Поиск публикаций  |  Научные конференции и семинары  |  Новости науки  |  Научная сеть
Новости науки - Комментарии ученых и экспертов, мнения, научные блоги
Реклама на проекте

Происхождение науки1: чем она является, а чем - нет

Friday, 01 February, 06:02, ivanov-petrov.livejournal.com
Прошлый разговор очень похож на анекдот. Старый. Особые органы решили узнать, как спасти Советский Союз. Для этого решили вызвать дух Сталина и спросить совета. Ну, спецы из 8 отдела вызвали дух, Сталину был задан вопрос, он отвечает:
- Расстрелять Политбюро в полном составе и перекрасить Кремль в зеленый цвет.
- Ох... А зачем Кремль перекрашивать в зеленый цвет?
- То есть по первому пункту возражений нет.
Именно так, возражениями на зеленый цвет, мои комментаторы отвечали на тезис о том, что ведущая познавательная сила современности - наука - воспринимается как зло. Что же, если никак иначе не получается, будем достигать согласия этими прогрессивными методами... Пойдём дальше.

К сожалению, вопрос о том, что такое наука - совсем не прост и не ясен. Очень многие ученые люди уверены, что знают ответ и имеют четкое представление, что такое наука. Странно, если б было не так - ведь они ею десятки лет профессионально занимаются и достигли выдающихся результатов. Так что людей, готовых четко сформулировать ответы на все вопросы о науке - очень много. Поскольку таких людей много, много и книг, в которых даны четкие определения и уверенное изложение: как наука возникала, чем она отличается от ненауки, что является критерием научности, что такое научный метод, что такое научные революции, как оцениваются результаты научных открытий и что считается открытиями...

Беда в том, что всё это - всего лишь мнения тех или иных людей, непоследовательные, ограниченные, противоречивые, временами модные. Ничего кроме мнений. На вопросы о науке призваны отвечать методология науки, история науки, философия науки - области в высшей степени гуманитарные. То есть история математики или история физики - это гуманитарная дисциплина. И, разумеется, математики и физики (а также любые другие естественники-профессионалы) не очень хорошо владеют профессиональными навыками работы историка и попросту не знают, как работают в этих областях. Создать "свою" методологию науки и создать свой вариант истории науки могут довольно многие, но это всегда теоретический конструкт, это теория, принадлежащая тому или иному автору, а к тому, "что было на самом деле", это имеет довольно небольшое отношение. То, что думают профессионалы (не все, разумеется - это ясно) о том, что такое факт, что такое проверка и что непозволительно в науке - это обычно не тянет даже на суеверие. Обычным профессионалам это и не надо - они следуют принятым в сообществе шаблонам, этого достаточно.

Профессионалы в области истории и методологии науки работают, они сделали очень интересные работы, но если смотреть на сделанное, придется сказать: да, известно пока очень мало, есть очень интересные разработки, но если заняться почти любым вопросом, очень скоро придется сказать: это пока не исследовано, об этом почти ничего не известно. То, что известно, весьма непохоже на модели, которые регулярно возникают в умах современных естественников-профессионалов. Современная наука, ее критерии и принципы развития весьма отличаются от того, чем была преднаука и чем являлась наука на ранних стадиях.

Поэтому не получится дать простую и ясную картину. Вопросы, связанные с происхождением науки, сложны и запутаны. И у тех, кто пытается разобраться, возникает нетерпеливое раздражение: почему нельзя, черт побери, ясно сказать, дать определение, отсечь лишнее и получить ясную, прямую, отчетливую линию истории науки? Это раздражение настолько сильное, что придется с самого начала дать ответ: как же выглядит этот предмет и почему там не получается ответить просто.

Нам нужно слово, которое бы обозначало более широкое понятие, в которое наука входит как частность. Давайте используем слово "знание". Систематизированное знание о реальности - более широкое понятие по отношению к науке. Чтобы отличать это понятие от знаний, неотторжимых от деятельности, слитых с деятельностью знаний, будем говорить об эксплицированном знании. То есть кузнец знает, как сделать меч - но это не является эксплицированным знанием, а вот книга о том, как сделать меч - является. Знание кузнеца можно передать только путем личного обучения ученика, эксплицированное знание в принципе можно передавать через книгу. Систематизированное и эксплицированное знание о реальности - это тот круг явлений, среди которых можно смотреть, как возникает наука. Многое из того, что получается из таких знаний, наукой не является, но это сестринские направления, они возникали "рядом" с наукой и при случае сами приобретали общие черты с наукой.

И вот среди такого знания имелось несколько традиционных способов деятельности. Если мы смотрим на историю происходящего, это вертикальные колонки: из глубины времен продолжается некоторая традиция систематизированного знания, и таких традиций несколько в каждой культуре. Это - корни научного познания, совокупность явлений, которые временами сближались, влияли друг на друга и приобретали наукоподобные черты. Из-за чего до сих пор по поводу тех или иных традиций идет спор, наука ли это. Собственно, продолжающийся спор о том, является ли астрология наукой (хотя этот спор многие для себя решили, он все же продолжается: есть университеты, курсы, дипломы, профессионалы, зарабатывающие этой наукой, журналы...) - этот спор свидетельствует, что это нечто близкое, раз можно спутать.

Итак, имелось несколько традиций, которые имеют отношение к началу научного знания. Представим себе несколько "корней", вертикально протянувшихся из глубины времен, извилистых, то сближающихся, то расходящихся. Со временем эти области получили понятные нам названия: филология, математика, алхимия, философия, медицина. Хотя понятно, что в древности они и назывались иначе, и понимались совсем не так как сейчас - но надо же нам как-то называть эти древние корни преднаучного знания.

Кроме нескольких извилистых, движущихся в разных направлениях вертикальных корней, есть и еще один ряд событий, которые придется иметь в виду. Это горизонтальные революции, моды, стили - называть можно по-разному. Временами в области познания мира вспыхивают некие открытые новые способы, которые захватывают один или несколько "корней", распространяются на несколько вертикальных традиций. Существуют такие горизонтальные события, перекрашивающие несколько вертикальных традиций, они бывают разного масштаба, и перечислять все неудобно. Чтобы дать понять, о чем идет речь, можно привесьти лишь пару примеров. Скажем, когда-то очень многие традиции в средиземноморском регионе имели схоластические черты, знание было выстроено по схоластическому образцу, а потом произошла такая горизонтальная революция, смена традиций, и многие знания, одно за другим, стали перекрашиваться в иной цвет, который сейчас часто называют "экспериментальной наукой". С этой революцией связывают происхождение естественных наук современного стиля. Другая такая революция прошла на протяжении XIX-XX вв. Это связано с формализацией знания и математизацией его. В одних традициях произошло лишь усиление и без того имевшегося математического компонента (программа математики Гильберта и затем Бурбаки; квантовая механика), в других традициях это было нечто новое, решительно меняющее привычный стиль существования данной науки (появление математизированных областей в лингвистике, прежде всего - фонология, в общественных науках: экономика, клиометрия). На протяжении веков идет преобразование тех или иных традиций, в этом смысле горизонтальные преобразования распространяются не мгновенно, это скорее волна, которая идет от центра через ряд традиций, одни затрагивая в большей степени, другие в меньшей.

Вертикальные традиции связаны обычно с предметом, а горизонтальные - с методом. То есть имеется традиция изучения некоторого предмета знания, например - строения человеческого тела или способа устройства власти в человеческом обществе, изучения разнообразия живых форм или объяснения способностей зрения. И эти древние традиции иногда преобразуются вновь разработанным способом исследования - экспериментальным, который разворачивался с XVI до XX век, формально-математическим, схоластическим.

Тем самым у нас получается картина из многих вертикальных традиций, можно называть это предметным знанием, и захватывающим больше или меньше таких вертикальных традиций - горизонтальных событий, некоторые горизонтальные события зовут научными революциями. Это вовсе не внутренняя картина устройства науки, это картина существования систематизированных эксплицитно предъявленных знаний. Сюда входит алхимия, астрология, теология и множество других традиций, иногда похожих на науку, иногда - очень отличающихся. В общем, это любые знания о чем либо, внешнем по отношению к человеку или внутреннем, которые можно записать в более или менее ясной форме и передать знания другому с помощью речи и письма, а не только с помощью подражания при личном участии в обучении. Причем такие традиции знания - свои в каждом культурном регионе, происходящее в Средиземноморье и в Китае - очень разные вещи, почти никак не связанные в определенные периоды времени. Мало того, что есть вертикальные предметные традиции и горизонтальные "революции" методов познания, есть еще региональные различия, поскольку западная алхимия не очень похожа на китайскую и тибетскую.

Когда такая картина предъявлена, возникает вопрос: все же почему нельзя четко указать на точку возникновения науки? Если это какой-то один корень, одна традиция предметного знания - назовем её. Если это горизонтальное событие, некая методологическая революция - скажем, какая. И все будет четко и ясно.

Выигрыш от "строгого" указания единственной точки происхождения науки понятен. Концепт приобретает хорошее определение, внятную историю, четкие границы. Можно уверенно говорить, кто вне науки, кто ее герой и кто злодей. Можно, наконец, четко определить, каков метод науки. Неприятности тоже есть. Например, классическая неприятность - уникальность получившегося явления. Стоит обозначить единственную точку происхождения науки (например: Галилей) или единственную линию (например: Галилей - Ньютон), как сразу наука оказывается уникальным явлением в земной истории, и совершенно непонятно, какие у нее причины, отчего она возникала только один раз именно в такое-то время, что будет, если она исчезнет, можно ли ее восстановить - все вопросы оказываются неразрешимыми, потому что она уникальная и сравнивать её не с чем. А ответы бывают только в том случае, если с чем-то можно сравнить - без этого никакие ответы не заводятся при любой интенсивности желания. Мы не можем исследовать уникальные явления, поскольку исследование есть сравнение. Нам необходимо сравнивать явление с другими, более или менее похожими, чтобы нечто об этом явлении понять. Нет базы сравнения - нет ни исследования, ни понимания.

Это не имеет отношения к рассуждениям, что на самом деле является уникальным и что - нет. Уникальность не является объективным свойством. Уникальность - это не исходное свойство вещи или явления, а результат базовой для познания операции сравнения. Мы сравниваем нечто с чем-то еще и говорим: не похоже. В рамках данного, проведенного сравнения предмет признается уникальным. То есть характеристика уникальности означена только в рамках операции проведенного сравнения: брали вот такие явления, сравнили вот таким образом, ничего общего с вот этим не нашли, объявляем уникальным. Тем самым нельзя указать пальцем на вещь и сказать: смотрите, она же уникальна. Планета Земля, материк Африка и женщина Екатерина Матвеевна не являются уникальными и не являются не-уникальными: надо провести операцию сравнения (и для этого решить, с чем будем сравнивать) и затем мы получим результат сравнения, о котором можно будет сказать: Земля - одна из планет, или: Екатерина Матвеевна - уникальная личность. С тем же успехом можно рассматривать Землю как одну из планет, а Екатерину Матвеевну - одну из неотличимых монад. Какое рассмотрение выберем - зависит от решаемой задачи. Иногда плодотворнее одно, иногда иное.

Значит, если мы укажем строго на точку возникновения науки и договоримся называть только происходящее от этой точки наукой, мы получим точное определение, критерий, границы и проч., но потеряем всякую возможность говорить о причинах науки, способе её возникновения, возможности восстановления при разрушении - уникальное событие не может быть изучено. В результате нашей договоренности у нас окажутся "ясные слова" и "четкий критерий", но не будет понимания и ответов на вопросы.

Хотелось бы иметь возможность отвечать на вопросы о науке, понимать её характерные черты и способ происхождения, и хотелось бы ее как-то определять, понимать, что лежит внутри научной традиции и что к ней не относится. К сожалению, это противоречивые желания. Мы не можем получить точный ответ на обе стороны вопроса - либо мы чётко определим единственную историческую линию, ведущую к науке, и потеряем возможность хоть что-то понимать в её устройстве, либо мы сможем охарактеризовать устройство этого феномена, но потеряем чёткость происхождения.

Поскольку текстов, где даются очень строгие определения науки (начиная со знаменитого "...столько, сколько содержится математики") очень много, я постараюсь отыграть другую возможность - дать картину строения этой области культуры, в надежде, что, получив эту картину, каждый сможет сам выбрать, что ему любо называть наукой, какую веточку или сочетание признаков.
Читать полную новость с источника 

Комментарии (0)