Момент истины

   Куда вам сейчас до моих постов!.. Сейчас, когда весь мир следит за Америкой, где учёные обнаружили, что малярийный плазмодий потерял чувствительность к одному из последних комбинированных препаратов...
   С учётом того, что с момента публикации части 7б саги о малярии прошло 3 года, я решил, что прежде чем писать продолжение, надо напомнить своим читателям, да и себе, честно говоря, на чём мы остановились.
   До Второй мировой войны передовиками на химическом фронте борьбы с малярийным плазмодием были немцы, а точнее, представители исследовательского отдела фирмы Bayer, которая уже тогда смогла наладить процесс разработки и тестирования новых препаратов на птицах, а потом и на людях, правда, совсем не добровольцах.
   Итак, что же смогли наваять мои коллеги?

   Успешно лечить малярию красителем метиленовым синим начал ещё основоположник фармакологии – Пауль Эрлих. Байеровцы преуспели в модификации молекулы красителя, которая заключалась в а) удлинении алкильного заместителя; б) уменьшении числа ароматических колец с 2 до 3. Эти модификации в конечном итоге привели к двум типам соединений. Первый тип убивал эритроцитарные стадии плазмодия, а от соединений второго типа гибли так называемые тканевые шизонты (о них ещё не было известно в то время) и половые клетки паразитов. Таким образом, 4-аминохинолины лечили приступы лихорадки, а 8-аминохинолины могли использоваться для профилактики заболевания у тех, кто по тем или иным причинам посещал эндемичные по малярии районы Земли, а также для предотвращения vivax- и ovale-малярии, чьи тканевые шизонты (их ещё называют гипнозоиты) могли «просыпаться» спустя месяцы после мнимого излечения.
   Разнится и механизм действия описанных выше групп препаратов. Хотя стоит сделать ремарку, что во всех серьёзных публикациях механизм действия большинства противомалярийных препаратов, в том числе и хинина, значится как «unclear», то есть до конца не известен.
   Предполагается, что 4-аминохинолины предотвращают реакцию полимеризации токсичных для паразита остатков гемоглобина, гема, которые остаются после того, как малярийный плазмодий выедает эритроциты, в безопасный гемозоин.
   Вероятно, схожим образом действует и природное лекарство против малярии – хинин, который до сих пор достаточно широко используется для лечения. Причина заключается в том, что, несмотря на достаточно серьёзные побочные эффекты, существует инъекционная форма препарата, которая позволяет быстро создавать его высокие концентрации в крови при тяжёлых формах заболевания.
   Мишень действия 8-аминохинолинов иная. Вероятно, метаболиты этого класса препаратов (кстати, весьма токсичные, относятся к классическим электрофильным токсичным метаболитам, о которых я неоднократно писал) нарушают передачу электронов по дыхательной цепи.

Хиноидная структура из плазмохина.

   После начала Второй мировой войны эффективно бороться с малярией могла лишь Германия. У неё в активе были как 4-, таки и 8-аминохинолины. Кроме того, Япония предприняла успешные попытки для того, чтобы отрезать армии союзников от поставок хинина.
   Несмотря на то, что у Германии было партнёрское соглашение с американской компанией Winthrop Chemical Company, янки смогли синтезировать достаточное количество лекарства только к концу войны.
   Таким образом, к середине войны западные союзники Советского Союза всерьёз начали чесать репу по поводу того, что катастрофически проигрывают немцам не только на военных, но и на фармакологических фронтах. Однако похвастаться успехами они смогли лишь после завершения военных действий. Об этих успехах я и собираюсь рассказывать в продолжении своей старой саги, надеюсь, увлекательном.
   Оставайтесь на связи.