Поиск публикаций  |  Научные конференции и семинары  |  Новости науки  |  Научная сеть
Новости науки - Комментарии ученых и экспертов, мнения, научные блоги
Реклама на проекте

Ботаническая морфология как практикум по структуре систем малой целостности

Saturday, 21 October, 07:10, ivanov-petrov.livejournal.com
Вышла книга. Т.В. Кузнецова, А.К. Тимонин. Соцветие: морфология, эволюция, таксономическое значение. 2017 КМК
Специальная монография, по ботанике. Книга тяжелой судьбы. Основа текста - докторская диссертация, защита 1996 г., неудачная, диссертант вернулась с защиты домой и скончалась, в сорок лет. Судьбы ученых - это, знаете ли... Книга сильно доработана, добавлена современная литература и пр., соавтор очень много труда вложил и довел работу до печати - через 20 лет.

Говорить о специальной ботанической монографии нечто ботаническое, специальное, - нет смысла. В живом журнале? Это было бы шуткой. И потому я скажу об этой книге то, чего не скажет ни один профессионал, скажу то, что можно написать только в живом журнале.

Я попытаюсь объяснить, отчего эта книга интересна и зачем она должна быть.

Книга посвящена соцветию, прежде всего - теоретической морфологии соцветий, а затем - их описанию, эволюционным преобразованиям, морфогенезу и т.п. Вопрос очень сложный, ботаники 200 лет решали эти проблемы, в литературе вопроса - очень громкие имена, проблема не решена и сейчас, данный текст - даже закрывая глаза на печальную историю диссертанта - есть набросок предлагаемого решения, а не окончательная теория. Текст сознательно можно читать, лишь представляя растения, которые указаны как примеры того или иного типа соцветий, то есть отождествляя латынь названий и внешний облик. Текст переполнен специальной терминологией (эпифиллум, брактея, паракладий, рацемозный и еще сотни таких же).



Зачем любому вменяемому человеку это читать? Кроме профессионалов-ботаников, которым судьбой положено знать литературу в своей области.

Когда люди пытаются решить самые нерешаемые, предельные и трудные вопросы, они обычно наталкиваются на одну тему. Скажем, теории о происхождении жизни, о возникновении многоклеточности. Часто - теории о происхождении языка и происхождении разума. Обычно - теории о динамике социальных систем, происхождении и типах политий. Все эти теории имеют дело с концепций модульности (блочности).



Дело устроено таким образом, что чем сильнее интегрировано целое, тем более отчетливые, выделенные и специализированные части оно включает. Наличие четко дифференцированных частей (руки, ноги, зубы, сердце и пр.) - это признак очень высоко интегрированного организма. Системы интеграции (нервная, гуморальная) держат рассыпающееся собрание специализированных органов. Мы привыкли изучать хорошо отличающиеся между собой органы сложных систем. Практически всегда самым ярким и удобным для исследования оказывается ситуация, когда у нас имеются хорошо отделимые части, четко дифференцированные признаки, и мы строим умные модели о том, как, что и куда в какой последовательности. Но вся эта благодать - только у высоко интегрированных сложных форм.



А как только мы спускаемся к вопросу происхождения, оказывается, что формы были тогда мало дифференцированными, степени интеграции не хватало на поддержание разнообразия частей и целые были гибкие, переходящие друг в друга, "особийность" еще была мала. И тут не важно, смотрим мы на мир вирусов, где горизонтальный перенос перемешивает гены, или на мир социальных систем, где вопрос заимствований легок как нигде, или на мир языка в его первых гипотетических стадиях, - мы везде сталкиваемся с очень нечеткими формами, которые как-то невнятно то ли сближаются, то ли расходятся, всюду исключения, яркие гипотезы объединения в блоки живут недолго, сменяясь другими, а картины происходящего нет как нет.



При этом у общественных наук нет интуиции для работы с морфологией. Что у социологии, которая множество раз пыталась, но всегда не могла, что у истории, всегда застревающей в неповторимости, что у экономики, если бы та была вменяемой и имело бы смысл о ней говорить. Нигде нет минимально-приличного описания морфологии явления, если делаются некие попытки - авторы не имеют понятия, что делать с результатом и как вообще обращаться с этим конструктом, что дает морфология и зачем. Это неумение работать с морфологией отражается в "общественной" биологической науке - столь же плачевно обстоит дело с морфологией во всей области экологических наук. Морфологические описания сообществ развиты очень слабо и работы в этом направлении продвигаются очень трудно.



Причина понятна. Общественные науки имеют дело с объектами малой целостности. По сравнению с человеком любое общество, любой социальный институт - это мякина, это очень нечеткая целостность, слабо организованная. Столь бледные формы описывать надо уметь, нужно уметь приемы. Не имея, вечно сбиваются в динамические простенькие схемы, и в результате не имеют того, за чем ходили - вменяемых теорий. И потому дело совершенно не в том, чтобы считать, будто соцветия цветковых растений чем-то похожи на первые земные организмы или протообщества, речь вообще не об этом.



Соцветие - это собрание цветков, одиночных цветков. Само растение - это "система побегов", "колония друг из друга произрастающих ростков". Все они устроены очень сходным образом, отличия малы, меняется лишь расположение членов колонии друг относительно друга. Это система с малой целостностью, а соцветие - заметная ее часть. Если каждый побег = система побегов, "палочек", то соцветие - это набор маркированных верхушечными цветками палочек. Палочки в побегах могут быть различно уложены, маркированные палочки, которые мы считаем за соцветия, могут следовать общей укладке побега, могут не следовать, могут следовать частично, и в каждом случае создается собственный узор маркированных побегов. То, как профессиональный морфолог-ботаник подходит к проблеме, как он пытается решить свою задачу - вот это крайне поучительно. Как это решали в XVIII, в XIX в. Какие решения в чем были неудачны. Почему достижения ХХ в. не принесли решающих успехов. Что оказывается плодотворным, как надо подходить к задаче, чтобы получить вменяемый результат. Как его понимать.



В книге подход - морфодинамический, то есть большое внимание к тому, как объект (соцветие) развивается. С другой стороны - архитектурный, то есть отбрасываются множество признаков, в том или ином отношении специальных, выделяется очень малая группа того, на что обращается внимание - архитектура, взаимное расположение побегов, и отсюда выстраивается типологическая классификация. Что дальше? Естественно, окзывается, что крайне похожие архитектурно системы могут возникать (видимо, и возникали) очень разными путями. Насчет адаптивности - выясняется, что приписывание тем или ирнным типам соцветия любых адаптивных объяснений (от полезности, типа: это для того, чтобы...) - пустое занятие. Там автогенетические объяснения - законы роста этих модулей таковы, что самособираются такие-то структуры, а внешняя полезность вообще не играет роли в объснениях. Итак, неадаптивные рассуждения, множественность путей происхождения и тем самым немонофилетичность... Что еще? Никакая совместимость с молекулярно-генетическими данными. Видимо, "генетика" с чрезвычайной легкостью позволяет выстроить почти любой тип соцветия в любой группе, эти конструкты легко возникают на почти любой генетической основе и потому наложение траекторий развития этой морфоструктуры на карту происхождения цветковых ничего не дает. То есть пока попытки применить генетический анализ ничего интересного в проблеме не дали.



А зачем это надо? Книга написана очень специальным языком, и прежде всего читатель ломает имеющиеся умственные способности за множество терминов, которыми называются соцветия и их части. Зачем все это видеть неспециалисту, такому нежному? Не зная растений, о которых идет речь (хотя бы типичных представителей... ну хотя бы фиалки, а?) не зная вида частей (концепция полисинфлоресценции, пролепсис, фрондозная кисть) читать почти невозможно.

Ну, например, выясняется, то когда мы строим траектории переходов между конструкциями, то одни переходы крайне легки и происходят чуть не сами, другие невозможны. Внешне близкие формы могут быть соседними в ряду переходов, а может между ними длинный ряд, и чтобы перейти, надо многое редуцировать, отказаться, размножить совсем другие части и вот тогда получится то, что внешне совсем рядом. Выяняется, что в целом строение соцветия - признак довольно высокого ранга, тип советия - это примерно семейство растений. Нахождение строгого языка, на котором можно формально обозначить высокоранговый признак- важный результат работы. Все такие интересные выводы можно получить, лишь сломав память о названия частей, множество видов соцветий, правильные именования их вариаций, выучив множество предложенных схем переходов, чтобы понимать, в чем критика и почему одни годятся, другие нет.



Сами по себе переходы между типами соцветий интересны ботаникам, для решения специальных задач. Но вот ухватки, методология, порядок действий... повторю - проблеме более 200 лет. Лучшие профессионалы решали ее, можно видеть, как они брались за дело, у кого что получалось, кто на чем погорел. Это готовый практикум по работе с морфологией систем малой целостности (не-организмами) для всех, у кого не получается - а не получается, как мне кажется, у всех. Не хватает именно морфологической выучки, понимания, где путь сократить нельзя, где следует детально описывать все кажущиеся хаотическими вариации, как потом их соединять, что делать с получившимся продуктом, в какие теории его как можно включать, а куда он не лезет и бесполезен.



Работы по морфологии соцветий; еще могу добавить - работы по морфологии кораллов, есть и еще такие "модельные" темы - это готовый практикум работы с системами малой целостности. Когда феномен (часть) вот вроде есть, а потом делась куда-то, а потом очень похожая, но вроде не оттуда, а потом оттуда, но совесм непохожая, и все с исключенриями, ни в какую короткую классификацию не лезет, да и зачем нам эти классификации... А в результате нет простейших знаний, как описывать акие объекты, нет самих описаний, нет даже понимания, как сделать, если будут условия и заказ - ну просто нет умения, лысое место. И тут - шикарный практикум из рук науки, которая как раз триста лет училась делать вот именно это, причем модельный пример.



Это практикум по работе с проблемой модульности (блочности), которая обычно формулируется как тривиальная, а при любой попытке применить оказывается неподъемно-сложной. Как из блоков собирается целое (сложное), как при этом изменяются блоки, что при этом происходить может, что - нет.

Читать полную новость с источника 

Комментарии (0)