Поиск публикаций  |  Научные конференции и семинары  |  Новости науки  |  Научная сеть
Новости науки - Комментарии ученых и экспертов, мнения, научные блоги
Реклама на проекте

Бурлак

Sunday, 30 October, 06:10, ivanov-petrov.livejournal.com
В конце ХХ-начале XXI вв. произошло несколько крупных теоретических сдвигов, не столько открытий, сколько усложнений самого аппарата обсуждения и оcмысления прежних и современных открытий - в области антропогенеза. Новые находки были рассмотрены под многими углами зрения, добавлены очень многие ряды фактов из сравнительной этологии - изучены шимпанзе и бонобо, сопоставлены попытки обучения языку, генетическое обеспечение различных способностей, новейшие данные по расшифровке ДНК неандертальцев и денисовского человека, результаты изучения "хоббитов" с Флореса. Изменилась номенклатура предполагаемых предков человека, иногда всплыла старая и уже полузабытая латынь, иногда введены новые названия. Итог один: непрофессионалу просто так, поиском в сети, в вопросе не разобраться. Не удастся погуглить и понять - потому что запутаешься, обязательно попадется какой-то "желтый" текст, который наврет с три короба и заставит прочитать следующие тексты под неверным углом зрения, не догадаешься, что надо было бы поискать - в общем, за обозримый срок понять состояние проблемы поиском в сети невозможно. И потому так ценен обзор, сделанный профессионалом, написанный популярно, хоть и строго. - книга: Светлана Бурлак. Происхождение языка. Факты. Исследования. Гипотезы. 2011

Дело в том, что идей там множество, если раньше казалось - в 19 веке - что достаточно высказать какую-то одну удачную мысль (про труд или не про труд - дело другое) и всё станет ясно, то теперь это область, в которой одновременно работают десятки идей, а то и сотни. Это не конкурирующие теории, а этажные - одни теории о возможном развитии коммуникативной системы и соответствующей нейрологии, другие об изменениях поведения и возможном обеспечении коммуникацией и социальным поведением, третьи про орудия труда и нейрологическое обеспечение точных движений, что можно предполагать по эндокранам, и далее, далее - об образе жизни и прямохождении, о роли органов чувств и поведении, о деталях репродуктивных стратегий и возможных следствиях для социальности, об изменениях размеров клыков и возможных следствиях для внутривидовой агрессивности. Почти нет числа этому многообразию идей, которые крайне трудно совместить в единую теорию. Собственно, сейчас теории антропогенеза - уже не "простые", а "золотые", составные - они учитывают разные группы гипотез для описания разных стадий антропогенеза.

Это замечательно, потому что таким образом теории друг друга проверяют и поддерживают - одни делают запрещенными некоторые варианты в других, или наоборот - неожиданные и заранее не запланированные совпадения указывают новые стороны в известных фактах. Изложить всё это можно только в достаточно большом тексте, так что книгу имеет смысл прочесть для ознакомления с этими непростыми результатами нескольких научных революций.

Рациональный скелет теории лучше понимается, когда теорию используют в разных науках, в разных предметных областях. Например, мысль Дарвина используют в экономике и в биологии, так что можно отслеживать, как идея конкуренции и наследования преимуществ меняется в зависимости от окружающих идей (разных представлений о наследовании и т.п.). Точно так же полезно разобрать идеи о эволюции гоминид, о происхождении человека.

Сама попытка очень рискованна - всё множество различнейших идей, относящихся ко многим наукам, не вместить в какую-то теоретическую рамку без остатка. Ну, всё же попробуем - для ориентировки в предмете. Итак, уже довольно давно была высказана одна общая идея относительно эволюции - не только эволюции гоминид, а вообще всей биологической эволюции. Искать основателей идеи можно столь глубоко, как этого желается, известно же, что любую мысль, кажущуюся удачной, можно отыскать у классиков античности. Но не будем нырять так глубоко - есть теория, которую развивал С.М. Разумовский, В.А. Красилов, а также В.В. Жерихин и А.С. Раутиан. Самым кратким образом и с большими потерями она может быть пересказана так.

Все виды пытаются эволюировать, изменяться, но их сдерживает сообщество - та экосистема, в которую входят эти виды. У каждого вида своя профессия в этом сообществе, и кто не вписывается в общество - того вытесняют. Так что возможности эволюции видов тормозятся обществом, и проявляются только в редкие периоды кризисов. Когда происходит экологический кризис, сообщество разрушается, и тут взрывным образом виды начинают эволюцировать, не сдерживаемые экологическими влияниями. Потом виды вновь собираются в сообщество, и эволюция снова затормаживается. Разумовский это выговаривал так: сомкнутое сообщество ценофилов (социально коадаптированных растений и животных) тормозит эволюционный процесс друг у друга, в дырках сообщества сидят ценофобы, у них идет довольно быстрая эволюция, нарабатывается изменчивость, но это не проявляется в образовании таксонов высокого уровня - разве только мелкие виды дробятся, образуются двойники. Потому что в ценозе нет мест, некуда эволюцировать. Когда происходит экологический кризис, старый ценоз разрушается, а ценофобы формируют новое сообщество, приспособленное к новой среде - и вот тут-то идет взрывное формообразование - теперь есть места, есть куда творить формы. То есть теория прерывистого равновесия Гулда встроена в экологию.

Эта центральная идея - про эволюцию неких индивидов, которые бы и могли, но их за штаны держат тормозящие общественные связи - развертывают и на другом материале, придумав эту теорию еще раз, самостоятельно - из воздуха. Для проблемы антропогенеза теория проговаривается примерно так. Потенции антропоидов (и животных вообще) в области "потенциально человеческих" умений очень велики. Обезьяны могут создавать орудия, могут делать орудия с помощью других орудий, могут действовать составными орудиями, они способны овладевать языком, составлять на нем новые слова, шутить, обманывать. Есть сигналы обезьян, которые можно описать как зависящие от фона высказывания, есть традиции передачи знаков. В общем, любой отдельный показатель интеллектуальной деятельности - счет или подражание, экстраполяция или память на определенное число операций - любой показатель можно отыскать у животных, в том числе у обезьян, и обнаружить по нему весьма интересную изменчивость. То есть обычно обезьяны языка не имеют, но если научить - могут даже передавать в поколениях, обучая детей, орудиями они пользуются не всегда, но если пользуются - могут учить друг друга. И так далее - для любой мыслимой человеческой интеллектуальной функции мы можем продемонстрировать плавный ряд от наличного у обезьян к современным людям или к умениям первобытных людей. (Мне кажется, это слишком легко принимается за доказательство, но это ладно, это уже совсем иной разговор).

Однако эти способности к эволюции тормозятся - обезьяны могут усваивать сложнейшие коммуникационные системы, но пока не имеют такой собственной системы, они могут делать и использовать сложные орудия, но занимаются этим редко. Что им мешает? Один ответ - лень. У них всё есть, к чему напрягаться. У них в природных условиях нет такой напряженной жизни, чтобы требовалось интенсивно делать орудия. Правда, на такие возражения легко ответить: неужели за сотни тысяч и миллионы лет существования этих видов не было критических ситуаций, когда бы им было очень надо? Стаи не голодали? Но есть и другой ответ - тормозит общество.

В стадах довольно жесткая иерархия, и доминантные шимпанзе склонны присваивать себе плоды трудов низкоранговых членов стада. Орудия труда - "молотки" для колки орехов - обезьяны таскают с собой, оставить их нельзя - сородичи обязательно украдут. В общем, состояние нравственности в обезьяньем стаде низкое, упорный труд и сообразительность не вознаграждаются. Друг у друга воруют, младшему отвешивают подзатыльник и отбирают добытое честным интеллектуальным трудом. Вот и стоит эволюция.

Отсюда следует вывод - если так же обстояло дело в стадах предков людей, всё могла изменить именно новация в сфере коммуникации. И возникает связующая идея, собирающая вместе прочие гипотезы. Прорыв, связанный с изобретением языка, принципиальное усложнение системы коммуникации в группе - могли бы сдвинуть с места эволюцию, освободив прочие потенциальные навыки от тормоза. Тут получает объяснение такое гипертрофированное развитие языка и социальных навыков, никак не нужное для непосредственного выживания, сверхразвитие мозга, забирающего пятую часть энергии - понятно, куда пошли эти огромные ресурсы. Внимание индивидов переключено на социальную жизнь, там решаются основные задачи - надо договориться в стаде, чтоб не упёрли каменное рубило, чтоб напарник посторожил при случае, чтоб вожак не борзел и брал долю не выше разумной - в общем, есть масса вопрсов, которые следует тщательно обрычать, не говоря уже об отношении между полами, где тоже возникает сложнейшее разделение труда и - понеслась эволюция.

Не все сюжеты целиком укладываются в эту схему, но многие, и с ее помощью можно отслеживать, как собираются вместе узлы подготавливаемой схемы антропогенеза, увязываются данные о ДНК и развитии языков, изменении строения мозга и нервной системы, рук и тонкости изготовляемых орудий. Создается новая платформа размышлений об эволюции, некая эколого-эволюционная концепция, сплетающая представления об возможностях эволюции отдельного элемента с взаимоотношениями в сообществе таких элементов. А в проблеме антропогенеза образуется особая такая семантико-социологическая платформа, где речь о взаимоотношениях полов и их сигнальном обеспечении, о поведенческих стратегиях, коммуникационной среде и всяких таких материях.
Читать полную новость с источника 

Комментарии (0)