Слепые смертные! Какая сила тянет
Вас в обе Индии? Что разум ваш дурманит?
Ах, если б знали вы, как много новых бед
И сколько новых войн сулит нам Новый Свет!
Отчизну променять на золотые слитки?!
Да вот же золото! Оно у нас в избытке!
Опомнитесь! - земля взывает к вам с тоской.
Добро, богатство, власть - здесь, дома, под рукой.
Везувий
Прошелся по стране - от края и до края -
Безумный меч войны. Позорно умирая,
Хрипит Германия. Огонь ее заглох.
На рейнских берегах растет чертополох.
Смерть перекрыла путь к дунайскому верховью.
И Эльба, черною окрашенная кровью,
Остановила бег своих угрюмых вод.
Свобода в кандалах. Над ней тюремный свод.
О помощи она, страдалица, взывает.
А между тем война все глубже меч вонзает
В грудь бедной родины. На запад, на восток
Вновь хлынул с трех сторон нашествия поток,
Мир, словно беженец, оставшийся без крова,
Приюта не найдет... А зарево - багрово,
И пепел над землей кружит, как серый снег.
О, где тот золотой, тот безмятежный век,
Когда не грабили друг друга и не гнали
Народы?.. Даже слов они таких не знали -
"Мое" или "твое", все поровну деля.
А ныне пиками щетинится земля,
Сокрыла свет дневной кровавая завеса...
Сравнится ль с этим злом, гнев самого Зевеса,
Везувий может ли нанесть такой урон,
Когда он, словно вепрь, свиреп и разъярен,
Кидается на мир пылающею лавой,
Как бешенство людей, как меч войны неправой?!
Никто не причинял столь пагубных утрат!
Мы злее, чем вулкан. Коварней во сто крат:
Мы громы бередим и с молниями шутим,
Пугаем небеса и море баламутим,
Мы - смерти мастера. Нам славу принесло
Уменье убивать, Смерть - наше ремесло.
Мы разумом бедны и чувством оскудели,
Зато мечом, копьем и пикой овладели.
Огня любви в сердцах разжечь мы не смогли,
Зато в огне войны Германию сожгли,
Заткнули правде рот и в исступленье диком
Мы огласили мир звероподобным рыком,
Сквозь горы мертвых тел прокладывая путь,
С преступного пути мы не хотим свернуть!
Мы в слепоте под стать циклопам одноглазым...
Когда же наконец восторжествует разум?
Когда вернется к нам любовь и честный труд?
О, наши имена потомки проклянут,
Поглотит нас вовек унылое забвенье!
В небесных знаменьях пылает откровенье:
Предвестник гибели - ночных комет полет!
Свирепая земля в нас пламенем плюет,
Природа адский жар вдохнула в грудь вулканам,
И мы обречены. Мы смяты великаном!
Ужель спасенья нет? И что нам предпринять?
На то один ответ: вулкан войны унять!
А иначе на жизнь мы не имеем права!
Одумайтесь! Хоть раз все рассудите здраво!
Ужель вас не страшит вид этих пепелищ,
Сознание того, что край наш гол и нищ,
Что храмы взорваны, что вечных книг страницы
Должны (о, варварство!) в прах, в пепел превратиться?..
О небо! Дай узреть нам сладостную явь!
От пагубы войны немецкий край избавь!
Во славу родины и господу в угоду
Дозволь нам утвердить на сей земле свободу,
Дабы, господнею спасенные рукой,
Внесли мы в каждый дом жизнь, счастье и покой!
Зерцало мира
Недаром человек умней любого зверя:
Потеря времени - тягчайшая потеря.
И это осознав, стремится человек
В искусствах отразить свой слишком краткий век.
Однако помнит он: зерцало есть иное,
Чтоб отразить его всевластие земное.
С надзвездной высоты недремлющим умом
Он озирает свой необозримый дом,
Посредством разума поняв его устройство,
Сокрытые от глаз чудеснейшие свойства,
И дивные дары земного естества
Воспринимает как частицу божества.
То небо, где звезда ночная замерцала,
Есть мира нашего вернейшее зерцало.
И мир, глядясь в него, немало поражен,
Хоть мудро он своим творцом сооружен.
Строение сие отмечено святою
Неприхотливостью, священной простотою.
Оно - законченной округлости пример,
Чего не подтвердит обычный угломер.
Сей беспредельный мир, бескрайнее пространство -
Есть дело божьих рук. В нем - свет, в нем - постоянство,
Так не к тому ль ведем сейчас мы речь,
Что надобно сей мир лелеять и беречь,
Где сонмы звезд - ночей краса и утешенье...
Пресыщение ученостью
Я тоскую над Платоном
Дни и ночи напролет,
Между тем весна поет
За моим стеклом оконным,
Говорит она: "Спеши
Вместо шелеста бумаги
Слушать, как звенят овраги!
Ветром луга подыши!"
Многомудрая ученость!
Есть ли в ней хоть малый прок?
Отвратить никто не смог
Мировую обреченность.
Роем взмыленных гонцов
Дни бегут, мелькают числа,
Чтобы нам без чувств, без смысла
В землю лечь в конце концов.
Эй, ты, юноша, глубоко
Объяснивший целый мир,
Объясни мне: где трактир
Тут от вас неподалеку?
До тех пор, покуда мне
Нить спрядет старушка Клото,
Утоплю свои заботы
В упоительном вине!
Вот оно - бурлит в кувшине!
Можно к делу приступить.
Да! Совсем забыл!.. Купить
Надо сахару и дыни.
Обладатель сундуков,
От сокровищ ошалевши,
В кладовых торчит не евши.
Наш обычай не таков!
Грянем песню! Выпьем, братья!
О стакан стакан звенит.
И пьянит меня, пьянит
Жизни светлое приятье!
Груды золота ценней
Провести с друзьями ночку!
Пусть умру я в одиночку -
Жить хочу в кругу друзей!
Слово утешения средь бедствий войны
Опять пришла беда... Куда ж теперь податься,
Чтоб отдых отыскать и скорби не поддаться!
Да и о чем скорбеть? Ах, как тут ни крути -
Любой из нас уйдет. Все смертны. Все в пути.
Не лучше ль, отрешась от скорби узколобой,
Рассудком вознестись над завистью и злобой,
Чтоб нас не била дрожь, как маленьких детей,
Которых масками пугает лицедей?
Ведь все, что нас гнетет, - такие же личины:
Невзгоды, ужасы, болезни и кончины,
А счастье, из мечты не превратившись в быль,
Нахлынет, как волна, и - разлетится в пыль.
Все это - сон пустой!.. И до чего ж охота
Средь бренности найти незыблемое что-то,
Что не могло б уйти, рассыпаться, утечь,
Чего вовек нельзя ни утопить, ни сжечь.
Разрушит враг твой дом, твой замок уничтожит,
Но мужество твое он обстрелять не может.
Он храм опустошит, разрушит. Что с того?
Твоя душа - приют для бога твоего.
Пусть угоняют скот, - благодаренье небу,
Остался в доме хлеб. А не осталось хлеба -
Есть добродетели спасительная власть,
Которую нельзя угнать или украсть.
Преследованью, лжи, обиде и навету
Не одолеть, не взять святую крепость эту.
Она как мощный дуб, чья прочная кора
Способна выдержать удары топора.
На крыльях разума из темной нашей чащи
Она возносится над всем, что преходяще.
Бог чтит ее одну. Ей ведено судьбой
Быть нам владычицей и никогда - рабой!
С чего же мы скорбим, неистовствуем, плачем,
Раз в глубине сердец сокровище мы прячем,
Что нам дано навек - не на день, не на час,
Что никаким врагам не отобрать у нас?!
http://www.world-art.ru/people.php?id=35147
Комментарии (0)