Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины ...

Это к нему, к  своему другу Алексею Суркову обращается по имени  Константин Симонов.



13 (1 по старому стилю) октября 1899 — 14 июня 1983,

"В маленькой комнатке я застал Верейского, Слободского и Суркова, которого в первую минуту даже не узнал - такие у него были бравые пшеничные, с подпалинами чапаевские усы.Расцеловавшись, мы посидели минут десять, спрашивая друг друга о событиях, происшедших с нами за те несколько месяцев, что мы не виделись после Западного фронта. Потом я прочитал Алеше посвященное ему стихотворение "Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...". Старик расчувствовался. Я - тоже. Из-под койки была вытащена бутылка спирта, который мы и распили без всякой закуски, потому что закуски не было..."

Из фронтовых дневников Константина Симонова



Фронтовые корреспонденты Константин Симонов, Алексей Сурков, Пётр Лидов.

А вот стихотворение самого Суркова про  41-й.  Может быть оно так зацепило меня, потому что "малая родина" моей семьи назвалась село Гати. И оттуда тоже шло наступление в битве за Москву - совсем скоро будет 75 лет с тех дней.

Вот бомбами разметанная гать,
Подбитых танков черная стена.
От этой гати покатилась вспять
Немецкая железная волна.

Здесь втоптаны в сугробы, в целину
Стальные каски, плоские штыки.
Отсюда, в первый раз за всю войну,
Вперед, на запад, хлынули полки.

Мы в песнях для потомства сбережем
Названья тех сгоревших деревень,
Где за последним горьким рубежом
Кончалась ночь и начинался день.

1941, под Москвой

Но самое известное стихотворение Суркова знают все (ну или почти все). Ео строки  поэт посвятил, точнее не просто посвятил, а написал  в письме своей жене Софье.

А потом композитор Листов сочинил на них музыку. И этой песни заслуженно поставили памятник.

Памятник фронтовой песне



Сурков вспоминал, что под впечатлением пережитого под Истрой, 27 ноября 1941 года, когда они прорывались из окружения, он написал жене Софье Антоновне Кревс письмо, в которой были эти строчки.
И ещё Алексей Александрович говорил, что стихи «Бьется в тесной печурке огонь..» так бы и остались частью письма, если бы в феврале 1942 года не приехал в Москву из эвакуации, и не пришел в редакцию композитор Константин Листов и не стал просить «что–нибудь, из чего можно написать песню». Получив слова стихов, композитор через неделю вновь появился в редакции и попросив гитару спел свою новую песню, назвав ее «В землянке».

Мелодия запомнилась с первого же исполнения. И «пошла» по всем фронтам – от Севастополя до Ленинграда и Полярного круга.