Поиск публикаций  |  Научные конференции и семинары  |  Новости науки  |  Научная сеть
Новости науки - Комментарии ученых и экспертов, мнения, научные блоги
Реклама на проекте

Происхождение науки2

Saturday, 02 February, 11:02, ivanov-petrov.livejournal.com
Говоря опять самым общим образом, можно дать предварительную карту... Например, только в пределах Средиземья, Средиземноморского христианского культурного региона. Что происходило в Индии, в Китае, в круге культуры ислама и других культурных регионах - отдельный разговор, пока мы очень мало об этом знаем и путным образом сравнить развитие средиземноморских традиций с, например, китайским развитием собственных его традиций - не можем. Имеющиеся попытки сравнения - очень поверхностные или очень частные, никакого общего сопоставления сделать не удается.

В Средиземноморском регионе то, что потом стало называться наукой, возникло в разное время. Тут опять сложность - что же делать, что сложности на кажлом шагу. В разных современных языках слово "наука" имеет разное значение, у понятия "наука" - разный объем. Скажем, знаменитое английское science переводится, как понятно, сочетанием "естественные науки", а гуманитарные называются humanitas. Ориентироваться на значение русского слова "наука" было бы странно, но по тем же причинам странно ориентироваться на значение английского. Не только люди имеют разные мнения о том, что такое наука - разные языки тоже имеют разные мнения, никакого тривиального и всем понятного обозначения этого нет. То есть в нашем обыденном языке нет ясного и всем понятного слова, которым можно указать на науку и только на нее - есть, опять, лишь указание на некоторую область, частично это наука, а частично наука выступает из области, на которую указывает язык. За словом идти нельзя - нам придется строить понятие, для которого в обыденном языке нет готового обозначения, и мы будем называть наукой то, что сделаем. Оказывается, понятие науки в обязательном порядке должно быть конструктивным. Мы не можем взять слово естественного языка (русского, например) и разъяснять его значение в надежде понять явление, "науку". Ничего, кроме филологии, мы за русским словом "наука" не найдем (откуда произошло и т.п.). Чтобы говорить о науке, надо на любом языке - русском, английском и пр. - конструировать значение и потом называть наукой только то, что соответствует этой понятийной конструкции.

То, что признается значительным большинством людей за "научные дисциплины" и связано общей судьбой развития в Европе, то, что сейчас обычно без долгих размышлений называют "наукой", возникло в разное время, из разных корней традиций и в результате разных революций. Прежде всего, в первые века нашей эры, примерно в III-IV вв., в Александрийской философской школе появилось то, что мы теперь называем математикой и филологией. Если спускаться вниз по истории европейской математики или европейской филологии, мы уже в александрийской школе найдем вполне внятные образцы, это уже наука в современном понимании, или по крайней мере достаточно очевидно то, что развилось в современную науку.

Это одно начало, и ясно, что возникшее тогда, в III веке, было очень важным. Рассказывать про значение математики нет смысла, можно привести пример работы филологии. В XVII в. И. Казобон доказал (1614 г.), что знаменитые тексты Гермеса Трисмегиста (Казобон анализировал сочинение "Поймандр"), были созданы вовсе не в глубокой древности. Это была революция. Полагали, что тексты Гермеса написаны в доегипетское или древнеегипетское время; содержание их было похоже, по мнению толкователей, на смысл Библии и философии Платона. Из этого следовали чрезвычайно глубокомысленные выводы о древнем знании, пронизывающем христанство и греческую философию. И эти построения были совершенно разрушены, когда удалось доказать, что тексты Гермеса написаны не ранее II-IV вв. по Р.Х. Это было именно доказано, это была работа в рамках филологии, настолько ясная и доказательная, что при всем огромном желании противников, поддержанном авторитетами того времени в области филологии, теологии, схоластики - пришлось принять эти железные доказательства. Так работает, конечно, именно наука - и этот способ действий, проявившийся так ярко в XVII в., является прямым следствием достигнутого еще в Александрийской школе.

Система знаний, имеющая собственную область приложения, свой предмет, свой метод, свои формализмы, способная продуцировать доказательные суждения, имеющая область операциональных применений и отвечающая на важные актуальные вопросы - как вы собираетесь это называть? Разумеется, это наука. В это время, в XVII в., уже были науки математика и филология. Но многих других наук не было.

То, что мы называем естественными науками, произошло в XVI в., рождение было длительным, происходило и в XVII, и в XVIII вв. Обычно рассказывают о происхождении физики, слитой с астрономией, о Кеплере, Галилее и затем о Ньютоне. Однако была еще одна традиция, которая независимо от традиции физики привела в то же время, в XVI в., к возникновению естественной науки. Эту область знания тогда называли совершенно иначе, а теперь называют биологией, точнее - ботаникой, еще точнее - биологической систематикой. В связи с алхимией Парацельса и опытом травников у Чезальпино возник первый вариант теоретической систематики, и основные его черты через 100 лет были воспроизведены у Линнея. Первый опыт науки в рамках биологии был забыт, Чезальпино не смог добиться понимания у современного ему сообщества знающих. Зато Линней, у которого способности к пиару были замечательны, достиг успеха. В XVIII в. казалось, что возникшее в этих разных областях на одинаковых правах называется наукой. Это было механическое естествознание, когда интуиции механического взаимодействия применялись к разным областям - от ботаники до оптики. Сделанное в рамках этого механицизма XVII в. в Европе считалось наукой. Потом внутри этого движения происходили новые различения, прежний механицизм, например, уступил место математизму, и на гранях этих новых различений шли отчуждения, так что новые области отказывались признавать наукой то, что ею вчера еще было.

Итак, в культурном регионе Средиземноморья то, что сейчас называется приблизительно "наукой", возникало несколько раз в разное время. Сначала появились такие разные области, как математика и филология, а через тысячу лет появились естственные науки, причем тоже не в результате одного события, а в разных традициях, по меньшей мере дважды. Из этих разных корней традиций в результате разных "революций" появились разные по предмету и методу знания, которые все вместе проходили в Европе свое развитие и были оформлены в похожие друг на друга социальные институты. В Европе образовался университет, в котором развивались науки, возникли Академии, затем - университетские кафедры и академические журналы, возникло сообщество ученых и способы коммуникации в этом до некоторой степени едином сообществе. Разные профессиональные специализации окружающим обществом воспринимались сходным образом, поскольку самые разные системы знаний требовали многолетнего обучения (порог на входе) и специальных, недоступных необразованному человеку способов работы (границы, закрывающие сообщество от проникновения чужих). Обладающих этими сходными чертами охотно называли общими словами, это были "ученые", они занимались "наукой". В результате работы философов возникло представление, что у всех ученых есть некий общий научный метод. Сначала существовало мнение, что это просто метод разумных доказательных рассуждений, применимый в любой предметной области, потом возникли частные уточнения, которые, иногда справедливо, иногда нет, распространядись и на соседние области. Отсюда возникали суеверия, будто есть такой общий метод естественных наук, будто он работает только в рамках естественных наук, а кто работает без этого метода - тот не ученый. Это уже мнения, только мнения.

Поэтому про метод говорится множество очень странных слов. Есть уверенные, что научный метод - это безудержный скепсис, "ничему не верить, все подвергать сомнению" - и с этим суждением цвета детской неожиданности вполне почтенные профессора осмеливаются выступать публично. Другие верят, что слова "экспериментальный метод" должны всё объяснить. Мне кажется, что научный метод - это то, что должно быть открыто, а не то, что можно вспомнить. Причем понятно, что метод не может быть сформулирован без терминологии, относящейся к той или иной философской традиции. В нескольких интеллектуальных направлениях предпринимались усилия для того, чтобы высказать свое представление о методе, и - конечно - оказалось, что это теоретико-зависимый результат. Иначе говоря, нельзя высказаться о научном методе вне определенного философского языка ("методологического"), и это связано с принятием общих философских положений данного направления. Кто не согласен с общей философией данного направления - не примет данного изложения о научном методе. Метод для него будет "неправильным", - и такой человек должен будет вынужден разработать собственный язык, на котором он скажет о методе - и, конечно, для остальных этот собственный язык окажется непригоден.

Поэтому в современной науке представления о методе демонстративно-минимальны. Не вдаваясь в детали, дело можно объяснить так. Считается приличным говорить только о "второй части" полного метода естественных наук. Эта "вторая часть" - совокупность методов проверки, набор "критик", используемых для подтверждения воспроизводимости, устойчивости результата. В этой области в разных частных дисциплинах предъявляют те или иные фрагменты метода. По сути эти фрагменты служат экономии: в данной дисциплине известно, какие ошибки совершаются наиболее часто, и чтобы сократить усилия по проверке, автор результата должен побеспокоиться и самостоятельно проверить хотя бы самые первые возможные источники ошибок. Это, конечно, не весь научный метод, а лишь его часть, обычно не очень значительная, но почти всё, что говорят - говорят именно об этой части. Стремятся представить ее как необходимую, без которой результат не является научным. На деле, при создании конструкта полного метода естественных наук, можно видеть и "первую половину" этого метода, которую обычно игнорируют. Это метод создания плодотворных гипотез - потому что, разумеется, никто не проверяет все гипотезы. Обычное изложение научного метода закрывает вопрос о "первой половине" ссылкой на полную сввободу мышления: кто как хочет, тот так к плодотворным гипотезам и приходит. Это верно, в том смысле, что никакой обязательности тут нет (впрочем, обязательности нет и во второй половине). Там речь об ином: создание плодотворной исследовательской гипотезы об исследуемом объекте (а также картины мира, включающей этот объект) не "случайно", имеется сложный комплекс методов, которые в разное время были открыты многими. В полном виде итеративный метод естественных наук состоит из "творческой" части создания гипотез и "проверочной" части, приводящей к коррекции опыта (исходного элемента всего метода, поскольку исходным для естественных наук является именно опыт, а не, например, текст). Так что почти никто не говорит о совокупности методов, используемых во всех естественных науках (под разными названиями и с разным авторством) для создания пригодных гипотез, и очень многие детально говорят о частностях метода проверки, утверждая, что кроме них ничего нет.
Читать полную новость с источника 

Комментарии (0)