Поиск публикаций  |  Научные конференции и семинары  |  Новости науки  |  Научная сеть
Новости науки - Комментарии ученых и экспертов, мнения, научные блоги
Реклама на проекте

Камелот наносит ответный удар

Thursday, 17 November, 08:11, ksonin.livejournal.com
Можно сколько угодно клясться, что в полёте займёшься написанием давно обещанных рецензий и экспертиз, можно сколько угодно обдумывать покупку биографии Стива Джобса, написанную Уолтером Айзексоном – рецензия Малькольма Гладвелла в последнем Нью-Йоркере просто заставляет думать о том, что надо купить и прочесть, но в аэропорту на стенде видишь книгу со словом «Кеннеди» на обложке и от обещаний и обдумываний ни остаётся и следа. Когда читаешь детектив, сердце замирает от того, что неизвестно, что случится на следующей странице. Отчего замирает сердце, когда читаешь историю, известную тебе разве что не по дням?

Автор, Крис Мэтьюз, известен в Америке всем, кто интересуется политикой. Ведёт ежедневную вечернюю передачу о политике на MSNBC, одном из основных кабельных каналов, и программу на NBC, одном из трёх «больших» каналов. Но я телевизор никогда не смотрю, и что мне ведущий телепрограммы? В тот год, когда мы жили в Эванстоне, 60 долларов в месяц за кабельную подписку оправдывались тем, что, вдруг, быть может, произойдут какие-то срочные новости, да так и не оправдались. Для меня Мэтьюз – автор двух любимых книг. “Hardball” – как бы это перевести? «Игра всерьёз»? – тоненький, простенький учебник для начинающего политика. Там всё на американских примерах, само собой, но я её любому политику рекомендую. И «Кеннеди и Никсон» - двойная, по примеру знаменитой книги Теодора Уайта, биография двух друзей-соперников-врагов, написанная в таком темпе, с такой энергией и любовью к политическим персонажам – и протагонистам, и современникам, и разной мелочи, что просто дрожь берёт. Дело не только в темпе. Мэтьюз даёт читателю почувствовать сексуальную власть Джека, всю жизнь тяжело и опасно болевшего – год за годом он проводил в больнице по несколько недель, не упоминая ни одной из его женщин, кроме Джекки, и почувствовать силу его интеллекта – при том, что раз за разом герой окружен интеллектуальным цветом ХХ столетия, не цитируя подолгу его речей.  Однако любовь к политике перевешивает у Мэтьюза любовь к литературе – иначе зачем он, в самом деле, подался на телевидение?

Книга, которую я купил три часа назад, называется «Джек Кеннеди: ускользающий герой» и она и похожа на «Кеннеди и Никсон», и не похожа. Тот же телевизионный темп жизни и клиповая чехарда персонажей, но элегия до переполнения элегией, до тошноты. И в то же время элегия, в которой монтажный стык каждые три секунды. Каждый отдельный кадр опирается на исторический факт, документ или интервью, но изображение не дергаётся и единое целое не мелькает.    

В русской литературе – во всяком случае в политической биографии – нет аналога Каро и Шлезингеру и, тем более Манчестеру, у которых история – история, написанная профессиональными историками  – не важнее, чем проза, которой она описана. Отчасти, потому что длинный ХХ век был у нас для этого жанра потерян, а за двадцать лет невозможно преодолеть отставание. Отчасти потому, что великие русские писатели со времён Толстого не писали о политике – художественная литература не создала языка, на котором мог бы изложить свою историю профессиональный историк.   У нас нет аналога Пенн Уоррену и его умной, трогательной и великой книге, в большей степени, чем «Война и мир», книге о политике и любви на все времена и во всех уголках Земли.

Проблема автора новой биографии Кеннеди – да и любого биографа, пишущего о персонаже, о котором написаны сотни книг – состоит в том, что новых фактов, по хорошему, не открыть. Тридцать лет назад Сеймур Хирш мог поразить публику детальным перечислением больших и малых романов Кеннеди, и приоткрыть завесу над гламурным образом современного Камелота. Сейчас образ Кеннеди, холодного человека и расчётливого политика, использовавшего окружающих, что отца, что друзей детства, что прославленных интеллектуалов для достижения своих целей, также прочно укоренен в сознании читателей, как когда-то образ героя войны, красавца мужчины и интеллектуального лидера был запечатлён в сознании мальчишек и девчонок, только-только достигших избирательного возраста.

За нагромождением штампов и не заметишь, как много герой читал и как хорошо писал – конечно, «Профили мужества», Пулитцеровская премия 1957 года, была написана не столько Кеннеди, сколько его помощником Тедом Соренсеном, но письма с фронта-то ему никто не помогал писать, а они очень хорошо. Да и бакалаврский диплом в Гарварде, который был издан в 1940-м под названием «Почему Англия спала» без всякой помощи богатого отца, стал бестселлером по обе стороны океана. Мэтьюз не объявляет стереотипам и штампам войну, как делают новые биографы известных персонажей, но справляется с ними. Откуда-то должен был взяться, вырасти чуть ли не единственный национальный лидер ХХ века, который на какие-то мгновения, в каких-то словах был лидером всего мира…

Я это пишу, ещё не дочитав, и не знаю, чем закончится книга. Шлезингер в своей волшебной, давней, ещё тех времён, когда легенда о Камелоте была в расцвете, биографии Бобби Кеннеди посвятил его смерти одно предложение, а убийцу, кажется, не упомянул вовсе.  Сделать интересным не кровь, алкоголь и сперму, а самое важное, пусть оно запрятано в университетское сочинение, в письмо домой с фронта, в слова, брошенные репортёру, в речь на избирательном митинге  – задача для двух человек, для автора книги и для её читателя. Я надеюсь, что автор сделал тот, что должен был сделать, и готовлюсь, принимаясь снова за чтение, выполнить свою часть.
Читать полную новость с источника 

Комментарии (0)