Фауи (Fawi) – папуасская деревня, в которой я прожил три недели. Она находится в верховьях реки Ван Даален, одного из крупных притоков Мамберамо. Расположена деревня в предгорьях, на берегу небольшой речки с прозрачной водой (в крупных же тропических реках вода мутная, непригодная для питья и умывания без фильтрации). Хотя Фауи находится не так уж высоко (примерно 100 м над у.м.), комаров здесь значительно меньше, чем непосредственно вблизи рек Ван Даален и Мамберамо – а значит меньше шансов заболеть малярией. Словом, место весьма комфортное. Живут здесь папуасы из этнической группы яо (yau или lau).
Под катом – очень много фоток!
Это – типичный дом жителей Фауи. Как и все постройки, он стоит на сваях. Крыша этого дома покрыта листьями саговой пальмы, но на многих домах используется кровельная жесть. Внутри дома нет ничего, кроме нескольких циновок на полу.
Есть в деревне и несколько стандартных домиков, в которых живут индонезийцы (военные, учителя в школе, врач). Выглядят они более благообразно, хотя внутри тоже нет почти ничего, кроме циновок. В этом домике находится одна из двух лавок, своего рода сельпо.
Этот навес тоже построен индонезийцами; вероятно, он выполняет роль клуба или дома культуры. Под ним нам разрешили поставить палатки.
Большую часть времени в Фауи мы провели вдвоем с энтомологом Андреем Гороховым. Днем я уходил в лес искать свои растения, а вечером он отправлялся ловить насекомых – длиноусых прямокрылых. Каждый день он приносил новые виды; у меня с этим делом было сильно поскромнее. Здесь Андрей разводит костер возле нашего навеса: на нем мы готовили.
Нас угостили кукурузой, но мы не знали, как ее приготовить: варка потребовала бы много дров, добывать которые было хлопотно. Но нас выручил сосед: он быстро испек початки на костре. Получилось вкусно. Подобным образом папуасы готовят многие плоды (бананы, хлебное дерево, батат, кажется маниок), а также рыбу. Металлические кастрюли появились у них сравнительно недавно, а этот способ традиционный.
Наша жизнь в деревне постоянно привлекала внимание ее жителей, что вполне естественно. Группки папуасов сидели под навесом возле наших палаток почти постоянно, просто наблюдая за нами. Надо отдать им должное: они вели себя тактично, соблюдали некоторую дисстанцию, никогда не лезли в палатки. Просто смотрели. Андрея это напрягало сильнее, чем меня: я свыкся довольно быстро.
Вот и тётенки на фотке пришли с детьми поглазеть на нас. Надо сказать, что детей в деревне много. Беременных тоже много.
Количество зрителей резко увеличивалось в нестандартных ситуациях. Вот на радость публике Андрей пакует вещи перед отлётом из Фауи (несотстоявшимся, как скоро выяснится).
Массу зрителей привлекала гербаризация и препарирование образцов растений, которыми я занмался уже в темное время суток. При почти полном языковом барьере остается лишь гадать, как папуасы трактовали мои манипуляции. Вероятно, они думали, что я готовлю лекарства.
Я сфоткал этих симпатичных ребят, чтобы показать им, как работает фотовспышка (они, оказывается, ее никогда не видели). Вообще, цивилизация доходит до деревни Фауи очень избирательно. Тут у многих есть мобильные телефоны, хотя сигнала нет и в помине: ими фотографируют (хотя компьютеров тоже нет) и на них слушают музыку. Но вот ни одного человека в очках я не встречал (хотя не думаю, что у них у всех идеальное зрение).
Несмотря на то, что зрители разного пола и возраста крутились у наших палаток почти постоянно, за все три недели у нас не было украдено ничего. Папуасы очень щепетильно относились к нашим вещам: иногда они брали их в руки и рассматривали, но делали это подчеркнуто в нашем присутствии. Воры, однако были – это собаки и куры: они тащили все съестное, что плохо лежало. Украли, например, весь наш сахар, из-за чего мы перешли на сахарный тростник…
Еще один воришка – птица-носорог. Он жил на чердаке одного из домов по соседству, но частенко прилетал к нам и норовил что-нибудь стащить – не для пропитания, а из любви к искусству. Очень его влекла зажигалка, которую приходилось прятать. Полет у птицы-носорога очень шумный; по началу он напоминал мне птеродактиля.
Но со временем мы с ним познакомились и подружились: по своему интеллекту эта птица явно превосходит рептилий.
Сосед (имя его я забыл) принес нам деликатес – личинок жуков (скорее всего усачей). Как я понял, едят их сырыми и свежими. Мы с Андреем отказались. Зато у нас с соседом завязалась беседа: при помощи жестов и десятка индонезийских слов я объснил ему, что меня интересуют названия разных предметов на языке яо. Он охотно стал меня учить, и я, как умел, записал довольно много слов. Кажется, соседа удивил сам факт, что меня интересует его язык. В Папуа очень много местных языков (сильно больше сотни), но у нет письменности. Нет и государственных программ их поддержки: в школе дети учат только индонезийский.
Парни идут в школу.
А вот и сама школа с большим футбольным полем перед ней; она находится за пределами деревни. В ней учится около 200 ребят.
Длинный дом с белой крышей – это церковь (судя по всему, какая-то протестантская).
На воскресную службу собирается довольно много народу, надевая для этого цивильную и нарядную одежду. Многие папуасы носят христианские имена, а Библия и молитвослов на индонезийском языке – это единственные книги, которые я видел в их руках.
Плетеные сумки, которые носят через плечо или на голове (как эта женщина) – характерная часть традиционного костюма папуасов. Собственно, исходно в этом костюме не было почти ничего, кроме такой сумки.
Часто можно встретить женщин, занятых плетением сумок. Нитки для этого обычно используются синтетические, которые продаются в лавке. Иногда можно увидеть и сумку из растительных волокон, покрашенных натуральными красителями. Увы, для серьезных занятий этноботаникой у меня не было ни времени, ни квалификации…
Жители Фауи занимаются в основном земледелием. Часто можно встретить плантации, на которых выращивается много видов растений. На фотке – такой участок; на нем растет батат, ананасы, сахарный тростник и маниок.
Это батат – родственник нашего вьюнка.
Посадки бывают и одновидовыми – как маниок за изгородью. А перед изгородью здесь растет таро. Домик, надо сказать, необычно гламурный для Фауи.
Эти постройки более типичны. Семья папуасов во время работы в поле.
Чтобы расчитстить участок под плантацию, надо вырубить и выжечь лес. Сперва до такого состояния.
Потом надо выкорчевать пни и выжечь оставшиеся корни… Попробуйте объяснить этим крестьянам, что дождевые тропические леса нуждаются в охране..
Жители Фауи почти ничего не выращивают на продажу. В деревне есть рынок под навесом, но он почти всегда пустует. Но иногда на нем продают бананы, рыбу, свинину – или вот эти плоды. Они называются матоа (Pometia pinnata, семейство Sapindaceae) и специфичны для Новой Гвинеи. По вкусу и консистенции они похожи на личи, рамбутан им подобных представителей сапиндовых, но мякоти под шкуркой очень мало – почти весь объем плода занимает косточка.
А эту тётеньку с асимметричным лицом мы прозвали «девушкой из Авиньона». У нее и правда есть свой шарм.
Жителей Фауи кормят не только плантации, но и лес. На фотке – саговая пальма (не путать с саговником!), которая в изобилии растет на заболоченных низменностях вдоль рек. Сердцевина ее ствола богата крахмалом.
Ствол саговой пальмы, из которого извлекли сердцевину. Технология ее извлечения и обработки довольно сложная.
Жители Фауи не склонны специально позировать с папуасскими прибамбасами, но эти ребята оказались исключением: они специально принесли лук со стрелами, чтобы я сфотографировал их с ним. Но, надо сказать, что мужчин с луком часто можно встретить и в деревне, и в лесу. Стрелы носят без колчана, в одной руке с луком.
Тетива лука делается из растительных волокон.
Наконечники стрел – металлические или деревянные, разной формы для разной добычи.
Как я уже писал, помимо папуасов в Фауи живут индонезийцы. Большинство из них - милейшие люди, которые нам очень помогали (были и исключения..). Некоторые из них немного знают английский, и благодаря им мы могли общаться и решать возникающие проблемы. Впрочем, их английского было недостаточно для того, чтобы понять, чем я занимаюсь и зачем собираю растения.
Я не заметил никаких трений между индонезийцами и папуасами – но это не значит, что их нет. В Папуа есть сепаратистское движение, которое доставляет немало головной боли индонезийским властям. Именно поэтому для путешествий по Папуа нужно получать разрешение в полиции (его, впрочем, дают без проблем), а в Фауи стоит небольшое воинское подразделение. Время от времени военные выходят с автоматами на патрулирование; униформой они при этом пренебрегают :)
Фауи связана с внешним миром самолетом и рекой, по которой можно двигаться на моторной лодке. Бензин, однако, здесь очень дорог (порядка 3 долларов за литр), поэтому путешествия по реке обходятся недешево. Авиабилеты же очень дешевые (17 долларов + около 30 долларов за тяжелый багаж), но самолет летает буквально когда захочет. Мы с Андреем Гороховым планировали пробыть в Фауи неделю, но провели три недели. Две из них мы ждали самолет. На фотке – Андрей в тоске: самолет опять не прилетел.
Индонезийские военные тоже ждут самолета. Тот, что справа (в красной футболке) – судя по всему гэбэшник и вообще крайне неприятный тип. Буквально за два часа до нашего отлета агент авиакомпании (почти наверняка по его наводке) сообщил нам, что мы якобы должны платить за самолет не 17, а 100 долларов. Это означало, что мы должны выложить все индонезийские рупии, которые у нас есть – а поменять валюту в тех краях очень сложно… К счастью, этот агент особого рвения не проявлял, мы быстро перговорили с пилотами и выяснили, что нас дурят.
А вот и долгожданный pesavat, то есть самолет (по-индонезийски). Где-то даже грустно покидать Фауи…
Комментарии (0)