Потому что не реаниматолог?

Дело врачей: в столице нарколог убил пациента - http://kp.ru/daily/25814.2/2792645/

По версии следствия, из-за неправильного лечения выпивший мужчина впал в клиническую смерть, а спасать его доктор не стал

Ульяна СКОЙБЕДА — 03.01.2012

В Москве новое «дело врачей». По версии следствия, частный нарколог - из тех, что на дому выводят пациентов из запоя, - неверно подобрав лекарства, довел очередного выпившего до клинической смерти. Когда тот издал предсмертный хрип, доктор не кинулся спасать несчастного: делать искусственное дыхание или хотя бы вызывать «скорую помощь», - напротив, положил холодеющее тело на бок и зафиксировал его подушками, чтобы казалось: пациент спит. Потом врач спокойно вымыл руки, взял деньги за визит (!) и попросил старенькую маму «клиента» к сыну до утра не подходить. Это, видимо, чтобы женщина не заметила выступающие трупные пятна, а судмедэксперты не смогли определить время смерти...

Все мы привыкли к профессиональному цинизму медработников. Согласились с тем, что они требуют платы даже за то, что положено нам по закону, или равнодушно объявляют нашим родственникам: «Достанете лекарства – будет жить». Что всегда считают себя и своих коллег не виноватыми – даже если пациент умер у них на руках. Но вот так, даже НЕ ПОПЫТАТЬСЯ спасти человека, который умер в результате твоих действий, и ВЗЯТЬ ДЕНЬГИ - фактически за убийство... Это что-то новенькое.


ГИППОКРАТ ВОРОЧАЕТСЯ В ГРОБУ

Жаркое лето 2010-го, в московском торфяном дыму сидит семья: муж, жена, сын, дочь. Глава семьи объявляет: «Завтра же едете в Адлер, билеты я взял». Жена пытается протестовать: «Как же мы без тебя?!», - но мужчина неумолим. Он, мол, приедет на курорт через недельку, после того как сходит в рейс (наш герой – дальнобойщик, владелец крошечной фирмы из трех машин. – Ред.). Семья отбывает на вокзал, дома остается только 80-летняя бабка, мать главы семейства.

Что происходило в следующие сутки, мы, в значительной степени, можем только предполагать. Совершенно точно, что Юрий Н. (мы не указываем фамилию по просьбе потерпевших. – Авт.) на лавочке пил пиво. Наверное, и не только пиво.

В общем, к вечеру мужчина почувствовал себя плохо и вызвал нарколога, как делал это уже не раз: он был постоянным клиентом центра «Наркомед» («быстрое вытрезвление, вывод из запоя, кодирование от алкоголизма», - написано на сайте этой фирмы). По вызову приехал врач Владимир Киреев. О дальнейшем рассказывает видеозапись показаний той самой 80-летней бабки, сделанная в той самой квартире следственной группой.

- Пришел, руки помыл; Юра лежал в спальне. Осмотрел его, капельницу к люстре повесил, и сел на кровати, - и я на краешке тут. Ни давление померять, ни вопросов, чем болел – так, ни о чем говорили. Уколы еще в капельницу колол. Одна закончилась – вторую поставил, и вот минут через десять после этого Юра захрапел. Такой храп – и вдруг остановился...

После этого, по словам старой женщины, врач зашевелился. Стал щупать пульс и колоть уколы в кисть руки. Бабка обеспокоилась: «Что-то вы больно много», - врач утешил: «Это витамины». Потом он повернул неподвижное (Юрий, как захрапел, больше не шевелился. – Авт.) тело на бок и стал «подтыкать» его подушками. Исколотая рука упала – поправил, зафиксировал подушкой и ее. Сказал старой женщине: «Вы сына не трогайте, он теперь до утра поспит», - взял у нее 6000 рублей за визит и... пошел мыть руки.

- Это ж я только потом сообразила, - плачет 80-летняя бабка Мария Егоровна, - какой же врач ПОСЛЕ пациента руки моет? Всегда только ДО! Это ж он – после покойника...

Справка: храп является признаком дефибрилляции желудочков сердца и признаком наступления клинической смерти. Спасти пациента можно еще в течение десяти минут: все реанимационные мероприятия - непрямой массаж сердца и дыхание изо рта в рот. И, насколько я знаю, этому учат учащихся общеобразовательной средней школы, на уроках гражданской обороны.

Что же касается подлости человека, который, если верить обвинению, зафиксировал смерть пациента и СКРЫЛ ее... Здесь мой журналистский язык, к описанию подлостей привычный, оказывается бессильным.

Особенно «приятно», что врач Киреев предположительно оставил с трупом 80-летнюю бабку, инвалида первой группы, которая сама на ладан дышит. Всем очень повезло, что, обнаружив на любимом сыне трупные пятна, она не отбросила коньки, а принялась обзванивать невестку, службу «03» и врача Киреева: «Что ж ты сделал, вернись, Юра не дышит!!!».

Гиппократ ворочается в гробу, Авиценна плачет.


ПОХМЕЛЬЕ ЛЕЧАТ ТОЖЕ НЕ ТАК!

Уголовное дело расследовал Следственный комитет по Дорогомиловскому району Москвы.

- Врач Киреев оказал потерпевшему Н. неадекватную помощь, - излагает следователь Ирина Дынник. – Он зафиксировал у пациента нарушение здоровья, являющееся основанием для госпитализации в стационар, но Н. об этом не сообщил и «скорую» не вызвал. Конечно, тогда бы он потерял деньги за визит...

Штука в том, что перепивший в жару Юрий Н. наркологу позвонил ошибочно! Ему, по сути, стало плохо с сердцем (при вскрытии обнаружили коронарокардиосклероз). Смог, да алкоголь, да сорок градусов в тени, да корвалол, которым пациент пытался глушить боль... Несчастного надо было не вытрезвлять, а срочно везти в больницу, тем более что ГКБ номер 51 – в трехстах метрах от дома, и кардиосклероз там лечат...

Мне все еще не верилось, что медработник мог действовать умышленно:

- Может, Киреев все-таки не смог поставить правильный диагноз? Подумал, что дело в похмелье, и стал лечить, как привык...

- Он не мог так подумать. Абстинентный синдром развивается через двенадцать часов после последнего приема алкоголя - это азы наркологии! - а врач Киреев работает с 2003 года, и Юрий Н. успел сообщить ему, что «принял» всего несколько часов назад. К тому же есть запись врача в медкарте: «Высокое давление, боли в области сердца»...

Резюмируем: диагноз был поставлен верно, - это раз.

Лечить при этом пациента врач Киреев стал не сердечными, а наркологическими препаратами, - это два.

И третье: никакой логике, по словам следователя, это лечение не поддается.
Похмелье лечат тоже НЕ ТАК.

- Ввел дроперидол – препарат, который угнетает функцию дыхания, и который потому применяется только в стационаре, при контроле сердечной деятельности. Ввел большое количество димедрола, который усиливает абстинентный синдром. Вместе эти препараты применяются в наркологии для введения пациента в медикаментозный сон для прерывания запоя, но у Юрия Н. не было запоя, он назавтра собирался в рейс, и потому хотел «почистить кровь»...

В квартире врач Киреев оставил капельницу и «крышечки» от использованных ампул; так следствие смогло понять, что он вводил больному и другие препараты, в том числе фенобарбитал...

По заключению экспертов, именно ненадлежащее исполнение врачом своих обязанностей, неверная тактика ведения больного привели к гибели пациента. А непосредственно Юрия Н. могли убить димедрол и фенобарбитал, усилившие алкогольную интоксикацию. При кардиосклерозе эти препараты противопоказаны.

Дело уже передано в суд, врач Киреев обвиняется по двум статьям: «причинение смерти по неосторожности» (я называю это «убийством», потому что в русском неюридическом языке «причинить смерть» значит «убить». – Авт.) и «незаконный оборот сильнодействующих средств».


«БАБКА МОГЛА ПОБИТЬ МЕНЯ ПАЛКОЙ»

Врач Киреев смотрит на меня с сайта «Одноклассники» честными голубыми глазками. Вот он с детьми на огороде, а вот – на искрящихся белых пляжах.

«Елки, - думаю я, - ну, приличный же с виду человек. Семьянин, высшее образование – врач-пульмонолог. Опять же, из Сибири, что традиционно воспринимается с уважением: сибиряк, мужик...».

«Мужик» категорически отказался встретиться с нашей газетой и объяснить, что же он сделал прошлым летом.

От следователя и потерпевших я знаю: врач выдвигал несколько версий. Во-первых, «сдвигал» время вызова: говорил, что получил звонок от Н. не в 18.04, как было на самом деле, а в 17.00 (и, соответственно, ушел от больного не в 20.15, как говорит бабушка, а в 19.30), - все это для того, чтобы доказать: Н. умер не при нем, а вся история с предсмертным хрипом и подушками – бред выжившей из ума старухи.

Про «выжившую из ума старуху» - это не я придумала. Это следователь спросила, почему же врач не вернулся, когда бабушка Мария Егоровна обнаружила смерть сына, - и Киреев ответил, что связался с «Наркомедом», и те отсоветовали возвращаться на адрес: старуха не в себе, может убить палкой.

Палкой! Сибиряка! Голубоглазого мужика тридцати шести лет - инвалид первой группы!

Новая, и, видимо, окончательная версия защиты состоит в том, что Юрий Н. сам, после визита врача встал и съел все эти таблетки (димедрол, фенобарбитал - каковые вещества стали возможной причиной смерти). Врач совершенно ни при чем...

- Они так и говорили на очной ставке: ваш-то – алкоголик, наркоман, - вдова погибшего Катя вздрагивает от обиды. – Представляете, такое – пожилой женщине, которая потеряла сына? Мы им в ответ: «С какой стати наркоман, вы что несете?», - а их адвокат свое: «Будем искать, в каком диспансере стоял на учете». И как нам доказать, что муж не пил беспросветно, а просто иногда «расслаблялся», как все? А даже если и пил - алкоголиков, что, убивать можно?

Грязные методы у защиты, если эта история правдива...

С защитой Киреева я имела удовольствие пообщаться лично: мне позвонил некто, представившийся адвокатом Карповым Андреем Михайловичем – рекомендуясь, он подчеркнул, что несколько лет назад защитил от произвола водителя Щербинского, которого обвиняли в смерти губернатора Алтайского края Михаила Евдокимова. Далее беседа вышла из конструктивного русла.

Мне было заявлено, что, поскольку он, Карпов Андрей Михайлович, не просил «Комсомольскую правду» вступиться за его подзащитного Киреева, то мои попытки взять интервью – это мне «нечего делать» и мой «низкий профессионализм». И именно так он, Карпов, расскажет другим средствам массовой информации, когда будет давать пресс-конференцию по поводу моей заметки...

Поскольку логики в словах звонившего не прослеживалось, а прослеживались угрозы, мелкие оскорбления и попытки вывести меня из себя (зачем? Теряюсь в догадках. – Авт.), то я решила: с этой историей должна разбираться Адвокатская палата Москвы. Восемнадцать лет я работаю журналистом, и всегда считала адвокатов образцом корректности.

А уж оскорблять представителя СМИ за то, что он работает не по твоему заказу? Да это нонсенс, господа...

- Если бы этот врач Киреев хотя бы попытался спасти Юру, - плачет вдова Катя. – Ну, напортачил, врачи же не боги, мы все понимаем... Но если бы он хотя бы попытался - да, что там: хотя бы позвонил и извинился... Как на духу: мы не пошли бы в прокуратуру, и не было никакого дела...

Брось, Катя. Такие не извиняются.


АЛКОГОЛИКОВ НЕ ЖАЛКО?

Внимательно всмотритесь в лицо врача Киреева: возможно, теперь он едет к вам.

Да, вы не ошиблись: фирма «Наркомед» не уволила обвиняемого в преступлении сотрудника, и он продолжает ставить капельницы, лечить алкоголиков.

Вы скажете, алкоголиков не жалко? Наверное – но ведь возможность вызвать капельницу на дом – прерогатива небедных, а стало быть, работающих, кормящих семьи и приносящих какую-то пользу обществу москвичей. Я знаю и запойных бизнесменов, и запойных журналистов. Больных, но не пропащих...

Но, допустим, вы правы: никакие алкоголики не нужны. Тогда вопрос: а такие врачи, которые могут допустить смерть пациента, нужны?

Ведь это сейчас врач Киреев нарколог, раньше он был пульманологом. Потом станет, извиняюсь, педиатром. Нам это надо?

- Не в алкоголиках дело, - говорит представитель потерпевших, адвокат Дмитрий Пагин, - а в степени падения нравов в медицине. Пострадать может каждый...

Я попыталась обсудить вопрос падения нравов с главой «Наркомеда» Евгением Куницыным, но он перестал брать трубку.

Что ж, расскажем и про Куницына.

Фирмой, в которой работают шестьдесят врачей, руководит бывший фельдшер «Склифа», в дипломе у которого написано: «медсестра». Давая показания следователю по поводу Киреева, он вежливо объяснял, что не имеет «технической возможности» проконтролировать, правильно его врачи лечат людей или неправильно. Он же сам без высшего медицинского образования, он «медсестра»...

Сейчас материалы по поводу «Наркомеда» переданы в прокуратуру и Госнаркоконтроль. Препараты, которые колол потерпевшему врач Киреев, относятся к сильнодействующим: за их незаконный оборот положена ответственность, как за сбыт наркотиков.

Фирмы, которые их применяют, обязаны соблюсти ряд формальностей: получить лицензию, создать особые условия хранения...

«Наркомед» пошел по легкому пути: врачи выписывали рецепты на себя, сами покупали сильнодействующие препараты, а пациентам кололи их без всякой документации. Следственный комитет провел обыск в офисе фирмы и дома у врача: обнаружили множество «запрещенных» препаратов и ни одной соответствующей записи в медкартах. Если верить им, всем пациентам «Наркомеда» кололи только физраствор...


РАЗБИТАЯ СЕМЬЯ

Мы с Катей на кладбище. Она рассказывает, что после смерти Юры их сын-школьник перестал разговаривать. Психолог сказала: срочно покупай кота. Купила. Вроде обошлось, разговаривает. С котом...

Дочь поступила в вуз на таможенное дело: так, как договаривались с папой. Он шутил: «Я дальнобойщик, а ты будешь меня пропускать».

Саму Катю вытащила бабка, свекровь. Вот что значит старая советская закалка: эта 80-летняя женщина не только выжила после потери сына, но и смогла «продавить» уголовное дело. Девять месяцев ходила по инстанциям, выслушивала от чиновников: «Алкоголик», «наркоман», - и добилась.

Катя же оказалась способна только остановить поезд «Москва – Адлер», который вез ее с детьми, когда пришло страшное известие. Вы правильно поняли, до курорта она так и не доехала...

Машины дальнобойщика стоят в Твери. Помогают друзья, а то две женщины – Катя работает в театре, и зарплата у нее смешная, - совсем пропали.

Кота, кстати, назвали Сеич, то есть Алексеевич. В честь Юры, которого в семье звали по отчеству.

Вам все еще не жалко Юрия Н.?


ОТ АВТОРА:

Мы приглашаем вас поговорить о проблемах современной медицины. Когда мы готовили материал к печати, то рассказали эту историю двум медработникам: сестре реанимационного отделения и терапевту со стажем – просто потому, что эти люди оказались рядом. Сестра сказала: «Знаете, на дежурстве я жду, когда умрет какой-нибудь пациент, чтобы лечь в его койку поспать», - а терапевт вспомнила историю из своей бытности интерном.

Тогда, в приемном покое, ее подозвал мужчина с трупом жены. Он рыдал и просил что-нибудь сделать, а она уже не дышала. Интерн взяла каталку – и повезла тело в реанимацию. Ни для чего: реанимировать там было нечего. А просто чтобы мужчина не плакал.