Аристотель и кибернетическая душа

Мне ответ на этот вопрос совершенно ясен. [Величайший биолог всех времен] — Аристотель. Возможно, это странный ответ, потому что, хотя многие биологи и вспомнят из учебников первого курса, что Аристотель был отцом биологии, они скажут, что он ошибался во всем. Это — заблуждение. Самое главное в Аристотеле, и это то, за что я его так ценю, это то, что он так систематичен, так проницателен, так всеохватывающ, так странен — и, тем не менее, он, несомненно, ученый…

Каждому поколению приходится интерпретировать Аростотеля заново, потому что он необъятен. Его биологические работы, напечатанные мелким шрифтом, займут целую полку, тысячи страниц. Сколько бы современные биологи ни думали, как они хороши, они не сравнятся с Аристоелем. Никто не может сравниться с ним в силе и охвате мысли, и поэтому читать его столь удивительно. Это целая биологическая система, которая чем-то напоминает нашу, и все же ее основы такие странные и иные.

Его книги так захватывают именно тем, что они дают возможность увидеть природу иначе, освобождая вас от представлений современной науки… Как я уже говорил, каждое поколение перечитывает Аристотеля по-новому. В XIX в. крупным направлением в науке была биологическая систематика. Люди обратились к Аристотелю, и увидели систематика, таксономиста. Я не знаю, был ли он им на самом деле. Многие спорят с тем, что он был классификатором, и, мне кажется, они правы. Классификация не была его главным интересом.

Что я нахожу в Аристотеле? Для меня самым восхитительным является его учение о душе. Я понимаю, что говорю, казалось бы, странную вещь, потому что, когда мы говорим о душе, неявно привлекаем иудеохристианскую концепцию души как нефизической сущности, висящей у вас над головой и сохраняющейся после вашей смерти. Но это не то, что имел в виду Аристотель, вовсе нет.

Аристотель полагал душу главной концепцией живого. В этом нет ничего, [что мы бы назвали] витализмом или метафизикой. Сперва это нелегко понять, но это совершенно эмпирическое понятие. Вот что он имеет в виду: все живые существа имеют душу, но когда они умирают, душа исчезает… Платон полагал душу бессмертной, многие полагали так же, но Аристотель говорит о душе в новом, техническом смысле. Это движущая сила жизни.

Хорошо, но из чего сделана душа? Она не сделана из вещества, из материи. Как же тогда она может существовать, если она не состоит из материи? Вы об этом подумаете, еще подумаете, почитаете Аристотеля, и придете к его пониманию ответа на этот вопрос. Душа не состоит из самой материи, но это способ, которым материя организована. Это отношение между частями. Это система. Многие, изучавшие Аристотеля, говорили слова «система», «кибернетика» и так далее, смотря когда они писали. Когда кибернетика была кибернетикой, они пользовались этим словом. И я считаю, что они в целом правы.

Если мы понимаем, к чему ведет Аристотель, — мы видим в его работах, что он ищет объяснения, как живые существа получают питание из окружающей среды, как разделяют его, направляют для различных целей, и как все это регулируется чрезвычайно сложной гомеостатической системой. Гомеостаз — это тоже понятие кибернетики. Он говорит кибернетическим языком. Пусть его химия, основанная на четырех элементах, сумасшедшая по современным понятиям, но его объяснения, его логика невероятно ясна. И это прекрасно.

Дарта Васю