Трагический конфликт в нЗВ ч.2

Временное затишье привело к появлению следующей части.

Продолжение истории Оби-Вана Кеноби писалось долго и трудно, ибо в какой-то момент я зашла в тупик: деталей оказалось очень много, частично противоречивых, частично вообще не говорящих ничего о той теме, которую я взялась разрабатывать. Проблему усугубляла и чрезвычайная разнородность источника: шесть фильмов разного характера, разной композиции и разной символической нагрузки. Есть от чего прийти в отчаяние. Дальнейшее изложение, боюсь, будет страдать некоторой несистемностью: вероятнее всего, потребуется описать несколько деталей системы прежде чем станет понятно, как ее описывать целиком. Однако прошу сразу же понять, что это еще не литературоведческая статья, а только прикидка к ней... довольно часто из сухого литературоведческого тона я сбиваюсь в переизложение происходящего. Надеюсь только, что это переизложение поможет пониманию целого.

Так вот, прежде всего, долгое и усиленное медитирование над темой рока и трагического конфликта привело, надеюсь, к некоторому прояснению. Во-первых и прежде всего, утверждаю, что ОВ — единственный по-настоящему положительный герой в новой трилогии. Вернее, правильнее будет так: он единственный персонаж (кроме, пожалуй, Падме), у которого никогда нет второй мысли; кто не хитрит, не обманывает и не пытается манипулировать. Собственно, именно поэтому он и тотально слаб: заметьте, что во всей новой трилогии ОВ побеждает лишь двух противников: Дарта Мола и Генерала Гривуса — противников не самых слабых, но самых, если можно так сказать, неизощренных и, искренне преданных своим учителям. Попросту говоря, — расходный материал. Так вот, только с такими противниками ОВ и может сражаться, что в какой-то степени говорить о его ограниченности, но в той же самой степени — о том, что он, пожалуй, единственный, кто не соприкасается с темной стороны Силы вообще. Все прочие: Йода, Мейс Винду, тем более Энакин (но, кстати, не КГ) — так или иначе используют обман или его мягкий вариант — недоговоренность, а в боях — темную сторону (только признаваться в этом не хотят, хе-хе). Кстати, показательны бои с Джанго Феттом (вообще люблю этого героя вместе с его сыном Бобой Феттом).

Во-вторых, вернемся к нашим баранам, то есть к трагическому герою. Предыдущее изложение закончилось на том, что герой оказывается не лишенным собственных действий. Так вот, дело обстоит несколько сложнее. Вообще говоря, собственные действия трагическому герою не запрещены. Трагедия в том, что что бы он ни делал, они роковым образом (случайными совпадениями и пр.) ведут к исполнению заданной судьбы, которая, собственно, и есть рок.

Так вот, проблема моя состояла в том, что не совсем понятно, где здесь роковая развязка. Единственное указание на рок, которое эксплицируется в фильме, — предсказание о равновесии силы, которое в итоге сбывается и достаточно счастливо (без гибели самого главного героя, он же ЛС). Но откажемся на время от этого стереотипа, и ограничимся только новой трилогией, историей ОВ. Если принять за роковую судьбу гибель джедаев, то трагедия героя должна состоять в том, что он своими действиями, в том числе и желанием противостоять этой судьбе, должен способствовать именно этой развязке. Что, собственно, и происходит.

И вот здесь мы видим совершенно замечательное переплетение двух классических конфликтов: конфликта древнегреческой трагедии и конфликта долга и чувства из века просвещения. Дело в том, что понятие долга становится главным в этике джедаев: явно полагается, что лишь следование долгу может спасти от хаоса и разрушения (особенно это проговаривается во Эп.2 и, кстати, не без оснований). Но именно следование долгу приводит к гибели, о чем неоднократно писали многие аналитики ЗВ :-) Хотя… и тут дело не так однозначно, но об этом чуть позже.

Но тогда получается, что из конфликта долга и чувства вынимается второй компонент — собственно, чувства, по крайней мере, в отношении ОВ. Чувства ОВ практически никогда не проявляет. Вернее, проявляет, но не те — обычно мы видим его раздраженным и поучающим, полностью верным своему долгу джедая-учителя.
Этот же долг заставляет его всегда слушаться Совета.
(заметим, что этот же долг в «старшей» трилогии заставляет его воспитывать Люка так, как считает правильным магистр Йода, но и тут ОВ проявляет некоторое... несогласие, о чем надеюсь написать позже.)
В общем, ОВ всегда послушен долгу, что в данном случае практически равнозначно его следованию по роковому пути (без мистики, это относительное определение).
Прошу заметить, что в данном случае мы имеем дело с долгом фактически религиозным. И не надо говорить про фанатиков. Религия и в особенности принадлежность к церкви (понимаемой как объединение людей) — это не клуб по интересам, а жизнь и смерть, то, что религиозный человек естественным образом считает идеалом. Если тот орден, к которому принадлежит магистр Кеноби, действует так, а не иначе, значит, магистр Кеноби следует вместе с ним.
(На самом деле, только полное уничтожение джедаев сделало возможным иное действие: поскольку их стали представлять лишь двое, то что они делали — то делал и Орден. К слову.)
Чувства же здесь есть, но они настолько хорошо скрыты, что их очень легко не заметить. И эти чувства начинаются с Эп.1.

1. Отречение КГ от ОВ; ОВ поражен, но (sic!) остается верным учителю. Долг? не только.
2. Смерть КГ; ОВ берется учиться ЭС, несмотря на прежнее несогласие с КГ. Можно рассматривать, как долг перед учителем, в основе которого лежит таки чувство, что и побеждает формальный долг перед Орденом.

Эп.2
1. не так много, но — беспокойство за Энакина; забавно, что это беспокойство расценивается чаще всего как придирчивость — может быть, потому, что мы смотрим на ситуацию глазами Энакина — второго главного героя. Или, может быть, ложного главного героя? Если слегка поменять ракурс, то это окажется просто беспокойство старшего по отношению к младшему. И ничего более. Финальный бой с графом Дуку — тому подтверждение, а еще более сильное подтверждение — то, что ЭС улетел на Набу с Падме и, кажется, явно с разрешения — если не по инициативе — ОВ,
НО: не будем забывать, что ОВ не чувствовал, что происходило с Энакином на Татуине. Вообще. Слышал Йода, слышал КГ, но не ОВ.

Эп.3
1. Нарастающее беспокойство за ЭС.
2. Нежелание просить ЭС шпионить за КП. Побеждает опять же долг.
3. Нежелание убивать ЭС. Собственно, финальная битва между долгом и чувством, в которой формально выигрывает долг и на этом наступает гибель героя. После битвы героев (так эта тема называется в саундтреке) ОВ как самостоятельного главного персонажа уже не существует.

Но возможен и другой подход к конфликту долга и чувства в нЗВ. В рамках этого подхода логично рассматривать ОВ как воплощение категории долга, а ЭС — категории чувства. Это тем более оправданно, что их действия во многом определяются именно этими категориями. Относительно этого подхода еще предстоит поразмыслить, потому что навскидку я не могу сказать, насколько оправданна такая постановка вопроса. По крайней мере, она более или менее оправданна для Эп.2, но сходит на нет в Эп.3, потому что там на первый план выходит второй темный учитель, и категория чувства персонифицируется уже в нем.