В 2006 году стал одним из первых после 1917 года адъюнкт-профессоров МГУ.
-Как вы относитесь к современной российской действительности и к действиям властей по управлению наукой?
Мой единственный политический принцип – не интересоваться политикой вообще. Что происходит в российской науке? Мне трудно это понять. Был проект по мегагрантам – очень хорошая затея. Обещали дать 80 грантов – дали 40, но те, кому гранты дали, безусловно, того заслуживали...Хотелось бы видеть эту программу с продолжением. Есть еще Сколково, на которое вроде бы выделяются огромные деньги для создания технологического центра международного масштаба, мне кажется, это тоже хорошая идея, но пока я не вижу, что там происходит. Но к этим позитивным сдвигам примешивается большая доля разочарований: буквально параллельно с этими инициативами... В частности, хорошо известного мне ВНИИСИМС, Института синтеза минерального сырья в городе Александрове. Институт был передовой, с идеальным потенциалом окупаемости и прибыльности. Это институт, который создавал для высокотехнологичных отраслей индустрии дорогостоящие кристаллы, которые покупались по всему миру, в частности, кристаллы кварца, это технология громадными человеческими усилиями создавалась в 50-е годы. Эта технология была налажена за несколько десятилетий – а кварц используется везде, начиная от часов и заканчивая ПВО. Мало центров в мире имели такую технологию – производство дорогостоящих кристаллов из дешевого сырья. Это идеальная модель самоокупаемости, прибыльности – фактически из ничего производить кристаллы, которые стоят на вес золота. Но государство это проглядело, и в 90-е годы, в трудные времена безденежья, директор института продал эту технологию за бесценок в Южную Корею. Теперь рынок наводнили южнокорейские кристаллы кварца. Кроме того, был за бесценок продан в Китай стратегический запас уникальных кристаллов кварца для затравок, было продано и оборудование – автоклавы для синтеза. Сейчас распродана уже территория института, и он официально прекратил существование, причем это было сделано при участии верхушки института. Об этом деле много писали, но ему так и не дали ход. Причем если начиналось разворовывание института еще в 90-е годы, то последние шаги были пройдены в 2010–2011 годах, когда уже произносились слова об инновационном развитии и модернизации страны. Таких историй много, и они не совместимы с лозунгами о модернизации, поэтому с нынешним состоянием науки слишком многое непонятно.
– В России, как показал недавний опрос ВЦИОМ, наука не пользуется популярностью среди населения. А жители США проявляют интерес к своей науке?
– В США общество очень неоднородно. Здесь есть интеллигенция высшей пробы, но есть и серая масса, которой ничего в сфере образования не надо. У нас в университете каждую неделю профессора проводят популярные лекции на интересные для обывателя темы, и эти лекции пользуются неизменным успехом. Видно, что этим людям интересна наука, они задают вопросы с горящими глазами. Но это не средние люди, это жители нашего небольшого университетского городка. Если копнуть глубже, то люди в целом вообще не знают ничего о науке. Это связано с максимально прагматичной системой США: чтобы красить крыши или пахать землю, не нужна математика и физика. Такая система экономически выгодна, хотя и бесчеловечна, на мой взгляд. Поэтому в массе люди в США не знают о науке и не интересуются ей: многие умножать и делить умеют с трудом
Читать полностью: http://gazeta.ru/science/2011/03/30_a_3570057.shtml
Комментарии (0)