Холм Санта-Тереза.

Я очень хотел увидеть знаменитый трамвай Рио-де-Жанейро. В общем-то лишь с этой целью я и вломился на холм Санта-Тереза (Santa-Tereza), на котором расположился одноименный район Рио-де-Жанейро. Живописный квартал, где проживает богема города, как часто пишут в путеводителях...Начал я охоту за трамваем с акведука Аркос-да-Лапа. Главной моей целью было застать трамвай на акведуке, по которому он преодолевает лощину. Поиск подхода к «крыше» акведука я начал на улице Санта-Тереза. Как и положено на холме – это не улица, а сплошной серпантин. Судя по карте, едва пройдя один квартал, я должен был свернуть направо, в переулок, ведущий как раз к искомой точке. Однако, поворота не было… Я не сильно расстроился, ибо целью моей экспедиции было не только наблюдение за городскими видами транспорта, но и комплексное изучение этого района. Я двинул дальше. У очередного поворота около меня остановился дряхлый рыдван, бывший когда-то «Пежо», и водитель невзначай бросил мне: — Будьте осторожны в фавелах… Я кивнул, рыдван покатил дальше. Фавелы… Ну ладно, пусть будут фавелы… Следующие минут пять я «был осторожен» – шарахался ото всех встречных прохожих, причем особенно – от детей. Мне казалось, что у каждого из них автомат за пазухой, а воздушными змеями из целлофановых пакетов они подают сигналы своим сообщникам. Но вот, наконец, я напал на след – повернув в очередной раз, я вышел на улицу, брусчатку которой прорезали трамвайные пути. Правда, улица была перегорожена – рабочие в оранжевых жилетках выкорчевывали из земли столетние гнилые шпалы. Воспользовавшись дедуктивным методом, я установил, что трамваи, однако, здесь ходят – на остановке стояли люди, а выкорчевыванию подверглась лишь одна колея из двух. «Умный в гору не пойдет» – решил я и побрел по улице вниз. И тут же был сбит вылетевшим из-за поворота автобусом. Впрочем, сбит – это фигурально – я успел вовремя прижаться к каменному забору какой-то виллы. Едва я оторвался от забора, как мимо просвистел еще один автобус. И это – по узкой улице, с брусчатой мостовой, да еще и с трамвайными путями! Ох уж эти водители автобусов! Вжик-вжик. Туда-сюда. Ух!.. Такие переживания продолжались не долго, ибо я отдался созерцанию вилл. Виллы были разные – старинные замки, дома в стиле модерн, коттеджи, полностью увитые плющом, виллы с башенками, виллы с балкончиками, дома с мансардами и мезонинами. Разные, короче. Но все – неинтересные. Пожухлые какие-то. Впечатление увядания района усугубляли припаркованные у вилл машины – все сплошь антиквариат. Все пыльные, полузабытые. И когда, наконец, из-за угла выглянул не менее антикварный трамвай, я уже был к нему готов. Да, а какой еще трамвай должен ходить в Санта-Терезе? Только такой – вековой давности. Еле ползающий, дребезжащий, облепленный стоящими на подножке «зайцами». И при этом – гордой канареечной расцветки. Трамвай укатил за поворот, я побрел за ним. Рядом брел молодой почтальон в пыльной форме. В фуражке с козырьком. Около очередной виллы он останавливался, звонил в колокольчик, если никто не открывал, бросал почту в ящик и шел дальше. Если кто открывал, то узнавал последние новости не из газет, а из уст почтальона. Просто прошловековая идиллия какая-то! Только вот пролетающие мимо автобусы периодически из нее выводят. Устал я уже плестись вдоль каменных стен. Все время петляющих. А тут еще этот коридор начал совсем сужаться, и за новым поворотом я уперся… в акведук! Да, передо мной лежала «крыша» акведука. Заросшие трамвайные пути на ней. Ветхий домик справа. В его дворе развешано чье-то нижнее белье. Прямо у акведука – остановка. Три человека ждут трамвая, тихо переговариваясь. Четыре рабочих вынимают проржавевший рельс. Старый негр с пожелтевшими глазами продает воду и орешки. — А что, уважаемый, давно трамвая не было? – вступаю я в неторопливую беседу. — Минут десять, должно быть, — отвечает старик. — Ага. Ну я подожду. Старик кивает. — Жарко… — говорит он и смотрит на белое от жары небо. — Да… Можно мне бутылочку воды без газа? — Конечно. Старик встает с парапета и я вижу, что вместо одной ноги у него протез. Ниже щиколотки. Словно ее трамваем отрезало. Тем временем он открывает самодельный холодильник и запускает в него руку. Брошенный с утра туда лед почти весь уже давно растаял. Поводив рукой, старик-негр извлекает из темной воды с нерастаявшими кусочками льда бутылку пива. Раздосадовано опускает ее обратно. Со второго раза он вылавливает бутылку воды. С оранжевой крышкой. Значит – с газом. Он жалобно смотрит на бутылку, потом на меня. — Эх, кажется у меня осталась только с газом, — понуро говорит он, уже не надеясь на прибыль. — Ничего страшного, я возьму, — утешаю я, хотя терпеть не могу газированную минералку, за исключением «Боржоми» и «Ессентуков №17». Старик удовлетворенно протягивает мне бутылку, я протягиваю ему реал. Он берет бумажку, задумчиво глядит на нее и кладет в карман. Лезет в другой карман, ищет там мелочь. Протягивает мне несколько монет на сморщенной ладони. — О, нет, не надо… — вежливо, что бы не обидеть его, говорю я. Он молча кивает. — Дай мне орешки, — обращается к нему один ожидающих на остановке – здоровенный мачо. Старик дает орешки. — Что-то бондиньо задерживается… — бормочет мачо. — Да сейчас они вообще еле ходят. Все на автобусах давно уже ездят, — бормочет ему в ответ продавец. Он ждет деньги. Мачо открывает бумажный пакетик и отправляет в рот горсть орехов. — Угу. А может из-за ремонта? — бурчит он. – Тебе не жарко? Старик молчит. Ждет плату за орешки. Из-за поворота раздается знакомый набор звуков – трамвай приближается. Мачо отправляет в рот еще одну горсть. — А вот и он, — торжествующе произносит мачо. — А вот и он, — рассеяно повторяет старик, смотря на остатки орешков в пакетике. Трамвай подходит к остановке. Пассажиры входят-выходят. — Ладно, пойду, — говорит мачо. — Угу, — отвечает старик. Мачо нехотя залезает в карман и протягивает монетку старику. — Вот, тут еще и за вчерашнее… — Угу, — устало произносит старик. Жарко. Трамвай трогается. Въезжает на акведук. — А вы? – спрашивает старик меня. Я киваю на фотоаппарат, мол у меня другие цели, и устремляюсь на акведук за трамваем. — Не бойтесь, он все равно в начале остановится. Он там все время застревает… Старик садится на парапет. Все это он уже видел тысячу раз. У меня такое чувство, что я – тоже. Мне тут все знакомо – и трамвай, и акведук, и жара, и пыль, и старина негр в клетчатой рубашке с отрезанной ногой… Трамвай покачиваясь едет по акведуку. Вдруг резко останавливается, висящие на подножке люди сильно дергаются. Из кабины выходит вагоновожатый с кувалдой. Два удара и все в норме. Трамвай удаляется. Я фотографирую. Хотя это мне кажется уже таким не важным… Возвращаюсь на остановку. Прощаюсь со стариком. Спускаюсь вниз по лестнице, на парапете которой этот дед сидит каждый день. Лестница заканчивается на небольшой площадке между домами. Еще шаг – и я на улице Санта-Терезы, рядом с домом, откуда начал свое путешествие в этот забытый временем район. Круг замкнулся…