-таки не говорю – их много. Мария Шарапова – не чудо? А Ирина Слуцкая? А Ольга Куриленко - чем не культурное достижение?

Значит ли это, что Россия – центр мира? Нет. Что периферия? Ну, что считать периферией – если такая же периферия как Франция, Испания, Италия – подходящие по этим параметрам сравнения. Ну ладно, на такую периферийность я лично согласен. А дилемма всё равно ложная. «Россия – такая же периферийная страна как Франция» звучит для меня так же как «Россия – такая же великая страна как Франция». Так же истинно, так же ложно.