Success story. 1. Новая Гвинея.

Когда рассказываешь про охрану природы, часто жалуются, что, мол, давит негативная информация - на всём протяжении  ХХ века по всем важным параметрам (загрязнение, вымирание видов, разрушение природных ландшафтов, сокращение лесов, потеря почв и пр.) развивается с ускорением в сторону ухудшения. И отдельные попытки природоохранников, даже если дают локальный успех, не ведут к остановке общего процесса.

"В противовес" представляется важным говоримть об "историях успеха" - случаи, когда на определенной территории жители смогли достичь экологической устойчивости по неким важным параметрам - остановить обезлесение, предотвратить эрозию почв, спасти эксплуатируемые виды рыбы/дичи от перепромысла и т.п. Не случайно 4 таких "истории успеха" рассказывает такой мощный популяризатор, как Джаред  Даймонд в «Коллапсе» - а я перескажу (за книгу спасибо croissante).
Первая  - про внутренние области Новой Гвинеи.
===========================================

«…когда зафрахтованные биологами и геологами самолёты впервые совершили облёт внутренних районов в 1930-х годах, пилоты были потрясены, увидев вместо джунглей ландшафт, преображённый трудом миллионов людей, дотоле совершенно неизвестных внешнему миру. Открывшийся взгляду пейзаж выглядел, как самые густонаселённые районы Голландии: широкие открытые долины с редкими рощицами деревьев были поделены – насколько хватало глаз – на аккуратно распланированные огороды, разделённые между собой канавами для полива и стока воды; густые склоны покрыты террасами, как на острове Ява или в Японии; деревни окружены защитными укреплениями.

Когда вслед за лётчиками сюда потянулись другие европейцы – исследователи и учёные, - они выяснили, что туземцы занимались земледелием, выращивали таро, бананы, ямс, сахарный тростник, сладкий картофель, разводили свиней и кур. Теперь известно, что первые четыре из этих основных культур (и некоторые другие, менее важные) были одомашнены собственно на Новой Гвинее, то есть нагорья Новой Гвинеи были одним из девяти независимых центров одомашнивания растений в мире, и что земледелие развивается здесь около 7 тысяч лет – это один из самых продолжительных в истории человечества опытов устойчивого производства
продуктов питания.


С точки зрения европейцев – исследователей и колонизаторов – обитатели горных районов Новой Гвинеи относились к «примитивным» народам. Они жили в соломенных хижинах, пребывали в состоянии хронической войны друг с другом, у них не было ни царей, ни даже вождей, они не имели письменности, одежды у них было мало или не было вовсе – даже в холодный сезон ливней. Они не знали металла, свои инструменты изготавливали из камня, дерева и кости. Например, они рубили деревья каменными топорами, возделывали поля и прорывали канавы деревянными мотыгами, воевали друг с другом с помощью деревянных копий, стрел и бамбуковых ножей.


Эта видимая «примитивность» оказалась обманчивой, поскольку их методы ведения сельского
хозяйства были на самом деле весьма изощрёнными – настолько, что европейские агрономы до сих пор не могут понять, почему в некоторых случаях новогвинейские методы эффективно работают, а привнесённые – из лучших побуждений – европейские новшества терпят неудачу. Например, один из европейских сельскохозяйственных советников был шокирован, увидев, что посадки сладкого картофеля на Новой Гвинее, расположенные на крутых склонах во влажных районах, имеют вертикальные дренажные канавы, проложенные прямо по склону.


Он убедил селян исправить эту ужасную ошибку и проложить канавы горизонтально, вдоль полей – в лучших европейских традициях. В благоговейном страхе перед белым человеком крестьяне проложили дренажные канавы в новом направлении – в результате вода стала в них накапливаться, и во время очередных сильных ливней оползень полностью снёс поле со склона в протекающую внизу реку. Именно для того, чтобы избежать подобного исхода, земледельцы Новой Гвинеи задолго до появления европейцев стали применять вертикальный дренаж в горах с их метеорологическими и почвенными особенностями (ливни и возможность оползней).


Это только один из способов, который новогвинейцы разработали путём проб и ошибок, на протяжении тысяч лет занимаясь земледелием в районе, где в год выпадает 400 дюймов осадков, где часты землетрясения, оползни, и – высоко в горах – морозы. Для поддержания плодородности почвы, особенно в местностях с высокой плотностью населения, где для производства достаточного количества продовольствия возникает необходимость в сокращении периода нахождения земли под паром или даже в непрерывном её использовании для выращивания тех или иных культур, островитяне помимо лесопосадок (о чём пойдёт речь ниже) использовали целый комплекс методов.


Они добавляли в почву в качестве удобрения сорняки, траву, старую лозу и другие органические материалы в количестве до 16 тонн на акр. В качестве мульчи и для удобрения верхней части почвы они использовали пищевые отходы, золу из-под костров, растения, сполотые с полей под паром, прогнившую древесину и куриный помёт. Они рыли канавы вокруг полей для снижения уровня грунтовых вод и предотвращения подтапливания и выкладывали ил и перегной из этих канав на поверхность почвы. Стручковые растения, аккумулирующие азот из атмосферы – например, бобы, -
чередовались с другими культурами: этот принцип севооборота, который сейчас часто используется в сельском хозяйстве развитых стран для поддержания необходимого уровня азота в почве, оказывается, был независимо открыт новогвинейцами. На крутых склонах новогвинейцы сооружали террасы, возводили загородки для укрепления почвы и, конечно же, отводили излишки воды по вертикальным канавам, которые как раз и вызвали гнев европейского агронома.


Следствием такого обилия специальных методик было то, что крестьянину, чтобы успешно заниматься земледелием в горных районах Новой Гвинеи, нужно было вырасти в деревне и течение многих лет постигать премудрости деревенской жизни. Мои друзья-горцы, которые провели свои детские годы вдали от родной деревни, получая образование, по возвращении домой обнаружили, что не могут должным образом возделывать семейные наделы, потому что у них огромный пробел в
овладении сельскохозяйственной премудростью.


Устойчивое земледелие в горных районах Новой Гвинеи ставит сложные вопросы не только в отношении плодородия почвы, но и в отношении лесных ресурсов: леса Новой Гвинеи подверглись массированной вырубке при расчистке территории под поля и деревни. Традиционный жизненный уклад в горных районах в значительной степени опирается на использование древесины – например, в качестве стройматериалов для строительства жилищ и изгородей; для изготовления инструментов, утвари и оружия; как топливо для приготовления пищи и для обогрева хижин в холодные ночи. Первоначально здешние горы были покрыты дубовыми и буковыми лесами, но за тысячелетия занятий земледелием самые густонаселённые районы, особенно долина Ваги в Папуа-Новой Гвинее и долина Балием в индонезийской Новой Гвинее, полностью обезлесели до высоты 8 тысяч футов. Где же обитатели горных районов добывают необходимую им древесину?


Уже в первый день своего визита в горные районы в 1964 году я увидел в деревнях и среди полей рощицы казуарины. Называемое также «железным», это дерево является представителем семейства казуариновах (лат. Casuarinaceae), объединяющего приблизительно 70 видов деревьев и кустарников с напоминающими сосновые иголки листьями. Изначально казуариновые были распространены на островах Тихого океана, в Австралии, Юго-Восточной Азии и в тропической Восточной Африке, однако в последнее время их широко культивируют по всему миру – из-за удобной в обработке, но очень твёрдой древесины (отсюда и название «железное дерево»). Casuarina oligodon – вид, произрастающий в нагорьях Новой Гвинеи, - несколько миллионов местных жителей выращивают в широких масштабах, пересаживая молодые деревца, которые естественным образом произрастают вдоль берегов ручьёв. Подобным образом местные жители выращивают и другие виды деревьев, но посадки казуарины преобладают. Пересаживание казуарины приобрело в горных районах настолько большой масштаб, что эту практику сейчас относят уже к лесоводству, то есть выращиванию деревьев вместо полевых культур, как принято в традиционном сельском хозяйстве: silva, ager и cultura – латинские слова, обозначающие соответственно лес, поле и разведение.


Европейские лесоводы далеко не сразу оценили особые свойства вида Casuarina oligodon и ту пользу, которую местные жители извлекают из этих посадок. Во-первых, это дерево растёт очень быстро. Его древесина даёт превосходные пиломатериалы и топливо. Корневые клубеньки, аккумулирующие азот, и большая масса листьев обогащают почву азотом и углеродом. Поэтому казуарины, рассеянные среди возделываемых полей, повышают плодородность почвы, а растущие на покинутых полях казуарины сокращают время нахождения земли под паром, необходимое для восстановления плодородности почвы перед очередным циклом севооборота. Корни деревьев удерживают почву на крутых склонах и тем самым препятствуют эрозии. Крестьяне Новой Гвинеи утверждают, что эти деревья каким-то образом снижают заражённость полей жуками – вредителями таро (taro beetle – Papuana uninodis Prell), и эксперименты наводят на мысль, что и в этом местные жители правы так же, как и во многом другом, однако учёные до сих пор не понимают, в чём секрет эффективности дерева против вредителей. Кроме того, по словам самих жителей острова, они ценят рощи казуарины по эстетическим соображениям – им нравится шелест ветра в листве, а ещё деревья дают тень. Таким образом, даже в широких долинах, где лесная растительность полностью сведена, разведение казуарины позволяет выживать зависимому от древесины обществу.


…Жители любой деревни не могли не заметить, что лесов вокруг становится всё меньше; что первоначальная плодородность почвы после расчистки лесов под поля с течением времени уменьшается; и наконец, что деревьев для строительства и отопления становится всё меньше. Новогвинейцы – самые любознательные и склонные к экспериментам люди, с какими я когда-либо сталкивался. В первые годы своего пребывания в Новой Гвинее я увидел аборигена, раздобывшего где-то карандаш – в то время практически незнакомую местным жителям вещь, - и он подверг этот карандаш проверке на пригодность в тысяче разных ситуаций, кроме, разумеется, писания; это украшение для волос? колющий предмет (холодное оружие)? нечто для жевания? длинная серьга? затычка для проколотой носовой перегородки? Всякий раз, когда нанятым мною аборигенам приходилось работать вдали от родных деревень, они постоянно собирали незнакомые для себя местные растения, спрашивали у местных жителей об их применении и отбирали некоторые, чтобы взять с собой домой и попытаться вырастить их самостоятельно. Подобным же образом 1200 лет назад кто-то мог обратить внимание на растущие вдоль ручьёв ростки казуарины, взять их домой и высадить – а затем и другие могли заметить эти «домашние» казуарины и позаимствовать росточки для собственных посадок».

Дж.Даймонд. Коллапс. Почему одни общества выжвают, а другие умирают. М.: АСТ, 2010.
С.385-389, 393.
***

Здесь и в следующих 3-х "историях" ключ к успеху - в опережающем реагировании на ухудшение экологической ситуации, в выделении ресурсов (трудовых и производственных мощностей) на меры по лесопосадке, почвозащите и т.п. ещё до того, как последняя заметно ухудшиться. Для чего обществу надо обладать неким пониманием и предвидением, и уметь довести его до всех членов. Плюс помимо противодействия деградации «кормящего ландшафта» на участке Х, явно ухудшающего эксплуатацию последнего, нужно заранее заповедовать несколько участков У1, У2 и т.п. на той же территории, соответственно ограничив потребление собственного народа или общества, чтобы они стали «воспроизводственными участками» для восстановления экосистем в Х.


Потому что процесс деградации эксплуатируемого биоресурса развивается экспоненциально, и когда ситуация ощутимо ухудшиться для "среднего жителя", принимать эффективные меры будет поздно. То есть нужна общая мотивация социума на максимальное сохранение экологической устойчивости эксплуатируемого ландшафта на длительном отрезке времени, а не на максимальную прибыльность эксплуатации, иначе факторы, описанные в моделях Д.И.Люри повлекут систему «природа-общество» непосредственно в кризисную ситуацию.


К слову, в том числе и поэтому глобальный экологический кризис - естественное следствие капитализма (возникает в сценарии "бизнес как всегда" известной модели пределов роста Денниса и Донеллы Медоуз – тут можно скачать модель World3-03 и поиграться с ней), а его предотвращение требует плановой экономики.