Поиск публикаций  |  Научные конференции и семинары  |  Новости науки  |  Научная сеть
Новости науки - Комментарии ученых и экспертов, мнения, научные блоги
Реклама на проекте

Глупость - это коммерческая тайна. Государства. Поддерживаемая Рошалем

Monday, 13 February, 23:02, aquareus.livejournal.com
Полис ОМС - ни врачу, ни больному - http://www.fontanka.ru/2012/02/13/077/

13.02.2012

Есть в нашем здравоохранении загадка: много лет платим за медицинскую страховку, но в критической ситуации полис ОМС оказывается бесполезной бумажкой. Идем в частную клинику – и снова платим. Человека с полисом государственная медицина лечить то ли не может, то ли не хочет. На «Фонтанку» обратился хирург с 30-летним стажем Леонид Родичев: «Я хочу объяснить пациентам, почему их лечат не так, как нужно, а как придется», - написал он.

Доктор убежден, что нищим наше здравоохранение делают сами врачи. В системе страховой медицины, по его мнению, врачи давно могли бы добиться адекватной оплаты своего труда. Стерлась бы разница между государственными клиниками и частными. Пациент с полисом ОМС смог бы выбирать между ними. Для врача он бы стал желанным клиентом, а не обузой. Именно так все происходит в Европе, на которую мы хотим равняться. «Фонтанка» выслушала доктора Родичева.

На днях в Петербурге президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль встречался с медиками, и ему задали вопрос: как врачу прожить на 13 тысяч рублей? Рошаль искренне удивился и попросил поднять руку – у кого из присутствующих зарплата 13 тысяч. Почему-то рука ни у кого не поднялась.

Зарплата Леонида Родичева, хирурга с 30-летним опытом работы, ежедневно ведущего прием больных в Гатчинской районной поликлинике, – 13 тысяч рублей.

– Дело ведь не только в зарплате, – начинает разговор доктор. – Беда в том, что мы не можем лечить больных так, как положено. Не можем проводить элементарные исследования. Не делаем сосудистую диагностику…

– Погодите, – перебиваю, – как раз ваша поликлиника, насколько я знаю, года три назад покупала аппарат для ультразвукового сканирования сосудов.

– Купила, – грустно улыбается он. – Только врач уволилась. Не захотела работать за нашу зарплату. Сейчас работает рядом в частной клинике, получает раз в 5 больше.

– А если диагноз не поставить без УЗИ?

– Мыкаются люди, – разводит руками доктор. - Идут в частную клинику и платят. А у нас был паяный-перепаяный электрокоагулятор – и тот сломался, а так... три мази, йод, спирт, зеленка да изношенный инструментарий.

– И что?

– Да ничего, – пожимает плечами и продолжает: – По медицинским стандартам, я обязан в обследовании больных использовать современные тесты. А у меня – лимит на бесплатные исследования! Мне на них дают талоны на месяц. Кончились талоны – все, дорогой пациент, идите-ка вы к частникам за денежки.

Районная поликлиника обслуживает 200 тысяч человек. Но она не в состоянии обеспечить врача и пациентов тем, что есть в медкооперативе на 10 кабинетов.
– Нашу работу оплачивает фонд ОМС, а частникам пациенты платят живыми деньгами, вот и все объяснение, – ставит диагноз доктор.

Операция по тарификации
Для тех, кто не знает: наши взносы в Фонд ОМС аккумулируются в его территориальных подразделениях, те нанимают частные страховые компании, которые и оплачивают медуслуги при наступлении страхового случая – болезни.

Но кому оплачивают? Куда я пойду со своим полисом? Туда, где осатаневшая очередь, застиранная «одноразовая» простынка, а врачу вообще не до меня? Но мы все заслужили улыбчивый медперсонал и внимательных врачей, вооруженных аппаратурой, об очередях и речи нет.

– По логике, страховой компании нет разницы, какой клинике платить за мое лечение – государственной или частной? – спрашиваю доктора Родичева.

– Это по логике, – улыбается он. – Высокотехнологичные медицинские услуги должны быть доступны любому пациенту с полисом ОМС. Но на практике все упирается в тарифы: по каким ценам страховая компания оплачивает услуги медиков. В законе сказано: «Тарифы должны обеспечивать рентабельность медицинских учреждений и современный уровень медицинской помощи».

Доктор предлагает сравнить расценки частных клиник, вынужденных думать о рентабельности и современном уровне просто из-за конкуренции, с тарифами, по которым ОМС оплачивает услуги государственного здравоохранения.

– Прием врача в частной структуре – в среднем 800 рублей, в системе ОМС – меньше двухсот, – говорит доктор. – Но это не значит, что у частников 400 процентов прибыли. Просто тариф ОМС заведомо нерентабелен.

Раз все так скверно, муниципальные медучреждения должны изо всех сил биться за повышение тарифов. Есть ли у них шансы на успех в битве?

– Стопроцентные, – уверен Родичев. – Тарифное соглашение утверждают три стороны: представители медицинской ассоциации, ассоциация страховых компаний и комитет по здравоохранению. Собственно лечением занимаются только медучреждения, поэтому голос ассоциации врачей должен быть решающим.

– И?..

– Тарифы остаются мизерными.

«Фонтанка» обзвонила несколько частных клиник, и нам называли стоимость приема – от 700 до 4000 рублей, в зависимости от специальности врача и клиники. В Санкт-Петербургском территориальном фонде ОМС «Фонтанке» сообщили расценки, установленные генеральным тарифным соглашением на 2012 год: врачебный прием по ОМС стоит 193 рубля 72 копейки.

Тарифные соглашения
Корень зла, по мнению доктора, надо искать в истоках появления медицинских страховых компаний: когда система зарождалась, создавать их могли только те, кто обладал комплексом информации – знал и законы, и медицину изнутри.
– Создавать медицинские страховые компании начинали главврачи, - рассказывает Родичев. – Вот вам пример. В нашем районе есть больница. У главврача супруга – директор страховой медицинской компании.

Главврач заинтересован в том, чтоб услуги его подчиненных стоили как можно дороже. Но у него же – как у мужа директрисы страховой компании – интерес противоположный. Что победит – забота о коллегах или о семейном бюджете?
Подобные схемы, считает доктор Родичев, действуют на всех уровнях – от регионального до федерального.

– Выглядит это не так прямолинейно – «муж-жена», – уточняет он. – Но у страховых компаний всегда есть механизмы, чтобы убедить главврача помалкивать о тарифах.

Иначе, продолжает доктор, невозможно объяснить нелепость пресловутых тарифов, ведущую нашу медицину к катастрофе, а людей – к вымиранию. Надо сказать, что главврачи – народ не всегда корыстный, зато всегда очень зависимый. И если не сработают «механизмы» страховых компаний, то у чиновников от здравоохранения всегда найдутся свои инструменты.

У авторов упомянутого тарифного соглашения, впрочем, есть свое объяснение загадочным цифрам. Со стороны профессиональных медицинских ассоциаций документ подписали четыре главврача. С просьбой рассказать, откуда взялись цифры, «Фонтанка» обратилась к Сергею Багненко – главе НИИ скорой помощи и секретарю бюро Санкт-Петербургского регионального отделения общественной организации «Российское медицинское общество», который первым поставил подпись под соглашением.

– Это очень непростой вопрос, - признал доктор Багненко. – Генеральное тарифное соглашение – плод долгих обсуждений всех сторон с учетом экономических возможностей региона. Расчет строился на том, чтобы, с одной стороны, обеспечить достаточное количество приемов, то есть возможность попасть на прием большему числу больных, с другой – чтобы на эти деньги можно было нанять врача. Конечно, мы бы тоже хотели повысить тарифы, чтобы зарплата врача составляла 1500 евро. Но тогда стоимость территориальной программы была бы запредельной, региону ее не потянуть. Либо пришлось бы так уменьшать количество приемов, так называемых номерков, что неминуемо последовал бы социальный взрыв.

Однако с 2013 года, сообщил Сергей Багненко, ситуация изменится к лучшему. В течение прошлого года и наступившего, уверяет он, большие затраты шли и продолжают идти на модернизацию здравоохранения, оснащение клиник новым оборудованием. А вот через 2 года будут увеличены тарифы, то есть зарплата врача вырастет.

Жаль, что доктор Родичев не знает: их сломанный электрокоагулятор – это, оказывается, модернизация. И жаль, что не знала этого его коллега, УЗИ-диагност, когда переходила из Гатчинской районной поликлиники в частную фирму, бросая новенький аппарат для сканирования сосудов. Всего-то два годика посидеть надо было на 13 тысячах! А сколько еще таких «модернизированных» медучреждений останется к 2013 году с аппаратурой, но без врачей – вопрос риторический.

План по валу, вал по плану
На новом месте работы коллеге доктора Родичева никто не указывает, сколько больных в день она обязана принять и сколько времени ей разрешено потратить на каждого. Она спокойно выслушает, обследует, успокоит, назначит лечение, все объяснит. Чисто, тихо, никаких очередей. Спокойна доктор, довольны пациенты.

Поликлинический хирург Родичев работает в условиях, в которых, по словам доктора Багненко, «обеспечено достаточное количество приемов». Поэтому он обязан принять 36 больных в день. Это норматив, который отводит ему на каждого пациента по 8 - 10 минут. За это время врач обязан: выслушать жалобы, собрать анамнез, осмотреть больного, произвести перевязки, манипуляции, мелкие операции, зашифровать заболевание, назначить обследование, лечение, занести данные в компьютер, распечатать.

– И вот, – приводит пример Родичев, – приходит ко мне бабушка, 80 лет. С палкой, в зипуне, в косо повязанном платке, в валенках с галошами. Паркинсоник, к тому же глухая – без слухового аппарата. Три минуты продвигается от дверей до моего стола. Молча садится, смотрит на меня. «Что случилось? Где ваши документы?» Не реагирует. Наклоняюсь, кричу: «Что болит?» Роется в сумке, с трудом находит медкарту, снимает валенки, закатывает трое штанов, обнажает огромную трофическую язву голени… Все. Прием я должен закончить. А бабушку нужно осмотреть, нужно объяснить, как лечиться. Про себя думаю: неплохо бы наложить цинк-желатиновую повязку, но это минут 30 - 40... В итоге – мазь, несколько дежурных лекарств. Лечись, бабка, авось, полегчает…

Но и упомянутые нормативы, оказывается, все равно не обеспечивают «достаточного количества приемов». Поэтому каждый день врачу приходится по-стахановски перевыполнять норму. Люди приходят, «они больные, их жалко», как говорил коллега доктора Родичева в «Иронии судьбы». И в ход идут так называемые «дополнительные номерки».

– Администрация клиники дает мне право самому решать – выписать дополнительный номерок или нет, - объясняет доктор. - Могу ли я отказать? Конечно. В этом весь цинизм: расчет на то, что врач не сможет прогнать больного, который уже стоит перед ним.

Каждый дополнительный пациент – личное время врача. Эти больные войдут в его кабинет после основного приема. «Сверхурочная работа», как сказали бы на производстве. В медицине она не оплачивается.

За чей счет банкет?
С прошлого года частные клиники начали работать в системе ОМС. Они заключают договоры с фондом и принимают пациентов с полисами бесплатно – на тех же условиях, что государственные. Это в теории.

На практике посетители таких клиник не раз сообщали на «Фонтанку»: дескать, от них требовали доплатить из своего кармана разницу между тарифом ОМС и обычной стоимостью приема в конкретной клинике. Разница могла быть такой, что «скидка», подаренная полисом, становилась незаметна.

В Санкт-Петербургском территориальном фонде ОМС «Фонтанке» объяснили, что это нарушение, на которое надо сразу пожаловаться в свою страховую компанию, и та проведет собственное расследование.

Но кто возместит разницу той клинике, где прием стоит 2500 рублей (она есть в реестре терфонда, где перечислены все работающие в сфере ОМС медучреждения), а страховщик заплатит 193 рубля 72 копейки? Если одна и та же компания за магнитно-резонансную томографию берет с пациента наличными 4 тысячи, а от страховой получит 900 рублей, кто покроет ее расходы?

Из 298 медучреждений, работающих в Петербурге в сфере ОМС в 2012 году, частных оказалось 75 – четверть. Почему они все согласились работать по заведомо нерентабельным тарифам?

Ни в одной из клиник, куда обратилась «Фонтанка», эту тему не захотели обсуждать. В той самой, где цена 2500, ответили, что с полисами ОМС вообще не принимают, и как их заведение попало в реестр – не знают. В другой туманно намекнули на свое невероятное человеколюбие: «Мы хотели оказать услуги населению!» В ответ на вопрос, зачем работать в убыток, сообщили, что это большая и очень коммерческая тайна.

Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"
Читать полную новость с источника 

Комментарии (0)