<<<Студенты Стэнфордского университета проанализировали 55 тысяч писем, написанных 6400 известными респондентами с 1700-го по 1749 год. Карта «социальных сетей» того времени, составленная в Стэнфорде, хорошо показывает, какие территории в первой половине XVIII века входили в «культурную и научную Европу».>>>
<<<Исследователи из Стэнфорда справедливо пишут, что социальные сети – не очень современное явление. Задолго до того Facebook, Twitter или LinkedIn существовала так называемая «Республика писем» – обширная и сложная сеть интеллектуалов, связывающая лучших мыслителей Просвещения через национальные границы и языковые барьеры. В частности, в список тех самых 6400 респондентов входили Вольтер, Руссо, Линней, Ньютон, Дидро, Свифт, а также профессора и другие учёные того времени.>>>
http://toolingup.stanford.edu/rplviz/
Далеко на Восток луч - в Индию.
<<<«Именно в XVIII веке ось воображаемой географии Европы была переориентирована с оппозиции Юг-Север, где роль отсталого и дикого была закреплена за Севером, на оппозицию Запад-Восток», – поясняет он. При этом под «Севером» в начале XVIII века понималась не только Скандинавия, но и Польша и Россия.>>>
<<<Постепенно граница Европы отодвигалась на Восток. Если в середине XVIII века она заканчивалась на Венгрии, Богемии и Польше, то ко времени наполеоновских войн граница уже проходила по Волге. Европа до Урала – это уже «изобретение» середины XIX века.
Сегодня можно видеть, как границы Европы снова отодвигаются на Запад. >>>
http://ttolk.ru/?p=1194


Systems Biology
Volume II: Networks, Models, and Applications 2007





Наша первая встреча состоялась на следующее утро. Еще в предрассветных сумерках я с ружьем за плечом и двумя бидонами в руках пошел за водой к реке, это метров 300 от жилья. Спустился с кручи; внизу, где снег был рыхлый, вступился в ожидавшие меня там охотничьи лыжи и пошел к светлеющей среди ольховых деревьев воде незамерзающей реки. Мороз был под двадцать, лыжи визжали по жесткой лыжне, но я был настороже, и услышал, как от того места, где зачерпываю воду, донесся скрип снега. Я остановился. Снег скрипнул еще, и я увидел на фоне парящей воды сгорбленный силуэт зверя. До него было метров сорок. Я схватился за ружье, брошенные бидоны загремели на снегу и зверь привстал на задние лапы, опершись одной передней лапой на ольху. Стоящий силуэт попал на мушку ружья и с этого момента страх улетучился, моя голова начала работать четко, просчитывая возможные варианты. Не спуская силуэт с мушки, я сошел с лыж, потоптал под собой снег, чтобы при возможных выстрелах оказаться в устойчивом положении. Можно предположить, что у медведя в голове в тот момент тоже просчитывались варианты и он принял один из них - опустился на все лапы, пригнул голову к самому снегу и, сильно сгорбившись, пошел ко мне прямо по моей старой лыжне, совсем не проваливаясь. Я прицелился в снег перед мордой, но прежде чем нажать спусковой крючок ствола, который был заряжен сигнальной ракетой, поставил ногу на одну из лыж и толкнул ее что было силы по лыжне в сторону шатуна. Лыжа с морозным шорохом-визгом понеслась под легкий уклон на медведя. Вот этого он не ожидал! Это его почему-то страшно перепугало! Он перепрыгнул подъехавшую под него лыжу и галопом понесся мимо меня в плохо замерзшее болото, с грохотом ломая тонкий лед, проваливаясь в грязь.
Оказывается, ночью медведь несколько раз обошел вокруг избушки, пытался подкопать мерзлую землю вокруг туалета, исследовал мои вчерашние следы. Днем я его увидел в окошко избушки: он непрерывно ходил вдоль реки, вглядываясь в воду: наверно, помнил про летнее обилие красной рыбы, но река была пустой… Потом он перешел через тундру к океану и долго бродил вдоль бушующих волн, но ничего не находил. Несчастный был настолько исхудавшим, что его держал тонкий наст, на котором я сразу проваливался без лыж.
Я перестал покидать избушку в темное время суток. Днем же я не раз встречался с ним на берегу океана. Шатун больше не пытался приближаться ко мне, но и не не убегал. Просто ложился на снег и смотрел, что я буду делать. Несколько раз я снимал его с расстояния метров в пятьдесят, ближе подойти не рисковал.
Как то уже в середине февраля глубокой ночью избушку встряхнуло, словно от землетрясения. Я проснулся и услышал шаги на крыше. Сразу догадался чьи… Домик был занесен снегом по самую крышу так, что я сам не раз перешагивал с сугроба на хлипкую кровлю, которая прогибалась даже под моим весом. За ту комнату, которая отапливалась и где я спал, я был спокоен: над ней хоть какой-то чердак. Но летняя, неотапливаемая часть домика была вовсе без чердака, лишь тонкие двухсантиметровые доски и два слоя рубероида. И было слышно, что шатун скребет крышу и рубероид рвется под звериными когтями. Я засунул в карман десяток патронов, включил налобный фонарик и вышел в сени, направив свет и ружье в потолок. Рыська с вздыбленным загривком тоже напряженно следила за лучом света. Медведь переступал с места на место и было видно, как прогибалась под ним крыша, как "играли" в досках покрытые инеем мерзлые гвозди. Я открыл форточку, высунул ствол и бабахнул рядом с ухом шатуна сигнальной ракетой в небо. Окрестности на несколько секунд осветились зеленым мерцающим светом. Зверь убежал. Больше к жилью он не подходил…
Через несколько дней я нашел его километрах в четырех от избушки на берегу океана. Бедняга лежал среди камней, силы уже покинули его: едва поднял голову, чтобы равнодушно взглянуть на меня… Я понял, что двигаться он уже не может.
На следующий день я отправился в давно запланированное дальнее патрулирование, которое долго откладывал из-за шатуна: боялся что в мое отсутствие он разгромит избушку. Вернулся только через неделю и сразу заметил скопление белоплечих орланов и воронов на том месте, где я последний раз видел умирающего шатуна. Он стал едой для таежных санитаров...



http://shpilenok.livejournal.com/39648.html


Я попросил некоторых ученых, имеющих lj, задуматься о десятилетии предстоящем. И задал им следующий вопрос: какая тенденция, которая еще не всем видна, будет увеличивать свое влияние в ближайшие 10 лет? Это может быть другой способ думать об определенных вещах, какой-то метод работы, подход к проблеме, взгляд на действительность, другая оценка известного/неизвестного, уже существующая теория и т.д. Иными словами, что, на их взгляд, уже начинает меняться и в ближайшие годы станет заметным трендом в их области.
Итак, какая идея набирает силу?
shvarz
Начальный подход к описанию таких систем, который до сих пор доминирует во многих областях, брал за основу детерминистскую систему: «молекула А передает сигнал молекуле Б, которая выполняет некую функцию в ответ на сигнал». Цепочки передачи сигнала могут быть очень длинными, но общее видение такой системы можно уподобить шестеренкам, которые все жестко связаны друг с другом, или бильярдным шарам в ньютоновской механике. Однако изучающим биологические сигнальные системы довольно давно уже известно, что практически все процессы, лежащие в основе передачи сигналов, имеют стохастическую природу. Регулятор транскрипции не является жестким переключателем с абсолютными состояниями «Вкл-Выкл» - это белок, чьи параметры связывания с ДНК меняются количественно, а не качественно. При таком подходе молекула А не передает сигнал молекуле Б, она меняет вероятность того, что молекула Б выполнит некую функцию. Нужная функция может быть выполнена, а может и нет. Стохастичность этих процессов ведет к тому, что в сложных системах, вроде иммунной, мы имеем дело не с четко определенными событиями, а с вероятностными распределениями, вроде того, как описывается волновая природа элементарных частиц в физике. Не существует «идеальной» CD4 клетки с четко-определенным набором функций, существует распределение CD4 клеток с разными фенотипами.

eugene_koonin
...

CRISPR/Cas система представляет особый интерес с точки зрения понимания эволюции, поскольку реализует ламарковский принцип наследования, что до сих пор рассматривается как табу в эволюционной биологии. Надо отметить, что в мире бактерий и архей существуют и другие системы антивирусной защиты. И у меня нет сомнений, что еще большее количество таких систем будет открыто в ближайшем будущем.

progenes
Проблема также кроется в особой роли биоинформатиков. Сегодняшняя специфика работы биоинформатиков заключается в том, что перед ними, как и перед другими учеными, ставится задача формирования принципиально нового научного знания. До сих пор таким считалась разработка алгоритмов и статистических методов обработки нуклеотидных последовательностей. Но, похоже, в этой области происходит насыщение знаниями, поэтому роль бионформатиков будет сдвигаться в сторону сервиса. Подобная участь постигла в свое время специалистов в культуре in vitro. Еще каких-то 15 лет тому назад культуральщики занимали важную нишу в растительной биологии. Открытие нового состава среды и введение нового растения in vitro считалось научным прорывом. Этому предшествовало осознание роли гормонов в регуляции клеточной дифференциации и формированию целого ряда основополагающих биологических принципов. Однако сейчас эта отрасль справедливо перекочевала из науки в технологию. То же самое произойдет в будущем и с биоинформатикой.

shkrobius
Если выбрать это одно слово, таким словом будет «эволюция». Я не имею в виду непременно биологическую эволюцию. Я имею в виду открытие того, как возникают сложность и разнообразие мира: творчество природы. В последние годы науки стали в большей мере эволюционными. Раньше астрофизики вполне довольствовались прослеживанием жизненных циклов отдельных звезд. Такой подход оказался неудовлетворительным: звезды по-отдельности могут быть поняты не лучше, чем люди по-отдельности. Самая сокровенная тайна, тайна их рождения, не может быть выяснена таким путем. Как следствие, астрофизика стала эволюционной: понимание означает реконструкцию того, как одно событие приводит к цепи последующих изменений, поколение за поколением (например, постепенное изменение химического состава в череде рождения и смерти звезд). Это другой образ мышления по сравнению с тем, что существовал тридцать лет назад. В биологии такой подход имеет очень давнюю историю. Как мне видится, планетарные науки, геохимия и многие другие дисциплины стали эволюционными в силу необходимости и внутренней логики.
Особенность нашего времени в том, что базисные науки тоже становятся эволюционными - просто в силу логики их развития. Примечательно тут только то, что это изменение еще не называют своим именем. Трансформация происходит под неуклюжей вывеской «нанонауки», которая не ухватывает существа происходящего, заключающееся в изменении перспективы. Упор на изучение природных объектов сменяется исследованием объектов, созданных искусственно. Молекулярная биология представляет собой не высшую точку этой новой науки, а служит источником вдохновения: она показывает, что является возможным, и подсказывает, как это может быть реализовано. Потенциал хитроустроенных объектов, способных к развитию еще более сложной организации, вовсе не исчерпывается биологическими системами. Биология «маловата».
Объекты новой науки либо создаются de novo самими учеными (что всегда, кстати, было характерно для химии и материаловедения), либо эти объекты создают себя сами (самосборка), и этот последний аспект превращает новую науку, науку об объектах с возрастающей сложностью, в эволюционную. Такая эволюция будет происходить на наших глазах, в отличие от эволюции давнего, недоступного нам прошлого. "Нанонаука" - не служанка технологии, несмотря на использование искусственных объектов. Ее целью является понимание латентных возможностей, заложенных в природе. Нам не нужно путешествовать на расстояния сотен световых лет, чтобы открыть новые миры. Мы можем создать эти новые миры, используя свое воображение.
Наши тела - огромные наборы наноустройств, "умных материалов" и молекулярных машин. Чтобы понять самих себя, нам надо выучить, как делаются такие устройства. Королевской дороги туда нет. Мы не можем научиться ремеслу на одном примере, как бы чудесен ни был этот пример. Мы должны научиться по шагам, от простого - к сложному, и для этого нужна более широкая перспектива. Такое намерение не утилитарно, а экзистенциально. Мы любим для того, чтобы породить новую жизнь, маленький мир внутри себя. То же самое делает наше искусство. Это же будет делать наша наука.

wolf_kitses
«идеи, которые набирают силу», связаны с поиском альтернатив в решении тех до сих пор не решённых общебиологических проблем, которые уже 30-40 лет как пытаются решить при помощи, условно говоря, «программы Гамильтона-Вилсона-Докинза» - радикального редукционизма, пытающегося понять разные эволюционные феномены (как возможны групповые адаптации? устойчивые системы вроде организма и популяции? и т.п.) «снизу вверх», через отбор «эгоистических» и «независимых» элементов, которые могут быть «склеены» им в некое общее целое, но каким-то метафизическим образом сохраняют эту самую «эгоистичность».
...после таких работ как эта и эта, по генным сетям и гомологическим рядам Вавилова на молекулярном уровне, станет всё более ясно, что генотип – это отнюдь не стохастическая система, вроде людей в толпе, а иерархически организованная система. И в плане жёсткости-многоэтажности организации и управления «сверху вниз» (от организма к генам разных органов и тканей, но не наоборот) генные сети, в общем, не отличаются от прочих морфоструктур, скажем, «рассеянных тканей». Так что будет набирать силу представление, что ген не существует как некая отдельность, которую можно выделить независимо от организма и его функционирования, от напряжений/стрессов, которые испытывает организм в борьбе за существование.
...Поскольку радикальный редукционизм не смог объяснить эволюционное происхождение групповых адаптаций (или его объяснение требует настолько большой "цены элиминации" (10), которую ни один вид не платит в реальности), а вроде бы оппонирующая концепция группового отбора явно неверна, можно ожидать усиления идеи сортировки особей по потенциям вместо отбора по признакам в популяции, понимаемой «морфологически», как струткурно дифференцированное целое п.3.
А это, в свою очередь, усилит позиции идеи, согласно которой более продуктивно рассматривать эволюцию «сверху вниз»: от вида к популяциям, от популяций к особям и от особей – генам, нежели наоборот. И это понятно: если в «хорошо выделенной» системе целое управляет своими частями, и специфический паттерн системной структуры умеет воспроизводиться, несмотря на «возмущения», вносимые независимостью элементов, стохастикой их перемещений внутри системы и т.п., ввиду того, что управляющие воздействия в системе направлены «сверху вниз», то и эволюция будет направлена точно так же. Думаю, что это понимание будет постепенно усиливаться, проясняться и конкретизироваться.
http://nature-wonder.livejournal.com/192600.html



Euplectella




Одна из тех вещей, которые трудно понять (и - главное - принять) человеку, выросшему в Израиле: для того, чтобы изучать тайцзи, недостаточно заплатить за это.
Нужно ещё и заниматься.
Нужно заниматься не только на уроках, но и дома.
Желательно - каждый день.
Самому.
Этот порог - первоначальной обкатки, утруски, настаивания - непреодолим для большинства людей, выросших в тепличных условиях израильского общества. Об этом можно говорить долго, проблема правильного "старта" продолжает занимать меня все эти годы, не стану углубляться, скажу только, что из всех знакомых мне здешних преподавателей тайцзи-цюань я - единственный, кто не только настаивает на самостоятельной работе учеников, но и в течении первых нескольких месяцев выгоняет всех тех, кто не следует этому простому - но жизненно необходимому - правилу. При таком отношении к процессу обучения удивительно не то, что у меня мало коренных израильтян, а то, что у меня вообще есть ученики.
http://freez.livejournal.com/780447.html