Научная фантастика - твердый орешек

Снова и снова: одна из главных проблем «научной» фантастики, которая как правило «естественно-научная» - в рецензентах и редакторах, которые как правило хронически гуманитарны. Несчастный дальтоник может быть искусствоведом по разделу графики, но никак не критиком масляной живописи. Почему же среди критиков и взвешивателей научной фантастики – сплошь люди, у которых напряженное знакомство с естественными науками облегченно закончилось в школьном прокуренном туалете?Теперь эта интеллектуальная немочь, которая не переварила даже школьную биологию с химией, не говоря уж о тригонометрии и физике, свысока судит научную фантастику? Очень смешно. И печально – ведь именно эти гуманитарии решают: быть опубликованной НФ книге или нет.Но дело не только в умении понять и оценить научную составляющую фантастики. Ещё и в том, что эти гуманитарные населенцы издательств, выпускающих откровенное гемоглобиново-сперматозоидное чтиво, каким-то волшебным образом оказались носителями эксклюзивного умения распознавать литературу от нелитературы. То, что гуманитарии, работающие в трэшевых издательствах, стали мерилом истинной литературной ценности книги – это настораживает. По Сеньке ли шапка?«Профессиональное литературоведение, знаете ли, далеко не та сфера человеческой деятельности, которая неудержимо притягивает к себе лучшие умы». В.Топоров, профессиональный литературовед и переводчик.Литература, как совокупность всех письменных текстов, исключительно важна для любой цивилизации. Не слишком ли мы опрометчивы, доверяя отбор и копирование этих текстов не самым лучшим умам?К чему это всё? Я добрый, но меня душит злоба. Сейчас обсуждаю с одним умным гуманитарием (такие вполне встречаются) проблемы литературы вообще и научной фантастики в частности. Беседа должна быть опубликована, но тезисы я хочу обкатать заранее. Высказывайтесь!У Первушина возникло обсуждение – как определить твёрдую НФ?http://apervushin.livejournal.com/153563.htmlАнтон Первушин полагает, что "твердой НФ" можно уверенно назвать текст, в котором соблюдены следующие важные условия: 1. Описываемый мир подчеркнуто материалистичен и познаваем.2. Научное открытие или технология, созданная на основе открытия, являются сюжетообразующими.3. В тексте должен быть заявлен научный поиск.Мне эти определения кажутся мягковатыми для твёрдой фантастики.Вместо первого пункта. С моей точки зрения, внутри научной фантастики твёрдыми можно называть лишь те произведения, где описывается реальная или гипотетическая часть нашей РЕАЛЬНО существующей Вселенной. Это могут быть экзотические натуральные планеты Хола Клемента или искусственный мир-кольцо Ларри Нивена – главное, чтобы эта гипотетичность не выходила за рамки научности. Если НФ описывает геоцентрическую или параллельную вселенную, то она может быть научно-фантастической, но твёрдой её уже не назовёшь. Требование реальности описываемой Вселенной автоматически приводит к тому, что законы физики и биологии в твёрдой НФ следуют нашим законам физики и биологии – потому что для нашей Вселенной других ещё не открыли. Это также предполагает, что мир материалистичен и познаваем – ибо это основные постулаты науки нашей Вселенной.Вторым, не менее необходимым пунктом твёрдой НФ, я бы назвал заряд научной познавательности. То есть научные идеи, теории, технологии или сам научный поиск описываются в твёрдой НФ так детально, что книга является для читателя источником научной информации – или информации о науке. Этот пункт близок к второму и третьему требованию Антона Первушина, но их можно не вместе.Третьим признаком твёрдой научной фантастики я бы назвал обращённость в будущее. Твёрдая НФ реалистично-прогностична, это её поле, это то, чем она остро интересна читателю. Именно этим она принципиально отличается от фэнтези и от прочих мягких фантастических повествований. А собственно, о чём ещё может рассказывать твёрдая научная фантастика, кроме как не о нашем будущем или о ростках будущего в нашем настоящем? Даже рассказ с участием машины времени, путешествующей в прошлое, - это несомненно рассказ о будущем. Итак, я лично выделил бы три главных признака твёрдой научной фантастики: реалистичность, познавательность и прогностичность.Интересно, что обсуждение в ЖЖ Первушина быстро свалилось с определения НФ на то, нужна ли она вообще и прочий лепет. В который раз получил подтверждение своих тезисов (см. начало) и в который раз обратил внимание на то, что гуманитарии, как черти ладана, боятся конкретности. Вот про научность «Астровитянки» пишет какой-то гуманитарный роттеншворц: “У Горькавого науки, по сути, в тексте нет. ...Он лажает в научных фактах. Нещадно”. Ни одного примера, конечно, нет. Это роттеншворц правильно делает – штабель тех, кто осмеливался приводить конкретные примеры моей «антинаучности», лежит в соседнем треде. Другая гуманитарная птица-рух на научность не замахивается, а чирикает про литературность: «У того же Гарькавого (ну да, очень удобный пример) с "интересной и научно-обоснованной идеей" всё великолепно. Читать вот только невозможно, вязнешь в его неумении построить фразу, абзац и так далее”. Таких выпадов в свой адрес я слышал множество. Вот только единицы осмелились привести конкретные примеры моего «неумения строить фразу». Очень меня порадовали эти примеры. Одной даме не понравилось, что Никки проверяла «самочувствие рыбы», другой ценительнице показались литературным кощунством «толпы роботов». Ещё что-то смешное, уже не упомню. Но чаще всего эти чирикалки остаются неконкретными – чтобы не побили. Слабаки. Нет, чтобы привести хотя бы парочку моих корявых фраз – а потом же их лучшие варианты, переделанные мастером. Но критическая кишка для этого слишком тонка, а то можно было бы повеселиться. Я всегда отчетливо заявлял, что я не писатель, а фантаст. Писатели – это Гоголь, Булгаков, Бальзак, Хэмингуэй, Ремарк, Кафка, Акутагава. Это краснодеревщики, элита. А я - столяр, колочу полезные табуретки, на которых удобно сидеть. И весь мой опыт читателя, который прочитал многие тысячи книг, свидетельствует – мои табуретки вполне прочны и отвечают поставленной перед ними задаче. Все известные мне фантасты – такие же столяры, фанаты не красивого стиля, а красивой идеи. Разница между моими стилистическими табуретками и их изящной бочкотарой исчезающе мала на фоне Гоголя. Кто бы чирикал! Может среди них и есть неизвестный мне краснодеревщик, стилист мирового уровня, но вы уверены, что он согласен называться фантастом?Я по-прежнему придерживаюсь мнения, что Карфаген должен быть разрушен и что надо проверять работников редакций, сидящих на приеме научной фантастики, на уровень IQ и на наличие естественно-научного диплома. И гнать всех гуманитарных болтунов в шею твёрдым кулаком - тогда будущим НФантастам дышать и возрождаться будет легче, а читатель, особенно юный, будет гораздо чаще получать реалистические и познавательные книги о страшно интересном для них, читателей, будущем. Если кто-то из «профессионально-гуманитарных» литературоведов думает, что твёрдая научная фантастика не нужна (= юных читателей не интересует их будущее), то он просто привычно мало думает.