Поиск публикаций  |  Научные конференции и семинары  |  Новости науки  |  Научная сеть
Новости науки - Комментарии ученых и экспертов, мнения, научные блоги
Реклама на проекте

Sangue De Beirona

Monday, 04 April, 01:04, victorsolkin.livejournal.com


Солнце обычно бывает медно-красным. Огромным винным пятном садится оно в черную воду, пропадая сразу, как будто и не было его. Провожая взглядом, сквозь окно и засаленные шторки, она неспешно отводила взгляд.

Где-то там, за ней, уже играла припев гитара, сыпались горохом об пол мараки, выбирал ноты, как золото из грязной руды, саксофон. Проводя пальцем босой ноги черту по пыльному полу, она обхватывала длинными пальцами рук плечи, и, стукнувшись взглядом о доски – неважно чего, пола или стен – все одно – начинала петь.

Она, наверное, и не пела толком, - так, шептала слова, вторя сакософону, вспоминая, как это было – отдаваться тому, кто заплатил какие-то пару десятков гиней. Может поэтому, а может и иначе – сакософон спешил, не поспевая, за тем, как она шептала, за тем, как рисовала пальцами ног на полу что-то такое, что помогало забыться. И просто петь. О чем-нибудь веселом – так хотели те, кто пришел в кабак этой ночью.

Она поднимала взгляд - не на них, а на себя: на черного дерева пальцы рук. Еще тонкие. Пока еще молодые. Они, эти проклятые, предававшие каждый раз пальцы, впивались в предплечья. Они поднимала тогда голову, белыми, как слоновая кость, белками глаз впиваясь куда-то вперед, в пустоту за спинами пьяных. Она не умела иначе.



Где-то там, за порогом, если пробежать, если не оглядываться, было море. Ночью оно сливалось с небом и только на грани песка, там, где его лизала вода, можно было почувствовать ту самую грань, где медленно подходила к ступням смерть. Броситься в море она не пыталась уже давно – оно, как масло, выталкивало вовне и относило к берегу. Стреляться из ружья, засунув его в рот, она боялась – всегда думала почему-то, что это будет так некрасиво – когда она будет лежать, а вокруг столько крови и знакомые бабы придут еще и будут смеяться исподтишка, говоря, что без затылка она вовсе не так хороша, как говорили.

Она поймала себя на этой мысли и на мгновение остановилась, словно подавившись собственными словами. Напротив нее компания из трех мужчин и пяти женщин, наливая вино - красное, густое, терпкое, пахнущее глиной, землей, травой, гнилыми сладкими апельсинами и чем-то еще, что ее мать – покойница клала всегда в пирог, не смотрела на нее, и опрокидывая бокалы, гоготала в голос.

Пока она молчала – под нестерпимый гогот – ей показалось, что прошла вечность – какой-то совсем черный, с тонкими, упругими чертами лица, сомалийского или эфиопского, как ей показалось, подошел и протянул ей стакан. Она заглянула внутрь – он был почти полон, и там, в вине, плавала большая мертвая муха. Мужчина - тощий, в рваной синей рубахе, стянутой на животе узлом, и залатанных штагах, босой, широко расставив ноги, стоял прямо как палка и смотрел ей прямо в глаза, а она – навстречу ему, так, как она никогда не умела. Он смеялся глазами. Ей хотелось разрыдаться и выбежать вон. Он подмигнул.

Она выпила это вино так, как песок поглощал море, сплюнув мертвое тело на доски пола. Ее саму так море выносило не раз, когда она заходила вглубь, чувствуя, как ее поднимает, влечет, и вновь и вновь, выбрасывает на берег, словно там, в глубине стакана ей не было места. Она щелкнула пальцами, и еще раз, и еще – саксофон рассмеялся в голос, мараки рассыпались; она пела про море, про вино, про любовь, дешевую суку, и еще про пустую кружку, недопитую, где на красно-карминных волнах плывет и бьется о борта, пытаясь выбраться, пока еще живая и не надышавшаяся воздухом моря черная - черного дерева и белой, слоновой кости, муха.

(с) Виктор Солкин
(с) фото - danielpearlmusicdays.org

Читать полную новость с источника 

Комментарии (0)