Ольга Берггольц

Сегодня, 16 мая, у неё день Рождения.



Ольга Фёдоровна Берггольц (16 мая 1910 года, Санкт-Петербург — 13 ноября 1975 года, Ленинград)

Её называли "голосом блокадного Ленинграда". Краткую биографию Берггольц можно прочесть, например, здесь. Трудно себе представить, что человек может вынести столько и не сломаться.

А это стихотворение написала о себе сама Ольга в 1946 году.

СТИХИ О СЕБЕ
И вот в послевоенной тишине
к себе прислушалась наедине...
. . . . . . . . . . . . . . . .
Какое сердце стало у меня,
сама не знаю, лучше или хуже:
не отогреть у мирного огня,
не остудить на самой лютой стуже.

И в черный час зажженные войною,
затем чтобы не гаснуть, не стихать,
неженские созвездья надо мною,
неженский ямб в черствеющих стихах.

Но даже тем, кто все хотел бы сгладить
в зеркальной, робкой памяти людей,
не дам забыть, как падал ленинградец
на желтый снег пустынных площадей.

Как два ствола, поднявшиеся рядом,
сплетают корни в душной глубине
и слили кроны в чистой вышине,
даря прохожим мощную прохладу,-
так скорбь и счастие живут во мне
единым корнем - в муке Ленинграда,
единой кроною - в грядущем дне.

И все неукротимей год от года,
к неистовству зенита своего
растет свобода сердца моего,
единственная на земле свобода.
1946



И второе стихотворение, оно шло следом, захотелось привести и его тоже.

СТИХИ О ХЕРСОНЕССКОЙ ПОДКОВЕ
Есть у меня подкова, чтоб счастливой -
по всем велениям примет - была.
Ее на Херсонесе, на обрыве,
на стихшем поле боя я нашла.

В ней пять гвоздей,
она ко мне по ходу
лежала
на краю земном.
Наверно, пятясь, конь сорвался в воду
с отвесной кручи
вместе с ездоком.

Шестнадцать лет хранила я подкову,-
недавно поняла,
какое счастье -
щедро и сурово -
она мне принесла.

Был долгий труд.
Того, что написала,
не устыжусь на миг - за все года,-
того, что думала и что сказала
раз навсегда.

Нескованная мысль, прямое слово,
вся боль и вся мечта земли родной,-
клянется херсонесская подкова,
что это счастие - всегда со мной.

А ты, моя любовь!
Ведь ты была готова
на все: на гибель, кручу, зной...
Клянется херсонесская подкова,
что это счастие - всегда со мной.

Нет, безопасных троп не выбирает
судьба моя,
как всадник тот и конь -
тот, чью подкову ржавую сжимает,
как символ счастия, моя ладонь.

Дойду до края жизни, до обрыва,
и возвращусь опять.
И снова буду жить.
А так, как вы,- счастливой
мне не бывать.
1959</div>