Текст с классификацией классификационных проблем - т.е. не содержательное обозрение всех наук с решением всех проблем, а рубрикатор, позволяющий найти место любой проблемы - единственно-верное. Такой очень платоновский подход с единственной иерархией понятий, куда встроено всё сущее.
Автор по происхождению - геолог, множество примеров из геологии, но, разумеется, по самой сути книга - с множеством вылазок в самые разные области знания. То есть читать "в общем" можно кому угодно, а "специально" - видимо, геологам будет забавнее. Хотя, насколько я могу судить, неохватность материала сыграла-таки с автором шутку: многое, что он полагает теоретической недоработкой какой-то далекой от него области знания, на деле - давно решенный вопрос, просто он решается неприятным для автора способом.
Мне было интересно смотреть на умирающее знание. Сам платоновский подход к той или иной области знания процветает, мне кажется. Это очень мощное сейчас направление (аристотелевского много меньше). Некоторая классификация, формализация и прочие такие дела весьма в почете. Недаром век цифровизации, все сводится к количеству. Но тут ситуация несколько особенная. Начиная с ХХ в. очень мощно развивалось системное движение; к 30-м примерно годам были написаны многие чрезвычайно важные работы (что Богданов, что Берталанфи) - и потом, после войны, с 60-х - был ренессанс, системное движение претендовало на роль новой философии науки, и многие, очень многие незаурядные люди работали в этом направлении. Сборники, конференции, монографии, общий интерес - вот-вот сформулируют что-то такое очень общее, ясное и прогрессивное, отчего многие задачи можно будет привести к общему виду и получить экономным путем красивые решения. Этого было очень много - в СССР много, но и не только - если смотреть "центры распространения", так там по всему миру были. Это было действительно всемирное "направление умов", и оно претендовало на лидирующее место в философии и методологии науки. Мне кажется, это было нечто... Я не уверен, что прав, скажу, что кажется. Философия уверенно разделилась в конце XIX в. на континентальную и аналитическую (англоязычную), причем они стали взаимно-непереводимы, а проще - с каждой стороны было очевидно, что противная сторона несет лютую чушь и дела там не будет. Объяснения, отчего именно противная сторона есть воплощение бессмыслицы, многотомны - и можно лишь констатировать: они друг друга не видят как нечто интеллектуальное, это разные интеллекты. Там не частные разногласия, а фундаментальные - то, что стремится делать аналитический философ, есть бессмыслица для континентального и vice versa.
И вот к середине века ХХ из континентальной философии выделилось направление, более близкое к науке, тем самым - у самой важной точки рациональности - системное. Это на границе между философией (совсем не философия, если философией считать Гуссерля и Хайдеггера) и методологией науки. Для науки - потолок, для философии - подвал, и это системное направление конкурировало с аналитической философией в разных ее изводах - конкурировало, конечно, за власть над умами. Одной из важных веточек этого системного мировоззрения была классиология - стремление разобраться с классификацией, с деятельностью классифицирования, построить какую-то единую общую систему для многих областей знания. Это была методологическая веточка большой философии, убежавшая в методологию науки, и местами были там рассуждения прямо схоластические или прямо гегелевские. Понятно, когда в Европе большая философия была съедена, то есть после войны, - на несколько десятков лет незаконный отпрыск ее задержался в СССР.
Ну и понятно, что - как и многое другое - где-то на переломе тысячелетий, то ли в 90-е, то ли чуть позже это дело было съедено. (Точнее, там история занятная: сдохло это где-то в 1986-87 гг., ещё в СССР, это была смерть системного движения как явления сравнительно массового - но эту дату засечь трудно, поскольку отдельные книги выходили все реже - но и после этой даты. Интересно, что сдохло еще до контрреволюции - занятно думать, отчего). Можно сказать, что аналитический подход победил. Или что перестали (от слова совсем) финансировать системные исследования. Насколько я могу понять, технически это было сделано через факты. То есть дело не в том, что аргументы одной из сторон оказались хуже (друг на друга их аргументы не действовали, и были лишь средствами для убеждения непосвященных перейти на ту или иную сторону). Дело было в новых технических средствах и появлении огромных массивов фактов. Обработка этих фактов была поставлена так, что объяснения оказались связаны с цифровыми методами. А системные исследования остались на уровне теоретических подходов, до фактов они не дотягивались или дотягивались редко и с трудом. Если бы их развить - может быть, что и вышло бы, однако не склалось. И в результате плоскости эмпирического знания завалены новыми фактами, которые понимают с помощью понятий аналитического круга, а горные вершины теории совсем не видны. И вся эта теоретическая работа пропала, - в том смысле, что и не читают, и не пишут, и понимать уже затруднительно (там свой язык, свои правила подачи знаний). В целом победили совсем иные направления - конечно, в науке это не аналитическая философия, которая всё же - философия, но некоторые родственные ей методологические подходы.
И вот в этой ситуации появляется еще одна запоздалая книга на эту тему. Такие были в 80-х, ещё в 90-х, а эта вот недавно. Интересно оценить, как она встраивается в современный поток литературы. С этой позиции я ее и читал. Сама книга - кажется, может быть полезной, зависит от уровня читателя. Совсем не понимающему, что это и зачем - не пойдет, будет скучно и нелепо. Понимающему - не нужно, это всё, в общем, давно проговорено. Однако тут в одном томе многое сведено и изложено последовательно. Опять консервы имени Боэция - вдруг когда очнется мысль, похватается руками за живот да ноги, приужахнется голому своему положению и спохватится: где ж всё? Ну и найдет на ближайшей помойке давно выкинутую книгу по классиологии, умилится, всплакнет, оботрет обложку от грязи и сядет читать её неотрывно. (Я, правда, не верю. Если-когда мысль очнется, всё уже будет совсем иначе, с иной фактической базой и иным теоретическим контекстом, так что всё будет изобретаться заново, а вся эта классиология системная будет совершенно никому не понятна - как подавляющее большинство работ европейской схоластики. Это будет уже другой язык мысли - мертвый и забытый).
Большинство рациональных продуктов культуры идет в отходы. Как схоластика оказалась полезна и прочитана лишь ничтожной долей процента своего содержания, а прочее осталось в мусоре (не столь важно, что иногда мусор лежит в музее), так и современная наука в основном идет в отвалы. Причем доля того, что никогда не будет прочитано и никакого влияния на окружающее не окажет - со временем растет. Связан этот процесс неудержимого нарастания доли мусора, невостребованного рационального культурного продукта - с общим процессом: индивидуацией. Люди все больше отличаются друг от друга, сейчас они отличаются сильнее, чем в XVII в., и много сильнее, чем в V. И процесс будет идти дальше - договариваться будет всё сложнее, и то, что человек предпринимает в интеллектуальной области по зову собственного разумения и интереса, а не по прямому заказу - будет всё чаще оставаться никому не понятным (это ясно, что никому не известным).
Увеличение мощности разнообразия культурных и рациональных продуктов необходимо приводит к уменьшению возможностей понимания этих продуктов и уменьшению вероятности встречи компетентного читателя с нужным автором. С другой стороны, мощность разнообразия растет, но большинство читателей-пользователей находятся на довольно низких уровнях и в значительной степени похожи между собой. Это не равномерно заставленная "интеллектами" плоскость, а расползающийся холм - большинство всё ещё сгрудились вокруг некоторого локуса - "общего места" (тут раньше был город, господствующая культура). А меньшинство (доля меньшинства постепенно растет) очень быстро расползается по этой плоскости, идет этакий "взрыв" - разбегание индивидов от точки старта. Там, где была некая система культуры (с институтами прохождения культурных трендов, образованием и пр.) есть остаточная масса недалеко ушедших и быстро нарастающая доля разбегающихся по всем направлениям и взаимно удаляющихся...
И тут еще момент. Длина пробега. Без образовательных и культурных механизмов далеко убежать не удастся. Каждый начинает со своего нуля и устраивает забег длиною в жизнь - придумывая свою систему. Этих чудиков вокруг полно - да вы знаете. Их не устраивает имеющаяся форма знания, и они придумывают своё - отбрасывая кто Декарта, кто Ньютона, кто Платона, кто Аристотеля. Они делают сами свою индивидуальную систему смыслов - она практически нетранслируема окружающим и она всегда будет недоразвитой - поскольку у каждого своя и передать в наследство ее не удастся. Высокие культурные конструкции можно строить только за счет длинной традиции - когда некоторое множество людей кладет свои жизни на некоторой дороге знания, создавая преемственную систему знаний. Тогда получается понять что-то серьезное, а иначе жизни не хватит. И вот та картинка с оплывающим холмом - там люди бессистемно расходятся всё дальше друг от друга, потому что индивидуация растет, и при этом у всей системы есть граница - грубо говоря, дальше одной жизни от начальной точки, точки своего старта, никто не уходит. Тем самым это такая система, где холм постепенно расплывается в блин; образовать согласованную традицию для построения высоких рациональных конструктов невозможно, поскольку индивидуация препятствует преемственности, а расползтись достаточно далеко (в надежде нащупать какую-то отдаленную обнадеживающую точку роста) невозможно, поскольку держит длина пробега. Вместо внутренне осмысленных интеллектуальных систем будут внешние задачи: за что платят. По мере разрушения прежних систем, даже заплатив, можно будет получить всё меньше (потому что строители, исполняющие заказ, теряют квалификацию).
Как эта ситуация может быть преодолена? Выходов, вы будете смеяться, два. Один - сознательное овладение этим культурным процессом, образованием и преемственностью. То есть нахождение тех основ, внутренних правил, которые позволяют очень разным людям разрабатывать некую проблематику связным, преемственным способом - управление ростом собственной индивидуальности. Другой выход - внешний социальный контроль. Вопреки желаниям и пониманию индивидов, из них выстраивают некие социальные машины, и эти машины познания выполняют поставленные какими-то группами задачи. То есть "само собой хорошо" уже больше не будет никогда, либо ты сам постараешься, либо тебя постараются.
Такие пироги, а под катом - цитаты из книги по классиологии. Незначительная деталь: в книге ссылки только на литературу на русском. А так - интересный пример платоновского по настроению взгляда. Выглядит как последний из динозавров: вокруг нашенские времена, и среди этой вот привычной травы такой стоит. Классиология. Местами совсем напоминает схоластические суммы.
Комментарии (0)