(1) Удивительно, насколько тривиальным кажется сейчас то, что с трудом давалось – и в части интеллектуального осознания, и на практике - двадцать лет назад. Одна из важнейших реформ, осуществленных Петром Авеном на посту министра состояла в унификации обменных курсов и переходе к свободной продаже наличной валюты. Казалось бы, что тут такого – объединить курсы? Однако, как это всегда бывает, на пути реформы стоит два основных препятствия. Во-первых, непонимание – нельзя недооценивать этот фактор. Во-вторых, интерес тех, кто получает выгоду от status quo. Разные обменные курсы – идеальная ситуация для «арбитража» - извлечения безрисковой прибыли. (Лукашено, поддерживавший разные обменные курсы в течение многих лет в Белоруссии, делал это не потому, что он экономически безграмотен (хотя он, конечно, экономически безграмотен), а потому, что это страшно выгодно для всех входящих в «элиту».)
Про «непонимание» есть известный анекдот о выступлении Авена в российском парламенте с рассказом о едином курсе и о том, что он будет устанавливаться на рынке. «Хорошо», - прозвучал первый же вопрос, - «Пусть граждане будут свободно покупать и продавать валюту. А курс-то какой будет?». В другой истории известный экономист, чуть ли не бывший вице-премьер Абалкин, говорит – «Нет, нет, нельзя вводить свободный курс. У нас не хватит долларов!» А серьёзно, врагов у единого курса было не меньше, чем у врагов либерализации экспорта, получавших огромную прибыль на «арбитраже». Это вообще заблуждение, что либерализацию (отмену разного рода ограничений) какого-то рынка или вида деятельности проводить легче, чем введение дополнительных правил игры. По опыту реформ в самых разных странах, не только переходных, либерализация даётся с большим трудом даже тогда, когда пользуется поддержкой большинства, потому что каждый из большинства получает не так уж много (цены чуть ниже, качество чуть выше), а каждый из меньшинства, сидящего на экспортных лицензиях или, как в данном случае, на доступе к двум разным обменным курсам, теряет от реформы очень много.
(2) Десять лет назад одной из самых острых тем для академических дебатов об оптимальной переходной стратегии была следующая дихотомия – сначала «макроэкономическая стабилизация» (грубо говоря, снижение инфляции до уровня, скажем, 10% без существенных потерь в темпах роста) или сначала «строительство институтов»? Джозеф Стиглиц, например, выступил со статьей, в которых, оценивая накопленный за десять лет опыт, говорил об ошибках выбранной стратегии – надо было начинать с институтов. С другой стороны, те, кто говорили ещё двадцать лет назад о том, что начинать надо с макроэкономической стабилизации, либерализации и приватизации, тоже считали, что институты важны – просто для построения хороших институтов нужна стабилизация...
Лешек Бальцерович, автор самых успешных макроэкономических реформ (в Польше), начал своё выступление с того, что эта дихотомия, когда-то представлявшаяся очевидной, ложная. Я с этим согласен и, насколько я понял, многие из участников – тоже. Это на бумаге, в башне из слоновой кости, макроэкономическая стабилизация – это что-то простое, что можно делать или не делать. Назначил правильного главу ЦБ, чтобы не печатал денег, написал правильный бюджет, чтобы расходы не сильно превышали доходы и – вперёд! Однако практика сложнее оптимального бумажного решения – есть ли более тривиальное наблюдение из практической политики, не знаю. На практике каждый шаг – это поиск компромисса со множеством политических сил и взглядов. Легко говорить, что назначение Геращенко, согласие на которое дал Гайдар, было ошибкой, но, очевидно, было немало политических соображений в пользу именно этого решения. Впрочем, назначение председателя ЦБ (именно в его руках – основные инструменты борьбы с инфляцией) – небольшая проблема по сравнению с формированием хоть сколько-нибудь сбалансированного бюджета. Это трудно для президента или премьера любой страны даже тогда, когда они только что получили поддержку большинства на выборах, а в ситуации, когда парламент избирался давно (и, к слову, в другой стране) – это стократ сложнее. Конечно, у всякой «революции» есть момент, когда реформаторы получают, по существу, карт-бланш на осуществление крупных преобразований – на то и революция, но и самое реформаторское правительство вынуждено идти на массу политических компромиссов. Стоили компромиссы того или не стоили – вопрос открытый; ответ зависит от конкретных обстоятельств.
Эти записки – для себя, можно сказать. Было ещё несколько очень интересных выступлений – Ролана, Икеса, Журавской из учёных, Авена, Бендукидзе, Клауса – из «практиков». (Впрочем, выступление Клауса выложено на сайт. Ещё интересный был обмен репликами с Клаусом после моего выступления в той же сессии, тоже надо бы написать.) Также нужно написать короткий научный отчёт, но вот это как раз непросто и небыстро.
Комментарии (0)