Лед и пламень не столь различны меж собой

Что-то мне не нравится, что происходит с сюжетом «Игр престолов» - к концу седьмого сезона это стало определенно не то. Для тех, кто со мной не согласен, даю возможность парашютироваться до конца этого предложения: я сериал не смотрел, и это не мешает мне критиковать развитие сюжета.

Точнее, смотрел первые четыре серии первого сезона, но там всё совпадало с книгой, которую я читал. Несколько лет назад сын, уже прочитавший пять книг, убедил и меня – я помню, что когда я дочитал, шестая ещё не вышла и мы её ждали. Те первые серии, мне показалось, созданы в большей степени юристами и маркетологами, чем режиссёрами и актёрами. Это юрконсультанты придумали, как показывать секс и насилие так, чтобы телезрители думали, что смотрят что-то другое... Тем не менее, сериал оказался очень популярным – у меня был ровно один друг, прочитавший сагу (мой сын узнал о книге от него ), а друзей и знакомых, следящих за приключениями Даенерис и Джейми, много.

Говорят, Джордж Мартин, автор «Саги льда и пламени», был историком, занимавшейся войной Алой и Белой розы, Ланкастерами и Йорками, но потом решил, что интереснее и веселее писать историю, которую придумываешь, а не изучаешь. Можно пересказать реальный сюжет интереснее, чем он был в жизни. Принцы-узники Тауэра погибли, а Бран и Рикон - спаслись и конца нет их приключениям. Кто напишет альтернативную историю приключений Бориса и Глеба? Можно использовать сюжеты из других историй – конечно, «красные свадьбы» случались во многих странах, но мне сразу пришла в голову историю Глеба Рязанского, перебившего столько своих родственников.

В некоторых отношениях Мартину удалось создать более историчное произведение, чем монографии по средневековой истории. Конечно, в реальной истории не было драконов и живых мертвецов, но живые мертвецы, орудующие на периферии – это было то, во что тогда люди верили. Верили ровно в том же смысле, в каком верили в реальность венгерских, русских и татарских дружин на периферии континента. Я читал книгу Дюби о средневековой Франции, но, уверен, средневековая Англия не сильно отличалась. То есть фэнтезийный «мир Мартина» отчасти более реалистичен, чем, скажем, мир «Айвенго», другой моей любимой книги, в которой отношения и представления XIX века перенесены на пять веков раньше или мир «Чёрная стрела», мир собственно Ланкастеров и Йорков. Люди тогда верили в воскрешения и полулегендарных героев и, конечно, тематика «кто чей сын» была важнейшим элементом дискурса.

Так чем плохи повороты сюжета шестого и седьмого сезонов, о которых я знаю из пересказов эпизодов в NYT? Похоже, они стали следовать не исторической логике, а драматической. У Мартина с первого момента было несколько княжеств с правящими семьями, конгениальными своим княжествам. Насколько Нед Старк на своём месте в Винтерфелле, настолько он чужероден в столице. То же самое с принцем Дорна, то же самое с Арьинами, чья история в столице, в позднейшем пересказе – это та же, с другими драматическими деталями, что у Старков. С отвратительными Ланнистерами – то же, что и с симпатичными Старками.

Гражданская война у Мартина – это нарушение хрупкого, но естественного порядка. Это и есть война Алой и Белой розы – кровавая междоусобица, которую невозможно было остановить, после того как она началась. Конечно, Средние века были жестокими и кровавыми, но за сто с лишним лет до начала войны не было ни одной казни претендента на престол, а за десятилетия войны стороны убивали практически каждого претендента из стороны противников, который попадал в их руки. Собственно, война закончилась примерно в момент когда у обоих родов остался, по существу, один совершеннолетний потомок мужского рода. (Мы с Егором однажды зачеркнули всех убитых в битвах и казненных в плену Ланкастеров и Йорков на династическом древе Англии – см. картинку в конце статьи.) Да, кому хочется угадать конец саги, уделите внимание биографии Генриха VII. Конечно, у междоусобных войн – что в Англии, что на Руси – были глубокие социальные, экономические и исторические причины, но частный механизм превращения королевства в бессмысленную кровавую кашу у Мартина очень хорош.

Создатели фильма, которым пришлось после нескольких сезонов «придумывать вперёд», пошли в другую сторону. Их мир – это мир герметического, в котором персонажи уже определены и уже заперты в комнате. Как у Агаты Кристи, как в «Санта-Барбаре», в «Друзьях» и им подобных сериалах. Здесь любые персонажи могут устроить заговор и у любых персонажей может возникнуть любовь. Но это именно свойство персонажей сериала, а не истории. Элеонора Аквитанская, легендарная королева, сменившая множество мужей и ещё больше политических альянсов, была исключением, а не типичным представителем средневековых королев. Намечающийся роман Даенерис с Джоном Сноу - пример сериальной, а не историко-романтической любви.

Из «Санта-Барбары» заимствован и другой антиисторический, сериальный элемент. Они стали воспринимать всю эту «законнорожденность» и «кто чей сын» всерьёз! Как будто это, кто чей сын, что-то значило. Для средневековых королей эта вся риторика была средством легитимизации! Чьи войска контролируют cтолицу, тот и законный сын и наследник предыдущего короля. Когда повстанец объявлял себя потеряным сыном Оберина, допустим, и Лианы, то было неважно, правда или нет – вопрос был в том, насколько этому верил народ и знать, а это вера коррелировала с его успехами. Первая комиссия Шуйского объявила ДНК-тест останков царевича Дмитрия настоящим, но сам воевода много раз менял позицию по этому поводу. У Мартина это ровно так и было – неважно, кто чей сын, важно, что про него думают и кем считают. А сценаристы сериала, похоже, начали считать кровь всерьёз.

Интересно, повлияет ли сериальное развитие сюжета на то, что пишет сам Мартин – говорят, это будет сильно расходиться с сериалом. Седьмую книжку я уже не жду, но пока собираюсь прочитать.